Джек Хиггинс - Гнев Божий
— Они жили без Бога, и похороним их как безбожников, — пояснил Морено. — Закопаем в одной яме.
— И сеньориту де Ла Плата вместе с ними?
— Ну что вы, сеньор! — произнес он, изумленно посмотрев на меня. — Ее мы похороним как подобает. Еще жив ее отец, и неизвестно, как известие о гибели дочери повлияет на этого бедного старика.
Подойдя ближе, я увидел, что жители городка вывозят с площади трупы лошадей, привязав их к мулам. Почти вся кровь с мостовой была смыта дождевыми потоками. Жизнь продолжалась.
Интерьер церкви претерпел значительные перемены. Скамейки были придвинуты к стенам, а на двух из них, ближе к входу, стоял сколоченный из грубых досок гроб, накрытый крышкой.
— Дона Чела, сеньор, — тихо произнес Морено. — Мы решили накрыть гроб крышкой. У нее обезображено лицо. Вы меня понимаете?
Да, я его прекрасно понимал и направился в другой конец церкви, где полыхал целый костер из зажженных свечей.
Как только я впервые высадился в Мексике, я увидел процессию Пресвятой Девы, двигавшуюся по улицам Веракруса. Это было одно из красивейших зрелищ, которые мне доводилось когда-либо наблюдать. При виде этого великолепия в стране, где в то время людская кровь лилась рекой, у меня защемило сердце.
Тело Ван Хорна, облаченное в полные регалии священника, лежало на столе, накрытое поверх расшитой золотом мантией. В сложенные на груди руки был вложен крест, в изголовье и в ногах горели свечи. Ван Хорн лежал словно живой, готовый в любую минуту открыть глаза.
— Мы не смогли отыскать гроба подходящей длины, сеньор, — извиняясь, прошептал Морено. — Но скоро наш плотник его сделает.
Запах горящих свечей сделался для меня невыносимым. Делать мне здесь больше нечего — с Ван Хорном я уже попрощался, подумал я и направился в ризницу. Морено последовал за мной. Вещи, о которых он говорил, принадлежали не совсем Ван Хорну. Все они были из сундука предыдущего священника, скончавшегося в Гуэрте. Но я решил не говорить об этом Морено.
— Спрячь все это. Может быть, новому настоятелю церкви они потребуются.
— Новому, сеньор?
— Вам кого-нибудь пришлют. Особенно теперь, когда ситуация в корне поменялась.
— А дон Томас?
— С ним покончено.
Не в силах вновь видеть, что происходит в церкви, я вышел из ризницы через другую дверь, выходившую прямо на городские ворота. Когда мы с Морено уже подходили к гостинице, один из охранявших ворота выстрелил в воздух и громко крикнул, что приближается всадник.
Мы кинулись назад, а затем в сопровождении нескольких мужчин, стоявших на площади с винтовками в руках, вышли за ворота. Из серой пелены дождя и тумана верхом на лошади появился Начита. За ним, покачиваясь из стороны в сторону, брел Юрадо со связанными руками и петлей на шее, совсем как тот заложник, которого он недавно пристрелил.
— Он был не так быстр, — произнес Начита.
— Где остальные?
— Они ушли, оставив этого, чтобы передать нам тело священника.
Лицо Юрадо было все в синяках. Но глаза, один из которых был полуприкрыт, ничего, кроме ненависти, не выражали.
— Хорошо, Киф, — злобно сказал он. — Ничего, что вы меня схватили. Зато у дона Томаса твоя подружка, и к тому времени, когда он со своими ребятами успеет с нею позабавиться...
Мой кулак врезался ему в челюсть.
— Заткнись. Куда они поехали?
В ответ он плюнул мне в лицо. Стерев слюну подолом пончо, я вторым ударом кулака свалил его на спину.
— Я мог бы заставить его заговорить, сеньор, — заверил меня Начита.
— Как скоро?
— Не позже, чем разведу костер.
— Тогда начинай поджаривать эту гадину. И чем раньше, тем лучше.
Угроза старого индейца не могла не подействовать на бандита. Рауль Юрадо ничего, кроме грубой силы и жестокости, не признавал. Я уже однажды убедился в этом. Сломался он и на этот раз.
Начита пришпорил коня, петля на шее Юрадо стянулась туже, и он упал. Проволочившись несколько ярдов по земле, бандит в страхе закричал:
— Нет, только не индеец!
По рассказам Яноша я знал, на что способны индейцы племени яаки, поэтому испуг Юрадо меня не удивил.
— Вопросы повторять не буду. Сколько человек осталось у де Ла Плата? — спросил я.
— Пять.
— Куда они отправились?
— В Понету.
Я вопросительно посмотрел на Начиту, тот кивнул.
— Это место мне знакомо. Примерно в двадцати пяти милях отсюда, оно расположено на другой стороне Долины Ангелов. Там уже давно никто не живет.
Носком ботинка я поддал Юрадо под ребро.
— Это так?
Тот с мрачным видом пояснил:
— Дон Томас и раньше часто пользовался этим местом. Там в горах он легко сможет пополнить свой отряд.
Похоже, он говорил правду. Потянув за веревку на шее Юрадо, я заставил его подняться на ноги и затем подтолкнул к Морено и его друзьям.
— Передайте его федералам, — сказал я. — Пусть его судят по закону.
Юрадо обрушил на меня шквал ругательств, но тут же получил от Морено удар по лицу. Двое мексиканцев, подхватив конец веревки, повели бандита в селение.
Начита слез с лошади, и мы пешком последовали за ними.
— Эта Понета, — сказал я, — что она из себя представляет?
— Небольшой поселок с двумя или тремя улицами и разрушенной церковью, стоящей на краю ущелья. В начале революции это был опорный пункт правительственных войск. Там прошли тяжелые бои, большинство населения погибло, а те немногие, кто уцелел, разбрелись по всей стране.
Подойдя к гостинице, мы свернули на задний двор, где стоял с опущенным брезентовым верхом «мерседес». В машине я нашел карту, которой снабдил нас Бонилла, и развернул ее на переднем сиденье.
— Долго туда добираться?
— Часов пять или шесть, сеньор. Чуть меньше, чуть больше, зависит от лошадей. Ширина Долины Ангелов — миль двадцать. Местность пустынная, воды нет. Там надо быть осторожным.
— На сколько, ты думаешь, они нас опережают?
— На час-полтора.
— Сможем их догнать до того, как они попадут в Понету?
— Возможно, если возьмем с собой сменных лошадей, но как только мы обнаружим себя, Томас сразу же убьет Викторию.
Я снова посмотрел на карту, остановив свой взгляд на большом пустынном участке местности, где располагалась Долина Ангелов, и тут, как мне показалось, нашел простое решение.
— А что, если нам попробовать добраться туда первыми и подождать их?
— Сеньор? — промолвил Начита, удивленно подняв брови. — Как же нам это удастся?
В ответ я хлопнул рукой по баранке «мерседеса» и радостно произнес:
— На ней. Как видишь, ничего невозможного нет.
Я впервые увидел на лице старого индейца улыбку.
* * *Прощание с Мойядой было трогательным. Морено никак не хотел нас отпускать, заявив, что уже послал гонца к Кордоне в Хуанчу и что мне следует дождаться приезда лейтенанта.
