Тринадцатый Койот - Кристофер Триана
Наступила тишина. Бирн нарушил ее.
“Ты поможешь нам бороться с ними, Чак?”
“Думаю, выбора нет”. Старик снова сплюнул. “Позволить им делать дьявольскую работу было бы почти так же плохо, как самому служить дьяволу. Хотя я не претендую на верность людям моей расы, я не буду стоять в стороне, пока вулфен разрывает эту землю на части. Но группа людей, независимо от того, насколько сильны или смертоносны их цели, не может сравниться с силами Ада. Мы не хотим поймать тартар. Чтобы сражаться с дьяволами, мы должны использовать нашу собственную силу”.
“Я понимаю”, - сказал Рассел. “Ну, у нас есть часовня, где—”
“Благословения прекрасны и хороши, но волшебством они не являются”.
“Магия?”
“Ты слышал меня. Так вот, я не имею в виду гадание и тому подобное. Я имею в виду связь с миром духов. Что-то, что очистит нас.”
В самане была тень, в которую врезался ребенок. Дверь из сыромятной кожи распахнулась, открыв женщину из племени кайова, которая стояла там, прислушиваясь и наблюдая за чужаками. Она носила длинные волосы, но брила их по бокам и сзади. Расселу она показалась сильной, такой же сильной, как любой мужчина.
“Каса”, - сказал Браззо, обращаясь к ней. Он что-то сказал женщине на ее родном языке, и она скользнула обратно в тень. Он снова повернулся к мужчинам. “Вылезайте из седел и следуйте за мной”.
Мужчины спешились. Браззо подвел их к вигваму и откинул полог. Рассел вошел внутрь первым и взглянул на очень молодую кайову, кормящую грудью ребенка-полукровку. Ее глаза горели подозрением. По другую сторону вигвама индеец ворошил угли в костре. Его плоть была сухой и потрескавшейся, и все же он не был стариком. Волосы спускались до копчика, и он был украшен свисающими перьями, нарукавные повязки туго завязаны на бицепсах. Он был без рубашки, если не считать накидки из шкур животных, наброшенной на плечи наподобие плаща артиста, но на нем были брюки белых мужчин и пара ботинок в стиле Гражданской войны. Он не поднимал глаз, пока все четверо мужчин не вошли в палатку.
Браззо поприветствовал его кивком. “Доброе утро’ Сетимика”.
Сетимика кивнул в ответ. “Ты привел гостей”.
“Это новые, э-э, друзья”, - сказал он, указывая на представителей закона. Он указал большим пальцем на Бирна. “Я надеюсь, ты знаешь этого сукина сына?”
Сетимика прищурился в свете костра. Его глаза вспыхнули, когда он узнал бывшего койота.
”Тот, кто бегает по ночам", “ сказал он.
Бирн приподнял шляпу. “Рад снова видеть тебя, Атакующий Медведь. Прошло много лун.”
Сетимика посмотрела на молодую мать, и та встала и, не говоря ни слова, вынесла своего ребенка из вигвама.
“Садитесь”, - сказал он мужчинам.
Они сели на обтесанные бревна, и Довер порылся в кармане жилета, доставая дрожащими руками кисет с табаком. "Некоторые белые никогда не будут чувствовать себя комфортно рядом с краснокожими", — подумал Рассел.
“Они вернулись”, - сказал Сетимика.
Бирн снял шляпу. “Вернулись и направились в нашу сторону”.
“Это я знаю”.
Рассел моргнул. “Откуда вы знаете?”
“Запах хищника предшествует ему. Особенно вулфена.”
“Что это за волчата?” — спросил Рассел. “Они мужчины, но не, они… что?”
Он заметил, что Бирн пошевелился, но мужчина ничего не сказал, предоставив говорить кайова.
"Шайены называют их shoemowetochawcawe — волки с высокими спинами. Навахо называют их шкурными ходоками. Они хорошо знают народ Койотов. Эта стая, о которой вы говорите, не первая в своем роде. Духи преследуют землю и звезды и поселяют среди нас странных существ".
“Можете ли вы помочь мне понять их?”
Браззо сказал: “Для этого я тебя и привел".
Сетимика продолжил.
"Есть история о пастухе, который жил в Виндоу Рок. Однажды ночью он был на охоте и увидел койота, бегущего за кустами мескита. Он обошел куст с винтовкой наготове, и женщина призвала его не стрелять, потому что в этом случае он убьет члена своего клана. Когда пастух подошел ближе, он увидел, что это говорил койот, и он откинул шерсть и шкуру, чтобы показать лицо женщины, одной из двоюродных сестер пастуха. Он давно подозревал, что его родственница — оборотень. Мой народ знает, что существует множество животных-перевертышей. Двоюродная сестра пастуха была оборотнем, потому что делала шкуры многих животных и прятала их в своем доме. Когда она хотела вызвать темных духов, объединиться со своими подругами-колдуньями или передвигаться по ночам как охотница с большой скоростью и силой, ей нужно было только надеть подходящую шкуру".
Рассел наблюдал за Кайова, пока тот говорил в пламя. Искры вылетали из растопки и танцевали перед их глазами, как мандариновые светлячки.
“Это то, что делают эти люди?” — спросил Рассел. “Ты думаешь, они носят волшебные шкуры?”
Сетимика покачал головой. “Койоты — это другая порода. Им больше не нужно надевать шкуры, потому что они перенесли магию в свою собственную шкуру.”
Сетимика закрыл глаза. Из его груди вырвался низкий рокот, похожий на кошачье мурлыканье. Когда он снова открыл глаза, они были желтыми. Рассел вздрогнул. Довер отпрянул назад, и Браззо положил руку на плечо помощника шерифа.
“Полегче”, - сказал Браззо. “Не все звери охотятся на людей”.
Сетимика кивнул.
“Ты…” — заикаясь, пробормотал Довер, “ты…”
“Из породы гризли”, - сказал Сетимика. “Те, кто бегает по ночам”.
Рассел посмотрел на Бирна. Усы мужчины стояли дыбом, седые и густые, а когда он улыбнулся, Рассел увидел, что его клыки выросли выше, чем остальные зубы. Его глаза были рубиновыми, горящими.
“Теперь ты веришь?” — спросил его Бирн.
Он согласился.
ГЛАВА XVII
БЫЛО раннее утро, когда в Хоупс-Хилл пришел еще один незнакомец.
