Майн Рид - Смертельный выстрел
Вблизи было нечто вроде беседки из кустарников, к которым примешивались орхидеи, бегонии и другие ползучие растения и паразиты, не более как в двадцати шагах от пролома.
Сестры знали этот тенистый приют, так как посещали его днем. Хотя на небе светила луна, однако, в этой беседке было темно, как в погребе.
— Именно то, что нам нужно, — прошептала Елена.
И сестры направились к беседке.
Они должны были перейти через широкую главную аллею перед проломом, сделанным в стене, может быть индейцами, которые разорили миссию много лет назад. Обломки от развалин загромождали дорогу в этом месте. Девицы шли медленно и осторожно, поддерживая друг друга.
Они дошли до отверстия в стене. Здесь место было открытое, не осененное ни деревьями, ни кустарниками. В этот момент девушки были видны со всех сторон; белые платья, слегка развевавшиеся по ветру, делали их похожими на лесных нимф, играющих при лучах месяца.
Для дополнения лесной картины казалось необходимым появление лесных демонов.
В них не было недостатка. Ни один сатир не мог показаться в более страшной форме, чем те фигуры, которые готовились в этот момент предстать перед взорами сестер.
Девушки остановились перед проломом стены, побуждаемые инстинктом, а может быть, также любопытным желанием бросить взгляд в отверстие. Они остановились как бы под влиянием необъяснимой силы, устремляя взор в страшную и таинственную глубину.
Они видели только блеск светляков и слышали только обыкновенные голоса южных ночей, к которым обе привыкли с детства. Может быть, были и другие звуки, но девушки не слышали их…
Если бы они оставались в беседке, то не были бы, может быть, замечены и избегли бы ужасной участи.
Они хотели продолжать путь, как вдруг пролом наполнился словно по мановению волшебника. Сперва показалась там сплошная темная масса, но вскоре разбилась на отдельные части. Это были люди, но в глазах испуганных сестер они походили скорее на демонов. И неудивительно, так как на границах Америки дьявола представляют в виде разрисованного и с перьями индейца, а люди, прошедшие сквозь стену, были расписанные и с перьями индейцы.
Девушки едва успели испустить страшный крик, но прежде чем они могли закричать второй раз, мускулистые руки обвили их, на головы им были накинуты одеяла, и полузадыхающиеся девушки почувствовали, как их приподняли и быстро-быстро куда-то понесли.
Глава LVIII. ВЗАПЕРТИ
В ту же почти минуту, когда негритенок докладывал о невозможности найти дворецкого, Фернанд вводил дикарей через пролом в садовой стене.
После похищения девушек, он волчьим шагом приближался к дому, не как смиренный слуга, а как проводник шайки разбойников, готовых на грабеж и убийство.
Если бы тем, кто искал его, было известно, в каком виде он приближался, они бросились бы к нему навстречу, чтобы сразиться, а может быть, и умереть.
К счастью для них, они не знали этого; они оставались в комнате и расспрашивали негра с намерением выйти и удостовериться.
— Что ты говоришь? — закричал Дюпре голосом, который почти испугал негритенка, — как Фернанда нет дома?
— Конечно нет, мосье Луи! Испанского индейца нигде нет в доме; мы его искали всюду: в степи, смотрели в амбарах, на дворе, в конюшне. Мы кричали так громко, что он мог бы слышать, где бы ни находился. Он не отвечал. Это верно, что его нет в доме.
Каждый был уверен, что в поведении Фернанда таилась опасность, грозившая не только им, но и всей колонии. Они не знали, на каком расстоянии были от них разбойники. Они не подозревали, что в эту минуту опасность была уже рядом.
Во всех других обстоятельствах отсутствие Фернанда не было бы замечено. Можно бы было предположить, что он отправился к какому-нибудь белому колонисту, поселившемуся в хижине, или увлекся какой-нибудь из мулаток, принадлежавших Луи Дюпре, из которых иные были далеко не дурны.
Казалось странным — каким образом, прибыв прямо из Штатов, он мог иметь связи с дикарями западного Техаса. Не подозревая близкой опасности, колонисты продолжали говорить о нем; его необъяснимое отсутствие возбудило их до такой степени, что они решили действовать немедленно.
Однако у них хватило хладнокровия настолько, чтобы сообразить, что нужно сговориться, прежде чем принимать меры. Они увидели свою ошибку в ослаблении бдительности. Доверие их к техасскому договору и факту, что они не видели индейцев и не слышали о них во время путешествия, усыпило их осторожность.
Все вспомнили, что не было часовых, не было даже обыкновенного конного объездчика, и что если бы индейцы вздумали на них напасть, то более удобного времени нельзя бы было и выбрать.
Однако казалось невероятным, чтобы небольшая шайка, виденная Гаукинсом и Туккером, осмелилась совершить нападение на колонию.
Охотники насчитали всего двадцать одного человека. Колонистов было втрое больше и все были способны носить оружие. Даже мальчики, подобно всем лесным юношам, могли владеть ножом и карабином, если бы дошло дело до схватки. Поэтому не было причины особенно сильно беспокоиться.
Мысли эти способствовали уменьшению страха, хотя и не рассеяли его вполне. Они условились принять немедленно меры предосторожности: собрать людей и расставить часовых вокруг миссии и группы хижин, находившихся на некотором расстоянии, в которых жила большая часть колонистов.
Они возвратились к столу только затем, чтобы выпить еще по рюмке и потом взяться за оружие.
Одни доканчивали свои рюмки, отпитые до половины, другие наливали снова, как отворилась дверь, на этот раз с такой силой и стремительностью, что все вздрогнули, словно бомба влетела в середину комнаты. Обернувшись, они увидели того самого негритенка, который докладывал им об отсутствии Фернанда. На лице его был написан испуг, а глаза выражали такой ужас, что выходили из орбит и сверкали одними только белками.
Присутствовавшие испугались не менее, когда он прокричал:
— Дом наполнен дикими индейцами! Они прошли через сад. Там на дворе больше тысячи.
При этой страшной вести рюмки выпали у многих из рук, а некоторые были брошены с яростью на пол. Все одновременно бросились к двери.
Но прежде, чем они достигли двери, слова негритенка подтвердились. В дверном проеме они увидели отвратительные лица, расписанные красной краской, страшные головы, покрытые черными косматыми волосами с воткнутыми в них перьями.
Все это они видели, может быть, в продолжение нескольких секунд, но и в такой короткий промежуток зрелище было ужасно: нечто вроде картины в страшном сне.
Зрелище это остановило колонистов лишь на мгновение. Они рванулись к двери, не заботясь, что их ожидало за порогом, но не добежали: дверь внезапно с шумом затворилась, они слышали как повернулся ключ в замке и провизжала толстая задвижка.
