Майн Рид - Смертельный выстрел
Юпитер закончил свой рассказ, стоя напротив револьвера, направленного ему в голову.
Испытание это удовлетворило Борласса, и он закончил допрос.
Взошла луна, а ни Фил Контрелл, ни пленницы не приезжали.
Борласс позвал разбойников, сообщил им свои опасения и предложил некоторым выехать на верхнюю равнину на поиски отсутствующих товарищей.
Но они уже слишком много выпили. Атаман не имел больше на них влияния. Они не заботились ни о Филе Контрелле, ни о порученных ему пленницах. Разбойники были в безопасности, ничем не рисковали и веселились.
Предложение Борласса было встречено криками недовольства и руганью. Они отказывались повиноваться ему.
Он рассердился: ревел как разъяренный медведь, угрожал им расправой. Но все были против него, и он понял, что прибегать к крайним мерам совершенно бесполезно.
Завтра утром, по их словам, они помогут ему в его поисках, но сегодня надо веселиться и пить, пить, пить…
Чтобы утолить свое горе, он присоединился к ним и пил без меры.
Кончилось тем, что все перепились окончательно, и каждый, кто как мог, отправился искать себе постель.
Одни добрались до палаток, а другие свалились тут же на земле и захрапели под деревьями.
Глава XC. ДВА ЧЕЛОВЕКА СМЕШАННОЙ КРОВИ
По мере того, как разбойники падали один за другим под влиянием крепких напитков и сна, огни в лагере тоже угасали один за другим. Только один огонек продолжал светиться в небольшой палатке, стоявшей в стороне от прочих.
Два человека сидели в ней, бодрствовали и потягивали виски. Это были мулат Юпитер и метис Фернанд.
Они, судя по всему, выпили много. Они действовали и говорили, как подобает пьяным людям.
Несмотря на это, оба сохраняли хладнокровие, каждый считая товарища пьяным.
Трава внутри палатки могла бы объяснить им причину. Когда они начали пить, она была сухой, а теперь, когда все разбойники спали, она оказалась влажной под ногами у обоих собеседников, которые проливали на нее стаканы, незаметно друг от друга.
Время уходило, и Юпитер начал отчаиваться. Он никогда не встречал человека, который мог бы выдержать столько водки, не обезумев от опьянения, как его собеседник, с которым они пили уже давно.
Каждый имел свою цель в этом обоюдном обмане: мулат хотел напоить метиса, чтобы иметь возможность совершить побег, а метис, подозревавший этот замысел, решился быть трезвым, чтобы ему воспрепятствовать.
Что же это значило? Неужели желудок у метиса был стальной, а голова подбита железом?
Товарищ мулата мог бы сказать о нем то же самое. Мулат мог делать то же самое, что делал и метис. Едва только это подозрение мелькнуло у мулата в голове, как он решил следить за движениями метиса. И скоро разобрал, отчего собеседник сохранял такое же хладнокровие, как и Юпитер. Он видел как метис выливал тайком виски.
Мулат испугался. Нет сомнения, что за ним присматривали.
Минуту назад он еще надеялся на освобождение. Пьянство шайки помогало ему. Только один этот метис не терял рассудка и был бдителен, как сторожевая собака.
Каким же образом отделаться от такого бдительного часового?
Было единственное средство. По крайней мере мулату оно казалось единственным. Глаза невольника сверкнули при этом страшным блеском.
Это был блеск зловещий, предсказывавший убийство.
Юпитер быстро сообразил, что он должен убить метиса, или погибнет сам.
Поймав своего товарища, который проливал виски на землю, он наклонился к нему и, засмеявшись, потребовал объяснения этого поступка.
Но едва этот вопрос достиг слуха метиса, как в тот же миг широкое лезвие ножа проникло ему в сердце, и он умер на месте, не испустив ни единого стона.
Разбойники были погружены в глубокий сон, не зная, что близко от них случилось трагическое происшествие.
Мулат тихо вышел, пробираясь молча между храпевшими грабителями, и направился к загородке, в которой стояли лошади.
Он произнес несколько слов вполголоса; одна из лошадей отделилась от других и позволила взять себя за холку. Эта лошадь принадлежала Кленси.
Юпитер нашел сбрую и оседлал лошадь.
Он осторожно отодвинул засовы и тихо вывел лошадь.
Никто ему не препятствовал, не слышно было ни малейшего шума, даже тогда, когда беглец с помощью ножа, захваченного тайком в одной палатке, отрезал веревку, которой была привязана собака Кленси к дереву. Собака, по-видимому, понимала, что необходимо было соблюдать крайнюю осторожность.
И пока пьяные разбойники храпели со всех сторон, мулат выехал из лагеря верхом на коне, с ружьем на плече и пистолетом за поясом. Собака бежала за лошадью.
Глава XCI. ЛЕГКИЕ ШАГИ
Кленси по-прежнему стоял закопанный в землю по шею, невыносимо страдая душой и телом. Он едва мог втягивать воздух в легкие. Периодически он чувствовал приступы удушья, с которым не может сравниться никакое физическое страдание.
Койоты возвратились с воем и щелкали белыми, ужасными зубами.
О, как он желал бы в эту минуту иметь хоть одну руку свободной, а в этой руке оружие для того, чтобы лишить себя жизни.
Подобное существование хуже агонии — оно невыносимо. Он сожалел даже об уходе Дарка.
Лучше бы он остался и убил его, прекратив таким образом неописуемые мучения.
Он желал себе смерти.
Вероятно, его желание должно было скоро исполниться: волки находились рядом. В эту минуту они подошли ближе, чем когда-либо. Он видел их белые зубы и красные языки в футе от своего лица. Он чувствовал у себя на лбу их горячее, влажное дыхание. Каждый момент он ожидал их нападения. Закрыв глаза, он призывал смерть.
Но она не являлась, и он снова раскрыл глаза.
Вдруг он увидел, что волки удаляются с поджатыми хвостами.
Но они не спешили. То, что повлияло на эту перемену, казалось, не слишком их встревожило. Напротив, они уходили медленно, уступая почву вершок за вершком, с сожалением и недоверчиво.
Что же это могло значить?
Кленси искал объяснения на равнине, он смотрел вперед, направо и налево, насколько мог повернуть шею.
Но он ничего не видел, что могло бы объяснить перемену в поведении волков; причина должна была находиться сзади.
Он прислушивался, делал предположения.
Нельзя было сомневаться относительно того, что испугало волков снова: Ричард Дарк опомнился от страха, одумался, возвращается… Следующая за тем сцена будет последней — она завершит мщение.
Кленси был уверен, что это Дарк, и старался уловить стук копыт его лошади; но он слышал только шаги чьих-то легких лап, бежавших быстро по земле. Вскоре эти шаги послышались возле его головы и вдруг что-то теплое прикоснулось к его щеке.
