Карл Май - Жут
После того, как мы преодолели основной горный массив, дорога стала лучше. Мы спустились в предгорье; уже несколько раз мы замечали сверкавшие внизу воды Черной Дрины. Мрачный бор подался назад, уступив место редкому перелеску, постепенно переходившему в приветливую поросль кустарника; кое-где ее рассекали зеленые полосы, напоминавшие луга; наконец, мы достигли реки.
Здесь был брод, о котором говорил алим. Следы телеги уходили в воду и вновь виднелись на том берегу.
Проделанный путь был вдвойне обременителен, поскольку мы вели с собой захваченных нами лошадей. Еще труднее было перевести их через реку. Въезжать в воду пришлось поодиночке. К счастью, далее дорога не уготовила нам трудностей. Она тянулась по степи и полого вздымалась вверх; потом начались возделанные поля, и у подножия горной цепи показался Колучин. По левую руку шла дорога из Гурасенды и Ибали; рядом с ней и раскинулась эта деревня. Сама дорога столь же мало заслуживала подобного названия, как паук – имени «колибри» или же крокодил – названия «райской птицы».
Первого же встречного мы спросили о Дулаке, каменотесе. Прохожий оказался его братом и радушно отвел нас к жилищу Дулака; тот был дома.
Братья были людьми крепкими; хоть они и выглядели дикарями, черты лица их внушали доверие. Их жилища располагались на ближнем краю деревни. Поэтому наше появление никто не заметил; на нас не принялись глазеть, как это водится, и перемывать нам косточки.
Своих спутников я послал отвести лошадей за дом, а сам вошел с братьями внутрь жилища, чтобы сообщить им мою просьбу. Мне хотелось, чтобы нас видели как можно меньше людей и никто не узнал бы, что мы отправили кого-то в сторону пещеры.
Когда я объяснил, чего добиваюсь, и упомянул переводчика, оба тотчас охотно согласились выполнить мою просьбу, но остерегли меня от того, чтобы я связывался еще с кем-нибудь.
– Знай же, господин, – сказал Дулак, – что ни на кого, кроме нас, ты не можешь положиться. Здесь все любят богача Кара-Нирвана. Никто не поверит, что он и есть Жут, и если заметят, что ты строишь козни против него, тут же его остерегут. Мы сами хотим тебе откровенно сказать, что в рассказ твой нам верится с трудом. Но ты кажешься человеком серьезным и честным и раз уж тебя прислал ко мне мой друг, драгоман, то мы сделаем все, что ты просишь. Но больше мы слушать об этом деле не хотим. Поэтому мы прямо сейчас, пока никто не заметил, тронемся в путь, да и тебе самому не след оставаться здесь дольше, чем нужно.
– Есть у вас лошади?
– Нет. Если мне нужна лошадь, чтобы навестить сестру в Антивари, то я легко одолжу у кого-нибудь. А почему ты спрашиваешь? Нам что надо ехать верхом?
– Да, чтобы побыстрее прибыть к переводчику. Вы знаете дорогу в долину, где живет углежог?
– Очень хорошо.
– Тогда я дам лошадей вам, и, может, они останутся у вас навсегда.
Я рассказал им, каким образом мы раздобыли лошадей, и спросил его, знает ли он аладжи и не видел ли их случайно.
– Знаем мы их, – ответил каменотес, – ведь они то и дело шатаются по этим местам. Они наводят страх, но заезжать в деревню все же не отваживаются. Если я верно догадываюсь, они снова здесь, да еще не одни. Сужу об этом по тому, что видел вчера.
– А могу я узнать, что ты видел?
– Умалчивать мне незачем. Каменоломня, где я работаю, лежит в стороне от дороги, ведущей в Ругову, слева в лесу. Чтобы попасть туда, надо миновать деревню и полчаса идти по той дороге; потом сходишь с нее и направляешься в лес. В этом месте в скале есть небольшая, полукруглая ниша; она густо поросла кустарником; рядом проходит дорога. Мне надо миновать эту нишу, когда я иду на работу и когда вечером возвращаюсь домой. Вчера вечером, только поравнялся с нишей, слышу в кустах голоса. Заглянул туда и вижу восемь или девять лошадей; рядом стоит столько же людей. Я не мог узнать их лица, но все же было довольно светло, и я заметил, что среди лошадей были две пегие. Известно ведь, что аладжи ездят на пегих лошадях, поэтому я тотчас догадался, что оба этих разбойника тоже здесь.
– Тебя эти люди видели?
– Нет, я сразу повернул назад и двинулся направо, к деревне. Когда лес кончился и показались первые дома, я опять заметил в траве какого-то человека. Его лошадь паслась неподалеку. Он сидел и поглядывал в сторону деревни. Похоже, ждал кого-то оттуда.
– Ты говорил с ним?
– Нет. Остерегся я узнавать об их делах.
Я был уверен, что аладжи решили напасть на нас, притаившись в этой нише. Они догадывались, что мы поедем по той дороге. Одинокий всадник был дозорным; он должен был сообщить о нашем прибытии. Я осведомился:
– А нельзя ли поехать в Ругову по другой дороге?
– Нет, господин, другой дороги нет.
– А нельзя ли объехать место засады?
– И место это миновать нельзя.
– А нельзя ли повернуть направо к реке?
– К сожалению, нет. По правую сторону от дороги сперва тянутся поля, потом луг, а дальше к реке – трясина. Там, где кончается топь, вздымаются крутые, высокие скалы. Дорога, пожалуй, больше часа идет среди скал – почти до самой Руговы. На скалы эти не взобраться; правда, кое-где встречаются ущелья, но если свернешь туда, вскоре придется поворачивать назад, потому что дороги дальше не будет.
– А что там с другой стороны дороги?
– Там тоже трясина. Даже и не выдумывай, что сумеешь там проехать! Ты погибнешь. Дальше снова начинаются скалы.
– Что ж, придется ехать мимо них.
– Может, быстро и проскочите, только пуль и камней по вашу душу хватит.
После этой рекогносцировки местности я передал ему и его брату лошадей. Я придержал лишь каурую лошадь и еще одну, лучшую из оставшихся лошадей – их я вез для Стойко. Халеф дал братьям подарки из своих запасов, очень обрадовав их. Потом мы попрощались.
Деревню мы миновали галопом, но на околице остановились. Я сообщил своим спутникам все, что узнал от каменотеса, потом поменялся с Халефом лошадьми и попросил еще несколько минут подождать и только потом медленно ехать мне вслед. Я же поскакал столь стремительно, что поравнялся с дозорными, – их оказалось двое, – еще до того, как они заметили всадников, следовавших за мной. Дозорные лежали в траве на опушке леса. Их лошади паслись рядом.
Они увидели мое появление и, вероятно, обменялись какими-то репликами в мой адрес. Одеты они были как нищие, но глаза их лучились хитростью и отвагой.
Я поприветствовал их, спрыгнул с коня и медленно к ним направился. Они привстали и смерили меня цепкими взглядами. Их очень рассердило, что я не остался в седле. По ним это было видно.
– Что тебе здесь нужно? Почему ты не едешь дальше? – прикрикнул на меня один из дозорных.
– Потому что хотел разузнать у вас дорогу, – гласил мой ответ.
