Виктор Тюрин - Человек человеку волк или Покорение Америки
"Странно, — подумал я. — Я то думал, что девиз американцев "время — деньги", а эти прямо в наглую простаивают. Извозчик, похоже, третий сон досматривает".
Мой интерес к ним, убийцы, очевидно, приняли за подозрительность, больше ничем нельзя было оправдать их поспешные действия. Не успел я отвести взгляда от повозки, как в руках возчика появилась винтовка, а еще через секунду полотняный борт фуры был откинут в сторону. В образовавшемся проеме появились еще два ствола. Такой наглости я никак не ожидал! Днем, в месте, где кругом народ…. Если они хотели застать меня врасплох, то им это удалось. Стволы винтовок расцвели вспышками. Сначала что-то тупое ударило в области живота, словно кулак двинул под ребра, потом обожгло бок. Боль избавила меня от столбняка и придала прыти. Прыгнул, пытаясь в перекате достичь двух сломанных ящиков, лежащих в пяти шагах от меня, но резкая вспышка боли в боку сломала мою комбинацию, заставив распластаться на земле, корчась от боли. Отгородив свое сознание от боли, грызущей бок, я кое-как дополз до обломков. Они меня скрыли, но не настолько, чтобы стать настоящим укрытием. К тому же убийцы, поняв, что я не собираюсь умирать, открыли бешеную стрельбу. Пули роем свистели у головы, дробя в щепки дерево ящиков. Единственное что меня спасало, это был пороховой дымка, закрывавшая им обзор.
"Суки! Достали! — вжимаясь в землю, я одновременно судорожно пытался вытащить из внутреннего кармана сюртука зацепившийся за что-то револьвер. — Меняла, гад! Найду — живым в землю зарою!".
Осторожно приподняв голову, тут же понял, если сейчас не вытащу револьвер, я покойник. Один из бандитов, под прикрытием выстрелов, по длинной дуге, подкрадывался ко мне сбоку. Увидев, что я его заметил, он прицелился в меня. Я рванул из кармана револьвер. В этот момент из-за моей спины ударил револьверный выстрел. Пуля просвистела у головы готовящегося выстрелить бандита, заставив того невольно вздрогнуть и промахнуться. Зато я не промахнулся. Пуля ударила убийцу в грудь. Наемник отшатнулся назад, хрипло крикнул: — Уходим! — развернулся, сделал шаг, за ним другой, пошатнулся, сделал взмах руками, словно пытался удержать равновесие, после чего рухнул ничком на землю. Возница до этого с трудом удерживавший лошадей, дал им волю. Фура тут же рванулась с места. Только теперь, когда счастливо избежал опасности, я услышал возбужденные голоса людей и звуки трещоток портовой охраны, увидел лица людей со страхом на лице и любопытством в глазах, выглядывающих из-за штабелей досок и куч мешков. Я и до этого их слышал и видел, но тренированный мозг отдавал все внимание угрозе, отсекая их, как факторы, не заслуживающие внимания. Схватившись за ящик, я приподнялся, затем сел. Вокруг меня, осторожно, с опаской, стала собираться толпа, но люди держались на расстоянии, видя в моей руке револьвер. При попытке встать, земля неожиданно подо мной качнулась, пришлось сесть снова. На брусчатке с проросшей травой, где я только лежал, остались размазанные кровавые потеки. Нащупав, зажал рану, после чего поднял глаза на толпу, окружившую меня. Докеры, матросы, портовые чиновники, рабочие из доков, несколько конторских служащих.
— Эй, мистер, что случилось? Вы ранены? — этот вопрос мне задал седоусый мужчина, похожий на рабочего из корабельных доков.
— А что не видно? — огрызнулся я. — Может кто-нибудь поможет мне?
— Сейчас, мистер, сейчас! Обопритесь на меня. Осторожно, вот сюда! Присядьте здесь. И уберите, пожалуйста, револьвер.
Я присел на тюк, сморщившись от боли. В этот момент, рабочий, помогавший мне, придержал меня рукой за грудь. Меня словно током ударило. Даже ойкнул от неожиданности.
— Вы что в грудь ранены? — удивился мастеровой. — А крови вроде нет.
