Макс Брэнд - Поющие револьверы
Им пришлось проехать сравнительно недалеко от входной двери дома, одновременно распахнулись ставни и из окна протянулся сноп света. Нэнси Морган, на корпус впереди Райннона, попала в него, и он увидел влажный блеск ее соломенных волос, почерневшую от ливня одежду. Сам он не успел отвернуть мула от предательского света.
Кто-то крикнул, раздался выстрел, и над их головами просвистела пуля. Их заметили. Вот теперь предстоит настоящая погоня!
Райннон вонзил шпоры в бока мула. Каждая секунда без преследователей означала, что заветная цель была на несколько драгоценных ярдов ближе; Но оглянувшись через плечо, он увидел, как из ворот патио на высокой скорости вырвались тени, свернули направо и бросились за ними — всадники, скачущие во всю прыть!
Тогда он вспомнил, что сказал шериф: стоит Оливеру Ди свистнуть, и холмы заполнятся вооруженными людьми.
Этой ночью он явно расставил вокруг дома армию. Как Оливер Ди узнал, что нападение произойдет именно в это время?
Неужели он действительно думал, что серьезно раненый Морган вернется и повторит свою попытку?
Нэнси пронзительно закричала, показывая напряженно вытянутой рукой вправо, и Райннон увидел, как из деревьев выскочил всадник и помчался к ним.
— Помоги ему Господь, — сказал Райннон.
Он выстрелил. Лошадь высоко подпрыгнула и упала, а всадник покатился по земле. Перед ними вставала стена Маунт-Лорел.
Глава 32
Сразу у подножья горы лежала небольшая россыпь обвалившихся камней всех размеров. Некоторые из них были такими же громадными, как дом. Время и непогода растрескали их, в трещинах накопилась земля, и сейчас в конце долины поднималось облако кустов и молодой поросли.
Сразу на границе этих деревьев Райннон свернул, затем осадил мула и спрыгнул. Как ни торопился он, Нэнси тут же очутилась рядом. Девушка была полна энергии и яростной решимости.
Бросив взгляд назад, Райннон увидел, как быстро приближаются едва различимые тени всадников Ди, однако для меткого выстрела они были еще достаточно далеко. Он развернул мула и коня головами на север, огрел их плеткой, и они, фыркая, исчезли в кустах.
Тени позади немедленно свернули наперехват предполагаемым беглецам, а Райннон направился в кустарник. Девушка последовала за ним, держась одной рукой за полу его пальто, чтобы не потеряться в этой абсолютно черной темноте, среди хлещущих веток.
Они вышли на берег быстрого и гладкого потока на границе гигантского нагромождения камней, потому что в этом месте лежали самые большие валуны.
Нэнси еле держалась на ногах. Ветер, отражавшийся от полированной поверхности утеса, рвал одежду цепкими руками и завывал с человеческим бешенством.
Райннон поднял ее на руки и ступил в поток. Он был настолько сильным, что он вынужден был наклониться. Каждый шаг давался с трудом: чтобы не упасть, приходилось тщательно нащупывать дно. Он прошел по ручью сорок или пятьдесят ярдов и приблизился к большущему черному валуну. Райннон нагнулся под его краем. Половина одежды Нэнси оказалась в воде, хотя он держал ее так высоко, что она повернула голову набок, чтобы не задеть нижний край валуна.
Райннон прошел десять-двенадцать шагов, потом поднялся из воды в спокойный, теплый воздух. Он опустил Нэнси, и под их ногами заскрипел песок.
Они вошли в дыру-в-стене.
— Вот и все, — сказал Райннон со вздохом. — Было немножко горячее, чем я ожидал, но все закончилось.
Он зажег свою лампу и встал перед ней. С его одежды капала вода, но на губах играла жесткая улыбка победителя.
А Нэнси Морган предстала перед ним не как дрожащий, испуганный ребенок, но как торжествующая женщина с радостью в глазах и порозовевшими щеками. Она даже засмеялась.
— И они думали, что смогут с вами совладать! — сказала она.
— Они говорили обо мне? — резко спросил Райннон.
Она, казалось, слегка поморщилась.
— Говорили, что вы должны прийти, — сказал Нэнси Морган. — Они ничего не боялись. Чарли Ди, сказал, что никто в мире не смог бы ко мне сегодня пробраться. Сказал, что охраняется каждый квадратный дюйм долины. Даже Райннон не смог бы ничего сделать, — сказал Чарли! Но вы смогли! И мы здесь! А это… это дыра-в-стене!
В ее голосе звучало неистовое, звенящее торжество. Она взяла его руку с лампой и повела ею из стороны в сторону, осветив длинные, наклонные стены пещеры и иззубренный потолок. Наконец остановила у открывающегося перед ними узким проходом шириной не больше трех футов, который, очевидно, прокладывал себе путь через темное сердце горы.
Он смотрел на нее сверху вниз с удивлением — и с сомнением тоже. Это упоминание его имени и ее гримаска, когда он задал свой торопливый вопрос — все это ему не нравилось! Но Райннон откинул сомнения. Он чувствовал, что сходит с ума. Разве убеждение, что весь мир против тебя, не есть первый признак сумасшествия?
— Это выход? — спросила она.
— Это выход, — ответил он. — Может быть, вначале я разведу костер, чтобы обсушиться?
Он указал на кучу сухого хвороста, сложенного в углу как раз для такого случая.
Но она ответила:
— Нет, нет! Пойдемте дальше… Давайте пойдем дальше! Мы находимся лишь на границе тайны. Давайте двинемся к ее сердцу!
— Какой тайны? — резко спросил он.
Она подняла к нему лицо и рассмеялась — она была переполнена смехом, она не могла сдерживать его в себе! А ее глаза посреди этого веселья были такими же блестящими и холодными, как сталь.
Он не знает ее — это было ясно. Она не была той, какую он представлял себе, с таким же успехом можно было сравнивать домашнюю кошку и горного льва!
Да, красивая. Наверное, слишком красивая с этими постоянно меняющимися, сверкающими, задумчивыми глазами. Он никогда в жизни не видел таких глаз, — за исключением глаз Чарли Ди, когда этот молодой джентльмен был взволнован.
— Идите вперед, — сказал он, — а я буду светить над вашим плечом.
— Вперед?
Она заколебалась.
— А почему нет? — удивился он.
— Идите сначала вы, — сказала она с волнением. — Идите впереди… Знаете, мне не хочется первой идти в эту… эту темноту.
Райннон в душе понимал, что она лжет ему в глаза, он почувствовал отвращение и отчаяние, потому что все, чего он касался, — точнее, все, кого он касался — становились лживыми и ненастоящими.
Она, Ричардс-Морган, Караччи, даже Оуэн Каредек, чью жизнь он держал в своих руках и вернул ему по собственной воле. Даже Оуэн Каредек в конце концов оказался предателем!
И поэтому, ничего не замечая от поглотившей его печали и усталости, Райннон отвернулся от девушки и направился с лампой впереди нее.
