Феликс Гилман - Расколотый Мир
На склонах красных холмов виднелись три точки, двигавшиеся на запад, восток и север с такой скоростью, что позади них вздымались облака пыли. Мортиры выстрелили новыми шумогенераторами, но те были сбиты в воздухе или приземлились далеко позади агентов, не причинив им вреда.
Мортиры выстрелили снарядами с ядовитым газом. Шумогенераторы падали на землю, как брошенные камни. Газовые снаряды устроены сложнее, и Лаури они нравились больше. Они взмывали в небо с резким пронзительным звуком, пока запас топлива не подходил к концу, а затем использовали оставшийся запал для того, чтоб бесшумно взорваться, перечеркнув землю под собой беспорядочными белыми полосами смертоносной пыли.
Вскоре стало казаться, что над холмами стелется белый предрассветный туман.
— Смотрите, сэр!
Лаури с радостью увидел Кин, стоящую на четвереньках в облаке белого газа. Ее окружили черные грузовики, откуда выпрыгивали дюжины линейных в темных масках.
Она с трудом поднялась на ноги.
Лаури на мгновение стало плохо от ужаса, и он безо всякой разумной на то причины опустил телескоп, словно тот делал его для Кин уязвимее. Когда он взял себя в руки и снова направил телескоп в ту же точку, там уже не было ничего, кроме горящих грузовиков, трупов линейных да нескольких выживших, которые окружили нечто, лежавшее на земле, и беспрестанно втыкали туда штыки.
Доносившиеся издалека артиллерийские залпы и дым на горизонте сообщали о том, что кто-то — то ли Аббан, то ли бритоголовый в джинсах — столкнулся с одним из заградотрядов. Наблюдать за этим сражением Лаури удовольствия не имел.
В итоге нашли и доставили в лагерь трупы всех четверых.
23. ГЕНЕРАЛ В ОТСТАВКЕ
Кридмур и Ренато стояли в грязи среди камней к югу от южного забора, опершись на лопаты, тяжело дышали и потели. Они копали могилы.
— Да у тебя талант, Кокль!
— Я много практиковался.
— То-то я вижу. И еще придется. Времена нынче тяжелые.
За последние два дня в Доме умерло пять пациентов. В восточном крыле свирепствовала инфекция. Ренато вызвался выкопать могилы. По-видимому, он считал это покаянием за грехи. Кридмур предложил ему свою помощь.
Готовый в любой момент сделать решительный шаг, он раздумывал, нельзя ли обустроить все так, чтобы ему не пришлось убивать Ренато — тот ему нравился. Но без крови обойтись вряд ли получится.
— Видал я и потяжелее, — сказал Кридмур.
— Не в этих краях. То, что случилось в Клоане...
Вести о клоанской резне достигли госпиталя несколько дней назад. По счастью, внятного описания Кридмура среди этих сведений не было. Дом послал в Клоан отряды для сбора раненых, но линейные отослали их назад. Ходили слухи, что Линия полностью поглотила Клоан. Хуже того, говорили, что Линия установила контроль над Гринбэнком и другими населенными пунктами в окрестностях Дома и что войска Линии патрулируют дороги, обыскивая и атакуя путников, направляющихся к Дому или из Дома.
— Всюду, где есть Линия, неподалеку скрывается ее враг. Война придет и сюда, — сказал Ренато.
— И пройдет мимо. Мы с тобой такое уже переживали. Дом выстоит.
Кридмур знал наверняка, что в данный момент на краю каньона по крайней мере один линейный. Прячется среди камней, глядя на них в длинную подзорную трубу. Они знают, что он следит за ними, а он знает о том, что это известно им. Он не может убить их, а они не могут прикончить его, хотя лопатки так и чешутся в ожидании пули снайпера...
Кридмур засмеялся:
— Дурные времена. Славные времена. Кому и славные времена — дурные. Ты где научился могилы копать?
Ренато на секунду задумался. Он потер красный платок, скрывавший раненную челюсть.
— У хребта Хоуси, — ответил он.
— А я — при осаде Мельницы Хуки, — соврал Кридмур. — Я тогда не был солдатом, вообще бросил воинскую службу. Меня туда по личным делам занесло. Но когда пришли армии, всем пришлось выбирать сторону. Из отхожих мест расползалась зараза — темное смердящее облако. Мне дали выбор: ружье или лопата. Копай могилы или наполняй их. Я выбрал лопату.
Ренато кивнул:
— Да... А мы преследовали отряд из гарнизона Форта Хоуси, а они выслеживали банду какого-то агента, гнавшуюся за одной из армий старой Красной Республики, которая занялась разбоем после блэккэпской битвы, а те преследовали бог знает кого. Я уже сам не помню. И вот поднялись мы в горы...
Кридмур перестал слушать.
В четыре руки они опустили в могилы трупы, завернутые в белую ткань. Кридмур держал ноги.
— Вот и дело сделано. Следующей, сдается мне, преставится старуха Фрэкшен из южного крыла.
Почему улыбнулся Ренато, было неясно, но во взгляде его чувствовалось любопытство.
— Которая кашляет? Не знаю. Держу пари, старый Рут Басроу проснется однажды утром и обнаружит, что исчез и покинул мир, придуманный им самим.
— Басроу — это тот господин, который уверяет нас, что все мы персонажи его снов? Возмутительно. Помяни мое слово, Ренато, его пристрелят прежде, чем он научится исчезать.
— Держи карман шире, Кокль. Этому возмутительному типу Дух шкуру спасет. Вот, пожалуйста: спорим, что Малыш застрелится до конца года? Если выиграю, тебе неделю стиркой заниматься.
— Ха. Вполне возможно. Вполне возможно. А что скажешь...
— Кридмур.
— Что скажешь о старом генерале? Ему уж точно пора в отставку.
— Мир стал бы лучше, если б в нем вовсе не было генералов. Ты какого имеешь в виду, Кокль? Уточни.
— Ну, ты же понимаешь, о ком я... О старом...
— Кридмур.
— Что?
— Лев Аббан погиб.
— Что?
— Кокль? Что случилось?
— Лев Аббан мертв.
— Не может быть!
— Аббан погиб. Кин мертва.
— Какая еще Кин?
— Ее уже нет. Она была с Аббаном, они готовились....
— Я знаю, кто она. Одна из новеньких. Была... Совсем ребенок. Я знал Аббана тридцать лет, мы с ним вместе многое пережили...
— Он мертв. Кин мертва. Уошберн Вздерни-Их-Повыше выжил, но потерял рассудок из-за шумогенераторов. Пьяница Каффи мертв. Аббан отправил на тот свет больше всего врагов. Пьянице Каффи почти удалось сбежать...
— Кокль? Ты слушаешь? Тебе плохо?
— Какая мне разница, скольких он убил? Они должны были защищать нас на обратном пути. Теперь нам придется идти одним!
— Ты не выживешь один, если возьмешь с собой Генерала. Войска Линии здесь очень сильны. Они двигаются быстрее, чем мы ожидали. Ты слишком долго медлил, Кридмур.
— Я долго медлил? Да пошли вы. Пошли вы все!