Осторожно коснувшись места удара, нащупал, лежащие в жилетном кармане серебряные часы — луковицу. Разбитые вдребезги. Криво усмехнулся: — Вот уж действительно… повезло, так повезло".
Поднял голову. Толпа стала плотнее и гуще.
— Врача хоть догадались позвать? — этот вопрос я задал не кому-то лично, а всем. — Или вы тут собрались пари заключать, сколько времени я продержусь, пока не протяну ноги.
В толпе раздался смех. В следующий миг народ подался в разные стороны, пропустив трех человек. Один из троих был врач, который тут же занялся моей раной. Двое других были моими работниками. Один из них конторский служащий, которого я нанял два дня назад для работы с бумагами в офисе, а второй был бандитом, исполняющим обязанности моего телохранителя и охранника в офисе. Его мне порекомендовал Сержант. И как видно не зря. Ведь это он, поддержав огнем, спас мне жизнь.
— Спасибо, Карл! А теперь займись типом, которого я подстрелил. Ты меня понял?
В ответ он покачал головой: — Мертв. Врач его осмотрел первым.
Я сделал все что мог. Откинувшись, закрыл глаза и тут же провалился во тьму беспамятства. Не чувствовал ни как меня перевязывали, ни как везли в больницу. Через восемь часов, после того как вынули пулю, меня навестил Сержант.
— Ну, как ты?
— Пока живой. Спасибо за Карла. Он неплохо показал себя.
— У меня плохих парней нет.
— Кто на меня напал?
— Пока не знаю. Но, похоже, с подачи Менялы. Сам он исчез. Его нет ни дома, ни у любовницы, ни в одном из мест, где он обычно бывает. За ним должны были следить, но от моего человека пока нет вестей.
— Вот даже как.
— Ладно, я пошел. Новости будут, сообщу.
Спустя неделю после выхода из больницы, меня вызвал к себе Сержант. Не успел я войти к нему, как он без всяких предисловий сообщил мне новость: — Меняла сейчас в «Креморне».
— Где это? — не менее лаконично спросил его я.
— Этот гадюшник находится на тридцать второй улице, чуть западнее Шестой Авеню.
— Кто с ним?
— Из тех, кого узнали Длинный Ричард и Зеленщик Джим. Помимо них за столом еще пара человек, но кто они, неизвестно. В баре, напротив кабака, сидят четыре моих человека во главе с Быком.
— Еду.
Войдя с улицы в «Креморн» мы сразу наткнулись на барную стойку, покрытую красивой резьбой, за которой стоял огромный, несколько напыщенный человек с огромными, как у моржа, усами и роскошной бородой. Ему одного взгляда хватило сообразить, что эти парни пришли сюда не за виски и девочками, после чего отвел глаза в сторону и сделал вид, что его вообще не существует. За барменом открылись двери в большой зал, ярко украшенный картинами и статуями, привлекавшими внимание не столько своей художественной ценностью, сколько обнаженностью моделей; в нем за столами сидели и пили под музыку мужчины и женщины. Как только я заметил Менялу, то тут же направился в его сторону. Посетители, при виде решительно шагающей команды с руками, засунутыми в тяжело оттопыренные карманы, тут же прятали взгляды в стаканах с виски. Пьяный шум в зале постепенно стал стихать. Когда до столика оставалось три шага, Меняла, наконец, заметил нас. Он был пьян, но не до такой степени, чтобы не понять, что сейчас должно произойти. Кровь отлила от его лица, глаза забегали. Он явно был не готов к подобной встрече, зато один из собутыльников, коренастый парень с жестким лицом, сидевший по правую руку от Менялы, продемонстрировал нам свою реакцию, резко вскочив на ноги. Я даже не понял, что он хотел сделать: убежать или схватиться за оружие, как из-за моей спины прогремели два выстрела. Вместе с серым облачком в воздухе поплыл резкий запах пороха. Бандит, схватившись за грудь, на которой быстро расплывалось кровавое пятно, отпрянул назад, но, наткнувшись на стул, зацепился и упал вместе с ним на пол. Меняла Дик до этого тупо пялящий на меня глаза, вздрогнул и словно очнулся.
