Макс Брэнд - Золотая молния
При мысли об этом Левша глубоко вздохнул. Он не просто оказывал услугу Менневалю. Все человечество станет его должником, если ему удастся своевременно остановить этих двоих, потому что тогда Рейнджер спасет мир от самого жуткого преступления — злодеяния, сама мысль о котором внушает ужас.
Он одолел очередной склон и увидел перед собой маленькие тонкие деревца. Внезапно за его спиной раздалось фырканье лошади.
Сердце Рейнджера сжалось. Неужели обогнал беглецов? Ведь некоторое время он шел не по следу, а лишь руководствуясь инстинктом, считая, что преследователь и преследуемый движутся именно в этом направлении.
Левша оглянулся, всмотрелся в сумрак ущелья и увидел всадника с тонкой мальчишеской фигурой, ничуть не уставшего и элегантного. Его конь был великолепен. Да и всадник не хуже. Возможно, какой-то молодой человек решил срезать дорогу, стремясь спуститься в одну из западных долин прежде, чем ночь закроет высокогорные тропы?
Всадник окликнул траппера тонким, нежным голоском. Рейнджер потряс головой и протер глаза, которые чуть не полезли на лоб, когда он припомнил отвесную стену и раскачивавшееся над пропастью бревно.
Но сомнений не оставалось. Позади него ехала девушка. Именно Нэнси Лайонз скакала сейчас прямо к нему, размахивала рукой и приветливо улыбалась.
Левша взял ее за руку и долго сжимал, изумленно глядя на всадницу.
— Нэнси! — наконец проговорил он. — Нэнси! Боже всемогущий! Нэнси, как вы могли добраться сюда без крыльев?
Потом посмотрел внимательнее. Одежда девушки была разорвана и покрыта пылью. Лошадь тоже истекала кровью, сочившейся из десятков порезов.
— Мы упали пару раз, но все же здесь. Этот мост совсем не шоссе, верно? Ну что же вы, Левша? Я молилась весь день. Давайте посмотрим, ответит ли мне Господь!
И она проехала вперед, понукая свою великолепную лошадь.
Рейнджер последовал за ней с такой скоростью, на какую еще был способен его мустанг. Однако ему с трудом удавалось держаться за превосходным конем, к тому же несущим меньший груз.
Ущелье кончилось. И сразу же исчезли последние деревья. Розово-золотой свет солнечного заката превратил горные вершины в нечто невероятно прекрасное.
Всадники сейчас находились выше границы леса, но над ними еще оставались низкорослые изогнутые стволы плакучих ив и других выносливых деревьев. Левша и Нэнси окинули горы быстрыми внимательными взглядами.
— Там! — воскликнула девушка.
Но ее надежда оказалась сильнее, чем зрение.
— Там! — возразил Рейнджер.
Он сделал жест рукой, и высоко наверху всадники увидели стаю волков, бегущих по горному хребту, а за ними человека на лошади, чьи хвост и грива вспыхивали словно серебро.
Глава 43
Это был последний подъем перед вершиной. Как только преследуемый доберется до перевала, он сможет прибавить скорость, и молодому человеку не удастся настигать его так быстро. Несмотря на всю свою силу, скорость, бесподобный способ передвижения по пересеченной местности, Оливер тем не менее не мог догнать Менневаля. Неудивительно! Разве Менневаль не совершал такие путешествия по арктическим снегам, что некоторые люди всерьез считали его колдуном, имеющим дело с нечистой силой?
Но вот они оба карабкаются по склону горы. А он, Рейнджер, превзошел их обоих!
Левша помчался к ним как сумасшедший. Удача вела его. Если бы только удалось еще немного сократить расстояние, чтобы его голос достиг Оливера!
Траппер торопился изо всех сил. И рядом с ним девушка. Солнечный свет заливал горы. Камни будто горели в нем. С вершин словно спускались облака чистейшего золотого огня, окрашенного красным. В этом было что-то неземное, всадники будто двигались по небесам. Таинственная, непреодолимая человеческая страсть заставляла их двигаться вверх, все время вверх.
Нэнси ехала впереди Левши, опережая его футов на десять. Внезапно ее лошадь поскользнулась на предательски покачнувшемся камне. Всадница и лошадь полетели вниз, а Рейнджер, закрыв глаза, застонал. Но, подъехав ближе, он набросил лассо на луку седла упавшего животного. Лошадь лежала совершенно неподвижно, скорее от усталости, чем от боли в результате падения. Девушку зажало между камнями, придавив обломком скалы. Она тоже оставалась неподвижной, лицом вверх, глядя в небо широко открытыми глазами и не произнося ни звука.
Сердце траппера бешено застучало. Такие женщины встречаются крайне редко, одна на миллион, возможно. Неужели теперь ее тело избито, сломано, искалечено навсегда?
Натянув лассо, Рейнджер заставил чалого двинуться вперед. Маленькая лошадка тянула до тех пор, пока упавший мерин не встал. Наконец конь Нэнси ударил копытом и заковылял, опустив голову, разбитый, с дрожащими коленями. Забыв о нем, Левша бросился к Нэнси.
Девушка не пошевелилась, но посмотрела прямо на него.
— Со мной все в порядке. Упала, вот и все, — проговорила она. — Эти камни меня удержали. Со мной все в порядке. Не беспокойтесь. Может быть, только растянула ногу. Это все моя глупая лошадь… Но поезжайте же, Левша! Поезжайте, и помоги вам Господь побыстрее добраться до них!
Вряд ли Рейнджер решился бы оставить ее, но вдруг совсем близко над своими головами они услышали волчий вой.
И этот звук заставил Левшу забыть обо всем. Он молча отошел от девушки, сел на чалого, плетью и шпорами заставив его двигаться вперед. Но мустанг не мог больше идти.
Тогда Левша соскочил на землю и отправился дальше пешком, пробираясь среди больших валунов. Впереди свирепо и ужасно выли волки. И вдруг Рейнджер увидел их. Четыре чудовища сидели кружком на небольшом плато и, уставившись носами в пламенеющее небо, издавали жуткие вопли. Они требовали убийства.
Следом Рейнджер увидел главное. В центре круга, образованного хищниками, на земле переплелись тела двух борющихся мужчин.
Почему Менневаль ничего не сказал? Неужели предпочел умереть, но не открыться сыну? Левша почувствовал, что у него леденеет кровь. Он бросился бежать изо всех сил.
Когда Рейнджер добрался до борющихся мужчин, схватка подходила к концу. Он увидел, что Оливер вывернулся и оказался сверху, увидел, что его рука внезапно взлетела вверх, сжимая рукоятку ножа, лезвие блеснуло словно молния.
Траппер обеими руками вцепился в эту взметнувшуюся руку.
Оливер повернул к нему ожесточенное лицо, напомнившее Рейнджеру о загнанном звере.
— Твой отец! — закричал он. — Это твой отец! Ты убийца!
Левше казалось, что он сжимает в руках извивающуюся змею, горячую от напряжения, твердую как стальной канат. Но его крик будто отнял у юноши все силы. Рейнджер смог оттащить Оливера, а вскоре увидел, как, пошатываясь, поднялся Менневаль. На одной его щеке был огромный кровоподтек. Должно быть, именно сюда пришелся сокрушающий удар сыновьего кулака. С трудом удерживаясь на ногах, Менневаль смотрел на Оливера отсутствующим ошеломленным взглядом, а юноша внимательно вглядывался в него.
