Жан-Патрик Маншетт - Прикованный к красному ядру
— Очень рад тебя видеть, — сказал он Грину. — Раз ты все время хлопаешь бутылки, надо, чтобы кто-то их опустошал еще быстрей!
Грин улыбнулся.
— А что, тебе надоело?
Старик расхохотался, стукнув Грина по плечу. Зубов ему сильно не хватало, но смех не был противным.
— Черт возьми, нет! Но я побьюсь об заклад, что это надоест пивной компании «Миссури энд Грейт Вестерн»!
Он кивнул, продолжая беззвучно смеяться, опять выпил и рыгнул.
— Эта свинья директор, — усмехнулся он, — теперь достает меня, потому что я им написал, что индейцы растащили все их пиво.
Старик опустошил бутылку и бросил ее. Ударом пальца Грин взвел курок. Бутылка описала дугу, Грин спустил курок, и она разлетелась, не коснувшись земли. Старик откупорил другую и принялся за нее. Немного пива запузырилось на бородатом подбородке, он тряхнул головой и заявил:
— Придурок. Он все время называл их «аборигенами». Черт возьми!
Старик был пьян и продолжал напиваться. Прикончив бутыль, бросил. Грин выстрелил снизу, она разбилась. Посмеиваясь, старик уже открыл новую, а Грин перезарядил оружие. Молодой человек бросил взгляд в глубину долины. Лицо его ничего не выражало, но он внезапно разрядил свой револьвер, и шесть бутылей разлетелись на тысячу кусков под его пулями. Стрельба была очень быстрой и очень точной. Старик одобрительно зарычал, сделал новый глоток и бросил презрительный взгляд в долину.
— Они нам строят здесь чертову столицу! — злобно сказал он. — С пожарной колесницей, мэрией и даже начальником полиции с толстым задом!»
Он потряс головой. Грин заряжал по новой.
— По-моему, это ужасно, — заявил молодой человек.
— Конечно, ужасно! Они даже переменили название города.
Грин недоверчиво уставился на пьяного старика.
— Он теперь будет называться «Цветущие холмы»! — вздохнул старик. — Я не шучу. А, черт возьми…
Он оглядел долину. Внизу, посреди построек, веселые рабочие малевали большую вывеску, на которой уже выделялось слово «холмы». Старик тряхнул головой, икнул и зашелся хохотом. Грина тоже обуяло веселье. Понемногу они успокоились. Старик еле дышал от смеха.
— Старина, — нежно сказал Грин, — а не заехать ли нам к вдове, тебе и мне, и как следует поразвлечься?
Старик задумчиво оглядел себя ниже пояса, но смутила его не пыль, покрывавшая штаны.
— Я этим уж давненько не занимался, — вздохнул он. — Для меня это, как говорят, дело прошлое.
— Пойдем, пойдем, — весело сказал Грин. — Ты всегда сможешь дать мне совет.
Старик чуть не поперхнулся пивом. Плюнув себе под ноги, засмеялся, но смех его перешел в кашель.
— Грин, — икнул он, — ты мне нравишься. Но, бог мой, вдовы здесь больше нет… Они уехали!
— Уехали? — повторил Грин. — Все шлюхи?
— Все, бог ты мой, наши славные шлюхи. Провели два последних месяца в новенькой тюрьме, в то время как Малькольм Курле-ту, Чарли Бель Пиис и все эти негодяи…
Грин тряхнул головой. Казалось, он был подавлен и обеспокоен. Он отпил немного пива и вопросительно взглянул на старика. Тот отвернулся.
— Да, — нехотя сказал он, — и она тоже!..
Грин ничего не сказал, глаза его сузились. Он опустошил бутыль и со злостью бросил ее на травянистый склон.
— Ах, — вздохнул старик. — До чего же было хорошо, когда они были здесь. Все исчезло, уехало, умерло или умирает. Это все называется прогрессом.
Он весь обмяк, сгорбился. Похоже, что-то его угнетало: то ли пиво, то ли тяжелые мысли. Глаза увлажнились.
