Макс Брэнд - Всадники равнин
Питер не вел точного счета игры, но был уверен, что к концу первого часа Джарвину пришлось раскошелиться по меньшей мере на две или даже три сотни долларов. Затем в игре произошла небольшая заминка, так как один из игроков в пылу азарта сделал ставку на три туза и тут же проиграл колоритного вида лесорубу, сидевшему слева от Джарвина.
— Я готов, ребята, — сказал проигравший. — С вашего позволения, я выйду из игры!
И встал из-за стола.
— Кто следующий? — спросил краснолицый лесоруб, сгребая со стола фишки. — Кто следующий, парни? Может быть, вы желаете, сэр?
— А почему бы и нет, — сказал знакомый голос Чарли Хейла. — Я, правда, в таких вещах не слишком силен, но ничего, попробую!
И он сел на освободившийся стул.
Питер закусил губу от досады. Но, в конце концов, Чарли сидел спиной и видеть его никак не мог, и вряд ли он станет оборачиваться или глазеть по сторонам. Во всяком случае Питер очень на это надеялся.
Появление за столом Чарли никак существенно не отразилось на ходе игры. Уже по тому, как он держал карты, можно было без труда догадаться, что он отнюдь не был искусным игроком в покер, но было также ясно и то, что юноша намерен применить на деле все свои знания и сообразительность. Первые две ставки он проиграл, но зато на третьей с блеском сумел отыграться. Джарвин же до сих пор не выиграл ни одной ставки.
— А это, случайно, не вы приезжали на ранчо Гивни и купили у них стадо коров герефордской породы? — спросил стройный ковбой, сидевший справа от Чарли.
— Да, я.
— Замечательные коровы, лучшие на всем пастбище, — убежденно сказал ковбой.
— Да, коровы и в самом деле неплохие, — скромно согласился Чарли. Присутствующие понимающе кивали головами. Этот молодой человек вызывал уважение к себе. Это было очевидно. Они относились к нему с почтением, и были склонны лишь посмеиваться над незадачливым Майком Джарвиным, который, впрочем, вдруг совершенно неожиданно для всех выиграл небольшую ставку.
— Первый выигрыш за весь час, не так ли? — посмеиваясь поинтересовался лесоруб.
— Да уж — Майк невесело вздохнул — похоже фортуна отвернулась от меня. Но может быть ещё повезет, а?
Он обвел присутствующих взглядом, и при этом с лица его не сходила честная, открытая улыбка, что, глядя на него, даже Питер не удержался от того, чтобы покачать головой, удивляясь столь слепой вере в госпожу Удачу. Что же до остальных, то они уже позволяли себе открыто переглядываться и подмигивать друг другу по поводу незадачливого Джарвина.
Вскоре за столом наступила прежняя напряженная тишина, пока Питер не услышал, как кто-то сказал:
— Ставлю полторы тысячи!
Это был голос Чарли — он сделал свою ставку и проиграл! Две тысячи долларов были выложены широким жестом на стол. Эта ставка была самой высокой за весь вечер. У большинства игроков за столом был растерянно-испуганный вид. Даже красномордый лесоруб — которому снова достался выигрыш — казалось, был не столько рад своей победе, сколько ужаснулся ей. Чарли же гордо восседал на своем стуле и улыбался присутствующим.
Улыбка эта далась ему непросто, и Питер уже положительно не сомневался в том, что в этот вечер удача уже повернулась спиной к его кузену.
Мгновением позже Чарли назначил ещё более высокую ставку. Трое остальных не отставали. Ставки продолжали медленно расти, из сотен превращаясь в тысячи, когда один из игроков благоразумно остановился и покинул игру — и за столом вместе с Чарльзом остались лишь красномордый лесоруб и Майк. И Чарли выиграл.
Это вернуло ему все ранее проигранные деньги. Питеру даже начало казаться, что не лишенный ума и логики новичок вполне может с достоинством выходить и из куда более трудных ситуаций. Но все-таки больше всего его поразило поведение Майка, который сказал:
— Вот это да! Прямо-таки оторопь берет, когда у тебя на глазах разом выигрывают такие деньжищи! Раз уж играть, то по крупному! Таков мой девиз сегодня вечером. А вы что об этом думаете, парни?
Слово свое он сдержал. Поставил на ближайший же кон полторы тысячи, и Чарли снова выиграл.
Кто-то из стоявших рядом с Питером, сказал:
— Я, конечно, не против поглазеть на то, как старого козла обдирают, словно липку. Но, черт возьми, всему же должен быть предел. Бедный жирный старикан — кем бы он ни был — и так уже просадил достаточно! Им следовало бы вывести его из игры!
Питер закусил губу. Если бы они только знали, как зовут того с виду наивного, простодушного старикана!
Игра же тем временем вошла в новую стадию. Красномордому лесорубу вдруг перестала идти карта. Он проиграл сначала Чарльзу, а затем огромная ставка досталась Джарвину — это был его первый крупный выигрыш за весь вечер. Лесоруб благоразумно ретировался из-за стола. Остальные сделали это ещё раньше. За столом остались только Майк Джарвин и Чарльз. А игра шла уже на тысячи.
В мозгу у Питера промелькнула мысль, что он совершает преступление, преступление против своей собственной семьи. Ему следовало бы подойти к столу и шепнуть Чарли на ухо хоть слово, предупредить его, что напротив него за столом сидит один из самых величайших шулеров. Но он не двинулся с места, упрямо продолжая стоять у стены.
Потому что, с другой стороны, у дядюшки Эндрю достаточно денег, чтобы пережить и более ощутимый ущерб, а если уж Чарли способен на подобное безумство, то пусть уж это лучше выяснится до того, как он вступит во владение всем отцовским хозяйством.
Теперь уже не возникало никаких сомнений насчет дальнейшего развития игры. Джарвин начал выигрывать. И у него это получалось так, что все смотрели на него даже до некоторой степени сочувственно. В общем-то это и был тот самый его миг удачи, которого Майк «дожидался» на протяжении всего вечера.
— Похоже, я больше не могу проиграть! — сказал честный Майк. — А ведь ещё совсем недавно казалось, что я не могу выиграть! И вот, друг мой, что я тебе скажу. На твоем месте я сегодня больше не стал бы играть. Кажется, в картах тебе не слишком-то везет.
— Это мое дело! — огрызнулся Чарли. — По-моему, сейчас ваша очередь сдавать!
О да, это был черед мистера Джарвина. Его жирные пальцы казались более неуклюжими, чем обычно, борясь с непослушной колодой карт. Но даже несмотря на это колода была на редкость счастливой для него.
И вот уже Чарльз выводил на клочке бумаге: «Я должен Вам десять тысяч долларов. Подписано — Чарльз Хейл».
— Расписку возьмете? — спросил он.
— Вообще-то я не знаю вашего имени, — сказал Джарвин, — но у вас лицо честного человека. Конечно, вашей подписи будет достаточно. Только… мне бы хотелось дать вам дружеский совет, раз вы уж все равно начали проигрывать… может быть лучше прекратить игру сейчас. Ведь вы и так проиграли уже почти двадцать тысяч долларов, мистер Хейл!
