Лэрри Макмуртри - Пустыня смерти

Майор Шевалье смотрел, не слезая со своего гнедого коня, как две фигуры медленно приближались к лагерю, затем к ним присоединился Длинноногий. Вскоре в нескольких шагах позади них показался Чадраш верхом на лошади.

Повсюду вокруг лагеря поднимались рейнджеры и принимались вытряхивать песок и пыль из одежды. Матильда, единственная, кого не захватила всеобщая паника, продолжала как ни в чем не бывало готовить черепашье мясо. Около костра лежал окровавленный панцирь. Калл почувствовал запах жареного мяса и ощутил голод.

— Это всего лишь старуха, с ней какой-то парень, — произнес он, когда наконец рассмотрел фигуры, с трудом продирающиеся к лагерю сквозь песчаную бурю. С одной стороны их конвоировал Чадраш, с другой — Длинноногий Уэллейс.

— Черт побери! Вряд ли у них в кармане завалялся хотя бы паршивый цент, — промолвил Гас. — Думаю, нам все же нужно втихаря перейти вброд реку и поймать на том берегу какого-нибудь мексиканца, пока еще не поздно.

— Нет, сейчас нужно выждать, — не согласился Калл. Ему не терпелось взглянуть на пленников.

— Готов побожиться, что старуха слепая, — заявил Верзила Билл. — А мальчишка ее поводырь.

Он оказался прав. К биваку медленно подходил мальчуган лет десяти, больше похожий на мексиканца, нежели на индейца, и вел за собой старую седую индеанку. Калл еще никогда не видел таких старых людей, как эта женщина.

Они подошли поближе к костру, и мальчик, уловив запах жареного мяса, издал странный звук, не похожий на речь, — скорее это был стон.

— Что ему нужно? — спросила Матильда. Стон мальчугана ее не разжалобил.

— Что, что, — сама знаешь. Кусочек черепашьего мяса, — ответил Длинноногий. — Он же голодный.

— Тогда почему он не просит есть? — невозмутимо заметила Матильда.

— Он не может просить, — заключил Длинноногий.

— Почему не может? У него что, языка нет? — удивилась Матильда.

— Нет языка, — ответил Длинноногий. — Кто-то отрезал его.

2

Северный ветер усилился, унося с собой в Мексику тучи песка и пыли великих прерий Техаса. Вскоре не стало ничего видно в двух шагах. Чадраш и майор Шевалье, сидя на лошадях, не видели даже землю под ногами. Рейнджеры у костра не различали друг друга. Калл все же нашел свое ружье, но, когда попытался прицелиться, не смог разглядеть мушку на конце ствола. Холодный ветер швырял в людей песок целыми пригоршнями. Лошади спасались только тем, что поворачивались к ветру задом, впрочем, и люди поступали так же. Многие укрывались седлами и заматывали головы седельными потниками. В черепаший панцирь набилось полно песку. Костер постепенно загасал. Рейнджеры поплотнее сгрудились около него с наветренной стороны, чтобы хоть как-то защитить огонь и не дать погаснуть совсем. Длинноногий и Чадраш обмотали лица пестрыми головными платками, у Верзилы Билла тоже был такой платок, но ветер унес его. Матильда прекратила стряпню и теперь тихо сидела спиной к ветру, уткнув голову между колен. Мальчуган без языка потихоньку подкрался к затухающему костру и ухватил пару кусков поджаренного черепашьего мяса, один отдал слепой старухе. Хотя мясо оказалось жестким и горячим, он расправился со своим куском буквально за три укуса.

Киркер и Глэнтон, два охотника за скальпами, сидели рядом, повернувшись спиной к ветру. Сквозь песчаную завесу они пристально вглядывались в мальчика и старуху, прикидывая ценность их скальпов. Киркер вытащил нож для скальпирования и небольшой точильный брусок. Затем он попытался плюнуть на брусок, но ветер относил слюну в сторону; тогда Киркер принялся затачивать нож всухую. Старуха повернулась на звук и что-то сказала мальчику на незнакомом Каллу языке. Безъязыкий мальчик, естественно, ответить не мог.

Даже сквозь свист и завывание ветра Калл расслышал, как Киркер с лязгом затачивает нож. Гас услышал тоже, но он все еще витал в своих любимых мечтах — о женщинах.

— Не так-то просто трахаться на таком ветру, — вывел он мудрое заключение. — Бабе набьется песку между ног, и если не принять мер предосторожности, пожалуй, натрешь себе член до крови.

Калл ничего не ответил, сочтя такой вывод просто дурацким, и вместо этого сказал:

— А ведь Киркер и Глэнтон даже не рейнджеры. Не знаю, зачем майор разрешил им присоединиться к отряду.

— Мы живем в свободной стране, как же им запретишь? — возразил Гас, хотя и должен был согласиться, что ему тоже претит общаться с охотниками за скальпами.

От их вещей и оружия воняло кровью, а сами они никогда не умывались. Гас был согласен с Матильдой, которая считала, что тело нужно содержать в чистоте. Сам он с удовольствием мылся и плескался при первой же возможности, если поблизости оказывалась вода.

— Он мог бы просто-напросто пристрелить их; если бы я был командиром, так бы и сделал, — размышлял Калл. — По-моему, они грязные, подлые убийцы.

Не далее как вчера из-за этих Киркера и Глэнтона в отряде чуть было не поднялась ожесточенная перепалка. Они ездили на юг и привезли оттуда с собой восемь скальпов, которые свешивались с седла лошади Киркера. Целый рой жужжащих мух облепил скальпы, хотя кровь на них уже успела засохнуть. Большинство рейнджеров не общались с Киркером. Это был сухощавый человек, без трех передних зубов, отчего улыбка придавала его лицу жесткое выражение. Глэнтон был покрупнее и более ленив — он спал больше, чем любой другой в отряде, и даже умудрялся засыпать и храпеть в седле на ходу.

Чадраш не боялся никого, как и Длинноногий Уэллейс. Когда Киркер слез с лошади, они подошли, чтобы взглянуть на трофеи. Чадраш потрогал один из скальпов и взглянул на Длинноногого, который разогнал тучу мух и принюхался.

— Команчи это, чего ты принюхиваешься. Кто это тебе позволил нюхать их? — набросился на него Киркер. Он стоял и жевал козье вяленое мясо, которым снабдил его чернокожий повар Сэм. Появление бывалого рейнджера и разведчика отнюдь не обрадовало его.

— Мы уложили всех восьмерых у родника, — пояснил Глэнтон. — Четверых я, а четверых Джон.

— Врешь по-наглому, — не согласился с ним Длинноногий. — Восемь команчей могли бы разрезать тебя и Киркера на полоски и растянуть отсюда до самого Санта-Фе. Если бы вы не сумели уложить их одним махом, нам не довелось бы больше нюхать вашу вонищу.

Длинноногий взмахом руки подозвал майора Шевалье, который прохаживался поблизости и, похоже, чувствовал себя довольно неуютно. Майор вынул из кобуры пистолет — так он всегда поступал в затруднительных положениях. С пистолетом в руке, считал он, всегда можно прийти к нужному решению и достичь результата довольно быстро.

— Эти подлые псы, майор, убили мексиканцев, — начал Длинноногий. — Они, видимо, зашли поужинать в какую-то семью, а потом поубивали всех, да еще и сняли с них скальпы.