— Единственное, что, кажется, важно сейчас, — это сколько у тебя монет а кармане. Ты можешь спокойно сдохнуть, и на тебя обратят внимание только для того, чтобы посмотреть, нет ли у тебя чего продать.
Старик откупорил новую бутыль и передал ее Грину, который продолжал молчать.
— Грин, тебе лучше уехать. Право слово, даже сама твоя порода типа из долины проклята. Не знаю почему, но город расставляет сети для таких, как ты.
Лицо молодого человека напряглось, в глазах мелькнул холодок.
— Пошли со мной, — сказал он старику.
Тот покачал головой:
— Нет, месье! Я лучше останусь здесь сидеть и попивать пиво этого подлеца из Миссури, пока он не разорится или я не попаду в ад, вот так!
Грин улыбнулся грустно и даже с какой-то нежностью. Он растянулся на солнце, старик передал ему еще одну бутылку.
— Старина, — сказал Грин, — ты достоин лучшей участи.
Старик не ответил. Грин поднял бутыль на вытянутой руке и, медленно наклонив ее, закрыл глаза. Пиво полилось по его лицу.
9
Грин вошел в магазин, считавшийся самым главным в городе, и восхищенно присвистнул. Да, он здорово изменился, сейчас здесь было полно всякого товара: продукты, ткани, скобяные изделия и тому подобное. Однако молодого человека ничто из этого изобилия не привлекло, и он направился в глубину помещения, где был отдел огнестрельного оружия. Стойки для винтовок были покрыты пылью, в полутьме поблескивали длинные карабины. Грин осторожно взял «винчестер». Ему было приятно ощущать прохладный синеватый металл ствола, полированное дерево приклада.
— Вы хорошо стреляете, месье?
Голос был неприветливый. Грин увидел мальчонку лет десяти в коротких штанишках, нарядно одетого.
— Я никогда еще не видел человека, который бы хорошо стрелял! — сказал он с некоторым вызовом.
Грин улыбнулся, оглядывая магазин. Хозяин лавки, одетый с иголочки, с важным видом обслуживал молодую даму с сухой кожей и поджатыми губами. К своим бакалейным покупкам она добавила Библию.
— Три новых семейства только за эту неделю, месье Котч, — произнесла она, чуть разжимая свои тонкие губы. — Фактически девятнадцатые в нашей конгрегации. Мы надеялись…
Грин больше не слушал. Взгляд его вновь остановился на мальчишке. У того была извиняющаяся улыбка.
— Это мама, — объяснил он со вздохом.
Затем с завистью поглядел на «винчестер», и лицо его вновь оживилось.
— Вы уверены, что стреляете неважно?
Грин колебался, посмеиваясь, потом слегка отодвинул мальчишку.
— Гляди, парень!
Он подпрыгнул, сделал пируэт в воздухе и, нажимая на спусковой крючок винтовки, вскинутой к плечу, и быстро передергивая затвор, стал палить по воображаемым врагам. «Винчестер» щелкал вхолостую. Сидевший на полу у прилавка мальчишка широко открыл глаза.
Привлеченные шумом, продавец и клиентка обернулись и взглянули в глубину лавки.
— Это что, необходимо? — ядовито спросили поджатые губы.
Грин застыл:
— Может, и нет, но чертовски забавно.
Чопорное лицо сделалось еще высокомернее.
— Месье, — заявила дама, — ваши уста богохульствуют!
— А, дерьмо это все, — сказал ей Грин и направил на нее «винчестер». Дама с оскорбленным видом повернулась к нему спиной. Грин пожал плечами и прислонил оружие к прилавку. У него чуть было не испортилось хорошее настроение. Но тут он заметил в углу серые шапочки — маленькие, похожие на луковицы, смешные колпачки, которые носят на Восточном побережье. Грин схватил ту, что была сверху. Нацепив ее на голову, он посмотрелся в зеркало. Ему было весело.
