Макс Брэнд - Лонгхорнские распри
Один из них, стоявший почти на вершине горы, налег всем телом на огромный камень и толкнул его. Глыба с грохотом покатилась вниз, увлекая за собой массу других камней. Увидев это, Виллоу не раздумывая кинулся к другу, схватил его в охапку и перетащил в безопасное место. Буквально в следующую секунду старый домик, рядом с которым еще недавно стоял Литтон, снесло камнепадом. Лавина пронеслась всего в паре ярдов от Тома и Барри и со страшным грохотом устремилась к подножию склона.
— Пусти меня, — попросил Литтон Виллоу, который все еще крепко держал напарника в объятиях. — Эти подонки так быстро сбежали, что и на Стейси даже не взглянули. Пойду посмотрю, а вдруг он только ранен и нуждается в помощи.
Они оба подошли к лежащему на земле бандиту и, как только перевернули его на спину, тотчас поняли, что ему уже ничем не помочь — в груди раненого зияла огромная дыра. Глаза Стейси были широко открыты, губы покрыты кровавыми пузырьками, которые при лунном свете казались черными. Со стоном он пробормотал:
— Трусливые собаки. Все меня оставили!
С большим трудом Барри опустился на одно колено и обратился к умирающему:
— Стейси, это твой последний час. Скажи мне, что ты хочешь?
— Опять эти сантименты! — презрительно прошептал тот. — Дай мне воды.
— У нас ее ни капли не осталось! — вмешался Виллоу. — Сейчас подойдут горожане. У них наверняка с собой полные фляжки!
Топот лошадей, взбиравшихся по склону, становился все громче и громче.
— Твоя взяла, Литтон, — произнес бандит. — На этот раз удача от меня отвернулась, но это вовсе не твоя заслуга. Просто моя кобура так промокла от пота, что револьвер к ней прилип — я не сразу его выхватил. Так что особенно не обольщайся.
— А я и не обольщаюсь. Что тут поделаешь, Стейси? Видно, судьбе угодно, чтобы ты проиграл. Не попади я в тебя, ты бы, наверное, сделал шаг, упал и сломал себе шею!
— Представляю себе, как теперь обрадуется сын Риберна! — прошептал умирающий.
— Да, моей победе он будет безумно рад, — согласился Барри.
— Признаюсь тебе, Литтон, я ведь собирался от него избавиться. Уж очень он мне мешал. Но были моменты, когда этот парень заставлял меня призадуматься.
— О чем? — полюбопытствовал юноша. — Нет, лучше помолчи, не трать силы — они тебе еще могут пригодиться! Возможно, среди горожан окажется доктор, который тебя обязательно…
— Вылечит? После того, как я повержен? А зачем? Чтобы я потом, перед тем как вновь схватиться за револьвер, думал, а не прилип ли он к кобуре? Или твой врач поставит меня на ноги, чтобы меня смогли вздернуть на виселице? Нет уж, спасибо, лучше я умру. Жизнь моя прожита, смерти я не боюсь. И запомни, я ни о чем не жалею. Барри и ты, Том, обещайте, что скажете людям обо мне правду — что я перед смертью не хныкал, не стонал и не молил о пощаде. Обещаете?
— Обещаем, Стейси, — кивнул Литтон.
— Отлично! — со вздохом произнес тот. — Даже я и то, рассказывая, как умирали мои противники, никогда не лгал. А моим подручным передай, что я их всех проклял! И еще скажи всем, что я перед смертью ни в чем не раскаялся. Да, Литтон, будь у меня еще одна жизнь, я бы прожил ее точно так же.
— Хорошо, Стейси, я все так и передам, — вновь пообещал юноша.
— Спасибо, — поблагодарил его умирающий главарь банды. — Никогда не думал, что мне придется тебя благодарить, Барри… И вот что я тебе скажу. Раз уж мне суждено умереть, то это замечательно, что я получил пулю от тебя, а не от какого-то молокососа… — Тут голос его стих, в горле Стейси что-то забулькало.
— Все, отдал концы, — констатировал Виллоу.
— Врешь, — вдруг очень отчетливо произнес бандит. — Я умру только тогда, когда исповедаюсь. Хочу перед смертью признаться, что я, Барри, такой же сентиментальный глупец, как и ты. Там, у костра, глядя на Джимми Риберна, я думал о женитьбе, о будущих собственных детях… Ты не представляешь, как мне вдруг захотелось, чтобы мои сыновья были хоть чуточку похожи на этого задиристого веснушчатого чертенка!
— Прекрасно тебя понимаю, Стейси. Я тоже мечтаю о таком сыне, как Джимми Риберн, — с нежностью в голосе проговорил Литтон.
— Конечно, по-другому и быть не могло, — признался бандит, — ты же ради него рисковал жизнью! Будь ты таким, как…
Стейси умолк, голова его запрокинулась, и тут склонившимся над ним Барри и Тому стало ясно, что он испустил дух. Тем не менее Литтон приложил ухо к его груди, однако сердцебиения не услышал.
И в эту минуту на небольшой пятачок, где они находились, с громким криком выскочили всадники.
Глава 36
ОБРЕТЕНИЕ ДОМАШНЕГО ОЧАГА
Сначала они окружили Литтона, Виллоу и умершего Стейси плотным кольцом, но буквально через минуту бросились во главе с шерифом в погоню за разбежавшимися бандитами.
Рядом с Барри и Томом остался только Джимми Риберн. Он лихо спрыгнул со своего мустанга и, подойдя к шатающемуся старшему другу, подставил ему свое худенькое плечико. Истекающий кровью и нуждавшийся в поддержке, Литтон обнял мальчика за шею.
— Все кончено, Джимми, — сказал он. — Присядь и поговори со мной, но только не останавливайся. — Он сделал пару шагов, сел на землю, а потом лег, широко раскинув руки.
Мальчик не стал никого звать на помощь, потому как нужды в этом не было — несколько человек, чьи выдохшиеся на склоне лошади не смогли продолжить погони, соскочили с них и кинулись к Литтону.
Виллоу принялся отдавать распоряжения — двоих парней, что помоложе, послал принести воды, а других попросил помочь ему заново перевязать раненого. Том осторожно отодрал от бока друга пропитанную кровью повязку. Несколько мужчин сняли с себя нижние рубашки и протянули их ему. Повидавший виды моряк обработал рану друга. Затем он подозвал Джимми и попросил его побыть рядом с потерявшим сознание Барри.
— Малыш, когда он очнется и увидит тебя, то очень обрадуется, — сказал Виллоу мальчику.
Подросток поднял на него заплаканные глаза.
— Господь ведь не допустит смерти Барри, правда? — с надеждой в голосе спросил он.
— Господь? Да он что, дурак, что ли? Конечно же не допустит, — нахмурился Том.
Поднявшись с корточек, он направился к лежащему на земле трупу Рэнна Дюваля — так убитого Стейси знали в других частях света — и, подойдя, его обыскал. В кармане бандита оказался весьма пухлый бумажник из свиной кожи, в котором лежала толстая пачка банкнотов большого достоинства. Виллоу аккуратно разложил их на земле и пересчитал, но, заметив любопытные взгляды горожан, тут же убрал обратно в бумажник.
Гораздо больше, чем деньги, его заинтересовали записки, обнаруженные в карманах Дюваля. Одни из них были подписаны Судьей Чейни, другие — старшим Морганом. Они подтверждали тот факт, что банда Дюваля действовала по заданию обоих кланов.
