Макс Брэнд - Вне закона
Судью охватил ужас. Он сжал ладони в замок, плотно прижав к ним большие пальцы, а голову втянул в плечи так, что оба его подбородка ушли под воротник пиджака. По выражению его лица было видно, что он растерян.
— Несмотря на то, что незнакомец был одет в длинный дорожный плащ, — говорил между тем Оливер, — двигался он быстрее ягуара. В мгновение ока сумел выстрелить в обоих бандитов. Однако стрелял он не для того, чтобы их убить, а старался просто обезвредить. Так что убийцей, судья Бор, тот незнакомец не был. Как вы понимаете, он не хотел запятнать свою репутацию. Защищая нас, этот человек рисковал собственной жизнью. Он спас наших спутавшихся лошадей от неминуемой гибели, а затем вместо того, чтобы дождаться, когда мы начнем его благодарить, оседлал лошадь, принадлежавшую одному из бандитов, и незаметно для нас покинул место происшествия. Потом он эту лошадь отпустил, она только что добралась до Крукт-Хорна. — Но на этом мистер Оливер свою речь не закончил. Тяжело вздохнув, он заключил: — Итак, судья Бор, я изложил неопровержимые факты, которые говорят в пользу мистера Линмауса. Да, уважаемые сограждане, человек в длинном дорожном плаще был Ларри Линмаус. А теперь сможет ли кто-нибудь из вас, мужчина, женщина или ребенок, привести хоть один факт, порочащий имя Линмауса, человека, на которого сейчас ополчилась вся округа? Вот все, что я хотел вам сказать.
Однако, закончив говорить, Уильям Оливер не присел. Стоя, он медленно обвел взглядом лица притихших слушателей. Вместо того чтобы ему возразить, они дружно впились глазами в судью в надежде услышать достойное опровержение сказанному. Долго ждать себя Бор не заставил.
— Господа, мой дорогой мистер Оливер! — произнес загнанный в угол судья. По его лицу, на котором отразилось отчаяние, было видно, что он не знает, как выйти из затруднительного положения, в которое его поставил банкир. Но тут в его глазах вспыхнул огонек, и все поняли — ответ им найден. — Дело в том, — продолжил судья, — что существует такое понятие, как общественное мнение. И слава Богу! Это общественное мнение превыше всяких свидетельств. От него не следует ждать логики. Оно формируется из тех чувств и ощущений, которые испытывает каждый из нас. В свое время именно общественное мнение подняло наш народ на борьбу, позволило тринадцати колониям вырваться из цепких лап метрополии и обрести долгожданную свободу. Общественное мнение — это то, на чем основываются наши законы, существует наше государство. Под его давлением было покончено с таким позорным явлением, как рабство. Теперь общественное мнение — опора любого закона. Что будет, если к нему не прислушиваться? Да, в стране наступит тирания! Только при наличии общественного мнения возможно торжество закона. Вы, мистер Оливер, хотели услышать от меня ответ? Так вот, вы его получили! — Судья простер к слушателям обе руки. — Мистер Оливер, рядом с вами сидят добропорядочные женщины и храбрые мужчины. Они считают, что Ларри Линмаус представляет угрозу нашему обществу. Это и есть общественное мнение. Или того, что думают эти люди, вам недостаточно, мистер Оливер? Вы считаете, что они не правы?
Банкир внимательно посмотрел на окружающих его людей и увидел в их глазах злобу. Тогда он вышел из-за парты и покинул классную комнату.
Уже спускаясь по ступенькам крыльца, Уильям Оливер услышал взрыв аплодисментов. Они конечно же предназначались не ему, а судье Бору.
А судья, принимая эти бурные аплодисменты, тщетно пытался отогнать от себя грустные мысли. Он понимал, что одержал над банкиром победу, но интуиция подсказывала ему, что теперь двери в сенат Соединенных Штатов от него стали значительно дальше и что победа его может оказаться пирровой.
Глава 34
БРЮНЕТКА И БЛОНДИНКА
Пока Уильям Оливер безуспешно пытался изменить общественное мнение в пользу Линмауса, его дочь Кейт переживала нелегкие минуты. Девушка лежала на постели в своей комнате с плотно задернутыми шторами. Сжав ладони в кулаки и широко раскинув руки, она смотрела в потолок и никак не могла прийти в себя. Кейт и сейчас ощущала на себе те сильные руки, которые спасли ее от неминуемой гибели. Вновь и вновь перед ее глазами вставал образ человека в длинном дорожном плаще.
Неожиданно в дверь ее комнаты постучали. Девушка откликнулась, и на пороге появилась мексиканка — служанка в доме Оливеров. Она сообщила молодой хозяйке, что какая-то сеньорита Дэниельс хочет ее видеть. Прозвучавшее имя болью отозвалось в сердце Кейт.
О семье Дэниельс она слышала много удивительных рассказов. Люди говорили, будто вся их семья на стороне гонимого всеми Ларри Линмауса, а Том, один из сыновей Дэниельсов, которого упрятали в тюрьму, даже готов за него умереть. Поговаривали также, что и сама Черри Дэниельс, которая весьма недурна собой, всячески помогает преступнику. В это Кейт поверить не могла. У дочери банкира были свои представления о девичьей скромности, а тем более о целомудрии. «Не может же девушка, воспитанная в порядочной семье, носиться по дорогам и предлагать свою помощь мужчине», — думала она.
— Передай ей, что меня нет дома, — сев на кровать, ответила девушка служанке. — Я не хочу с ней встречаться!
Мексиканка вышла и плотно затворила за собой дверь.
Кейт вскочила с постели и, подбежав к двери, резко ее распахнула. Порыв воздуха ворвался в комнату и растрепал ей волосы по плечам.
Внезапно перед ней появилась все та же служанка. Оказалось, что она и не отходила от комнаты молодой хозяйки. Большие с поволокой глаза мексиканки с интересом посматривали на Кейт. Похоже, она знала, что дочка банкира переменит свое решение и позовет ее. Поэтому и не поспешила передать гостье слова девушки.
Кейт Оливер, даже в ее сильно возбужденном состоянии, стало немного стыдно.
— Скажи мисс Дэниельс, что я сейчас выйду, — велела она. — Или нет, попроси ее подняться ко мне.
Удивляясь самой себе, Кейт прикрыла дверь. В висках у нее стучало, лицо горело. Она глянула в зеркало и едва себя узнала — щеки были пунцового цвета, а глаза с лихорадочным блеском.
Просунув руки в халат, девушка собрала волосы в большой пышный пучок и заколола его шпильками. Затем подошла к окну и едва успела раздвинуть шторы и распахнуть ставни, как вошла Черри Дэниельс.
В солнечных лучах, проникавших с улицы, закружились в танце миллионы пылинок. Теперь одну половину комнаты Кейт заливало ярким светом, а вторая — оставалась в полумраке. Вошедшая Черри Дэниельс оказалась на освещенной части комнаты.
Прижимая к груди полы халата, дочь банкира удивленно уставилась на незнакомку. Красота Черри потрясла Кейт. Изумительно нежный оттенок оливкового цвета ее кожи не могло испортить даже жаркое августовское солнце. Несмотря на то, что Черри в бешеном галопе проскакала не один десяток миль, большие карие глаза девушки не затуманила усталость. Легкая улыбка на губах и смелый решительный взгляд делал ее похожей на молодую индеанку. Она была ниже ростом и более хрупкая, чем Кейт Оливер, но, глянув на высоко поднятую голову и упрямый подбородок гостьи, дочь банкира почувствовала себя перед ней слабой и беспомощной.
