Зейн Грей - В прериях Техаса

Странно, что несмотря на острую тоску, томившую его, и на нежелание возвращаться, Том испытывал радость. Дикая, первобытная жизнь охотника, тишина и одиночество, и утрата, которую он считал невосполнимой, — все это рассеяло его былые юношеские надежды и давнее стремление работать на земле. Но разве он не может найти для себя чего-нибудь другого взамен?

Длинный караван охотничьих повозок и лошадей тянулся по прерии, направляясь к Спрэгу и готовясь остановиться на зеленой поляне между городом и рекой, где вместо палаток были теперь хижины и домики. Там находились и новые повозки, принадлежащие охотникам, отправлявшимся на охоту. Тому хотелось крикнуть им о том, сколько мучений и разочарований ждет их там, куда они так радостно, по неведению, собираются ехать. Такие большие охотничьи караваны, как этот, постоянно приезжали в Спрэг. Они, обыкновенно, привозили много новостей, и толпа собиралась на поляне встречать их. Впереди Тома ехало с полдюжины повозок, и последней из них правил Пилчэк. Высокого, худого, старого разведчика сразу окружили охотники, жаждущие узнать, что нового в охотничьих областях.

Том заметил Бэрна Хэднолла и Дэва Стронгхэрла раньше, чем те увидели его. Как хорошо они выглядели — лица у них пополнели и не были такие обветренные, как во время езды по прерии. Они показались Тому оживленными и возбужденными. Они будут рады увидеть его. Если бы только он мог избежать встречи с их женами и мистрис Хэднолл! Наконец Бэрн заметил его и поспешил к нему. Том быстрым и решительным движением отбросил вожжи и соскочил с повозки.

— Здравствуйте, ребята! Как я рад видеть вас, — сердечно сказал он.

Оба они крепко обняли его и радостно, приветливо и шумно поздоровались с ним, и уже не отходили от него.

— Послушайте, ребята, принесли ли вы с собой выпивку? — спросил Том, стараясь скрыть, как тронут он их теплой встречей. — Я еще не совсем пришел в себя после тряски по прерии.

— Том… я… мы… мы все боялись, что вы никогда не вернетесь, — вырвалось у Бэрна. — Вы отлично выглядите. Похудели, может быть и закалились… Право, я очень рад.

— Том… у меня ребенок… мальчик! — сообщил Дэв, и его мужественное приятное лицо просветлело.

— Вот как, Дэв, поздравляю вас… Очень рад. Как время идет! Кажется, еще так недавно…

— У нас есть еще новости, но мы их расскажем по дороге к нам, — прервал его Бэрн. — Том, я купил те пятьдесят акров, которые так понравились отцу. Помните? Вы можете купить участок по соседству со мной, на берегу реки. Дэв устроился там же. Город растет. У нас есть банк, школа. И вот, подождите, увидите учительницу. Это…

Он запнулся, как мальчик; взгляд Дэва заставил его замолчать. Тогда Дэв, человек более практичный, тут же взял сумку с вещами Тома, ружье и сверток одеял.

— Вы поедете с нами сейчас же, — решительно сказал он, когда Том стал извиняться и отказываться, — Бэрн, забирай его вещи. Это лошади и повозки принадлежат Пилчэку, вероятно?

— Да, это его повозка, — ответил Том.

— Ну, теперь идем, охотник, — продолжал Дэв. — Нам приказано привезти вас домой прежде, чем городские девушки увидят вас.

Они вытащили Тома из толпы, понесли его вещи, усадили в повозку и, пока Бэрн укладывал его багаж сзади, Дэв уселся с ним и погнал пару быстрых лошадей по дороге вдоль реки.

Если приветливая встреча Бэрна и Дэва тронула Тома, то прием, оказанный ему женщинами, глубоко его взволновал. Все они стояли спиной на пороге красивого деревенского дома Бэрна. Жена Бэрна расплакалась, по-видимому, от радости, Сэлли Хэднолл звонко поцеловала его — к его большому смущению. Мистрис Хэднолл, на старом лице которой были следы горя, встретила его так сердечно, что Тому стало стыдно, как мог он забыть этих славных людей. Она первая вошла в дом вместе с ним. Все остальные казались какими-то странными, возбужденными, как будто они скрывали что-то. Они не были такими раньше, насколько помнил Том. Неужели он отвык от здоровой простоты? Они просто, гостеприимно встречали его. Мистрис Хэднолл закрыла дверь. Том увидел большую, со всех сторон освещенную окнами комнату. Откашлявшись, он обернулся и хотел заговорить, но взволнованное лицо мистрис Хэднолл, ее заплаканные глаза заставили его замолчать. Тут что-то было неладно.

— Том, вы изменились, — быстро начала она. — Вы уже не мальчик! Я вижу, как вам тяжело возвращаться к нам.

— Да, из-за… Милли, — просто ответил он. — Но не думайте, что я не рад видеть вас всех. Я очень рад. Вы мои добрые друзья. Мне совестно, что я никогда не ценил вас так, как следовало. Но эта суровая жизнь там…

— Не говорите, — сдержанно прервала она его. — Вы знаете, как это мучает меня… Но, Том, не будем вспоминать прошлого. Подумаем о настоящем.

— Мое сердце живет только прошлым. Это, кажется, было так давно. Я… — He думали ли вы когда-нибудь, что Милли, может быть, и не пропала? — спросила она.

— Да, я думал так, пока всякая надежда не исчезла у меня, — тихо ответил Том.

— Друг мой, мы слыхали, что она не убита и не попала в плен, и ничего с ней не случилось, — мягко сказала мистрис Хэднолл.

— Вы слышали, что ничего с ней не случилось? Но все-таки это мучает меня, — взволнованно ответил Том. Он был потрясен. Что эти люди скрывают? Он упирался в этот вопрос, как в стену.

— Том, мы знаем, что она не погибла, — воскликнула мистрис Хэднолл, и лицо и голос ее изменились.

Он вдруг, пораженный, отпрянул назад. Теперь он понял. Этим объяснялось их возбужденное состояние, их странное поведение. Он почуял правду. Милли Фэйр не умерла. На мгновение он закрыл глаза и собрал все свои физические и духовные силы, чтобы справиться с нахлынувшей на него радостью. Он должен овладеть собой, не должен пропустить ни слова, ни взгляда этой женщины, которая своим известием вернула ему любовь и жизнь. Но он онемел. Сильная дрожь охватила его с головы до ног. Затем сердце бешено забилось в сладостной муке.

— Милли здесь, — сказала мистрис Хэднолл. — Мы не раз пытались послать вам известие, но никак не могли разыскать вас. Милли жила здесь… с тех пор, как спаслась от Джэтта… и от индейцев. Она выросла. Она преподает теперь в школе, и очень счастлива. Она все время ждала вас… она так любит вас…

Голос прервался у Тома и он прошептал:

— Я вижу по вашему лицу, что это правда, но я не могу поверить… Я хочу увидеть ее!

Мистрис Хэднолл открыла дверь и вышла. Кто-то неслышно проскользнул в комнату. Девушка, женщина, лицо у нее белое, губы раскрыты, большие черные глаза блестят! Неужели это Милли Фэйр?

— О… Том! — тихо, прерывающимся голосом воскликнула она.

Она сделала шаг вперед, протянула руки, затем отступила назад и прислонилась к двери.