Макс Брэнд - Одиночка — Джек
Она подалась вперед, губы ее слегка приоткрылись, глаза сияли.
— Скажите мне, почему вы это делаете?
— Это моя работа, — ответил Джек, пожав плечами.
Но она замотала головой.
— Думаю, и я могу в свою очередь спросить, зачем вы ухаживаете за Эпперли, — сказал Димз.
— Чтобы спасти жизнь бедного юноши!
— Сначала вы хотели, чтобы он умер, а теперь хотите, чтобы он ожил?
— Хотела, чтоб он умер? Кто вам сказал, что я этого хотела?
— Вы подстроили ему ловушку, будто птичке, и он полетел в нее, а ваши парни его подстрелили!
Она вскочила со стула, вне себя от негодования, но через секунду овладела собой.
— Бессмысленно вам что-либо объяснять, — усмехнулась Эстер. — В вашей душе нет ничего, кроме дьявольской злобы, вы не способны поверить, что кто-то может быть просто добрым.
Мистер Димз улыбнулся ей, но такой странной, бесстрастной улыбкой, в которой не было ни капли веселости.
— Это нехорошо! — почему-то сказал он. — Это совсем нехорошо! — В его голосе прозвучала странная нота.
Команч поднялся и встал между своим хозяином и девушкой, беззвучно на нее оскалившись и ощетинив шерсть на загривке.
— Нехорошо, что я говорю вам или что я о вас думаю? — откликнулась она. — Но вам же не о чем беспокоиться. Вы себя хорошо знаете, и вам этого вполне достаточно. А что думает о вас весь остальной мир, вас вроде и не касается. Каждый мужчина, каждая женщина вас ненавидит, и нет ни одного ребенка, который не ненавидел бы вас и не дрожал, увидя вас, но вы так пропитались злобой, что думаете, будто добра на свете вообще не существует!
— Какое самообладание! — Что-то вроде восхищения проскользнуло при этих словах в его голосе. Чуть склонив набок красивую голову, он разглядывал девушку с тем же бесстрастным выражением. — Вы хладнокровная, умная и ловкая. И действуете правильно. Если б вы оказались на Востоке, где мошенники ворочают большими деньгами, вы бы объединились с кем-нибудь и почище Шодресса, этого дешевого отравителя. Но не стоит больше пробовать на мне ваши чары. Я вас знаю. И всегда знал, что вы за птица.
— Вы меня знаете?! — воскликнула она. — Да что вы вообще знаете обо мне?
— Я видел, как вы ловите рыбку, и в какой воде вы ее ловите, и какую приманку насаживаете на крючок.
— Что вы этим хотите сказать?
— Я уже говорил вам, что вы умны, да вы и сами об этом наслышаны. Когда я впервые увидел вас, Эстер, я почти поверил вам. Когда я увидел ваши огромные глаза, вашу улыбку, ваши ямочки на щеках, я подумал, что в первый раз за всю свою жизнь вижу настоящую женщину. И когда я пошел за вами по улице от конторы Эпперли, я это сделал не потому, что усомнился в вас. Я просто не мог удержаться! Я хотел знать о вас больше. Я чертовски хотел опять увидеть вашу улыбку.
Он тихо засмеялся — про себя, и она видела, что он смеется в этот миг над собой.
— Так я попал в ваш дом и услышал ваш разговор с Оливером. Тут я навострил уши и уже через минуту считал себя последним дураком. Вы уложили меня на обе лопатки. Мне просто стало плохо. За всю мою жизнь я не чувствовал себя в более глупом положении! Но, по крайней мере, я узнал истину. Скажу больше! Признаюсь даже, был момент, когда я поймал себя на мысли, что думаю о вас. Но не о вас — той, какой я вас увидел первый раз. Теперь-то мои глаза открыты и я вижу то, что есть на самом деле: вы хладнокровная охотница за мужчинами и мошенница, которой я просто перешел дорогу.
Эстер слушала его с пылающими щеками.
— Предположим, я хотела смерти Дэвида Эпперли, — не сразу заговорила она. — Почему бы мне тогда не сдвинуть немного бинты или просто неловко не перевязать рану? Только и всего! Вот что я должна была сделать! Или оставить его одного на всю ночь! Это ведь все равно что прикончить его! Вы об этом подумали?
— Потому что вы знали, что я вернусь. Потому что вы знали, что в тот момент, когда он умрет, ваш брат Оливер последует за ним, как только я до него доберусь.
— Но если против вас поднялся весь город, как могла я даже предположить, что вы отважитесь вернуться в Джовилл?
Волкодав выскользнул за дверь и замер на пороге, вглядываясь в ночную тьму. Потом вернулся и заскулил, но его хозяин не обратил на него никакого внимания, так как был целиком поглощен разговором с девушкой.
Он покачал головой.
— Вы далеко не так просты, Эстер. Вы знаете, что я незаметно могу проникнуть в город и выбраться из него, — сказал он.
— Никто в целом мире не отважился бы на это! — воскликнула она. — Никто, кроме вас, не посмел бы, например, оставаться здесь, зная, что доктор Майерс, вполне возможно, побежал сейчас прямиком к Шодрессу и рассказал ему, что вы здесь или должны быть здесь!
— Он этого ни за что не сделает. В эту минуту Майерс скачет из Джовилла так быстро, как только в состоянии скакать его лошадь. Он надеется, что сможет отбиться от людей Шодресса и добраться до железной дороги, которая идет на Восток!
Она поразилась его спокойствию и уверенности.
Волкодав подобрался к хозяину и потянул его зубами за рукав.
— Идем, Команч, — сказал Джек Димз. — Напоследок я только хочу проверить, что это за микстура, которую принес Майерс.
Он поднес к носу стакан с водой и медленно вдохнул запах. Слабая искорка догадки блеснула в его взгляде.
— Понюхайте! — Он поднес стакан девушке.
Она протянула руку, дрожащую от возбуждения и гнева, и взяла стакан в руки.
До нее донесся слабый аромат, исходящий от напитка.
— Что это? — спросил Димз.
— Пахнет… похоже на дробленые персиковые косточки. Я, правда, не уверена. Слишком слабый запах.
— Но вы его почувствовали. Именно так это и пахнет.
— Но что же это такое?
— Такой запах у синильной кислоты.
— Синильной кислоты?!
— Пригуби Эпперли этот напиток, он бы тут же и отдал Богу душу. Это мучительная смерть. И быстрая. Как от сердечного приступа. Ничто бы его не спасло… Но он зовет вас, Эстер, слышите?
Слабый, торопливый, дрожащий голос донесся из примыкающей к гостиной комнаты. Вздрогнув, девушка прислушалась, улыбаясь и хмурясь одновременно.
— Я иду, — сказала она. — Только хочу спросить вас еще об одном. Сколько тысяч или десятков тысяч долларов заплатил Эндрю Эпперли, чтобы нанять вас на такую тяжелую работу?
— Долларов? — переспросил Димз. Потом с обычной своей холодной усмешкой сказал: — Он заплатил мне добротой и порядочностью, и это было в первый раз за всю мою жизнь. Я иду, Команч!
С этими словами он повернулся к двери, а девушка смотрела на него, и в глазах ее было необычное смущение.
Глава 29
ПЯТЬ СОТЕН
А несколькими часами раньше в этот же самый день Джовилл охватил переполох. Незадолго до того, как почтенный доктор Майерс вышел из своего дома и направился к домику Гранжей, к гостинице мистера Шодресса прискакал посланец на взмыленной лошади и потребовал, чтобы его впустили.
