Луис Ламур - Когда говорит оружие
Во-вторых, он выследил Берна Кетчелла и фактически поймал его на месте преступления, когда тот подделывал тавро. Для ловкого человека, у которого есть железо для клеймения, изменить «Лейзи-С» на «Сомбреро» ничего не стоило.
Требовалось всего-то добавить перевернутую букву «U» над верхней дугой «Лейзи-С», чтобы получилась тулья сомбреро, а потом раскаленным металлом провести линию от верхушки буквы «С» по кругу к нижнему концу. Это совсем просто, очень просто.
Берн Кетчелл был «головой», которая стояла за угонщиками. Убрав Берна, Стретч полагал, что угоны прекратятся. Теперь же, когда его попытались убить, он не чувствовал такой уверенности.
Лаки Вейдмен нагл и грязен, но отнюдь не глуп. Он ни за что не попытался бы прикончить Магуна у своего дома после того, как его уличили в угонах, если бы только не рассчитывал на друзей — и таких друзей, которые могли бы его выгородить.
Тинкервилл, неприглядный ковбойский городок, раскинувшийся на равнине около устья каньона Тинкер, в верхней части которого недавно обнаружили серебро, переживал легкий бум. В него хлынул поток переселенцев. Некоторые из них прибыли с Востока и не знали обычаев Запада. Таким оказался и Бен Роуси, высокий, аккуратный, седоусый человек, назначенный шерифом.
Другой — высокий красавец Пол Хартман, поселившийся в Тинкервилле всего полгода назад, но уже успевший стать, по общему признанию, большим человеком в городе. Он ссудил деньги Сэму Тинкеру, владельцу «Тинкер-Хаус», основавшему город еще во времена индейцев, купил долю в горнодобывающих предприятиях, снабдил деньгами, провизией и снаряжением троих старателей, начал выпускать еженедельную газету и приобрел контрольный пакет акций бара «Длинный рог».
К числу новоприбывших принадлежала и Келли Джарвис, владелица ранчо «Лейзи-С», которым управлял Дин Баркер.
Красавица двадцати одного года от роду, Келли только что прибыла с Востока. Отец ее, старый прожженный объездчик пастбищ, почти всю жизнь провел в седле. Он скопил кучу денег и щедро оделил дочь, которую якобы назвал так в честь своего компаньона. Так сказала она сама, и никто не подвергал ее слова сомнению.
Не прошло и двух часов с того момента, как Келли добралась до города, ее стал повсюду сопровождать Пол Хартман, весьма обходительный и приятный в общении.
Сам новичок в этих краях, выездной окружной сыщик Стретч Магун все это разузнал, как только приехал в городок. Высокий, печальный и спокойный, он бродил из салуна в салун, слушал и изредка вскользь задавал вопросы или завязывал разговор. В результате Магун обычно получал гораздо больше информации, чем кто-либо собирался ему рассказывать.
Он как раз выпивал в «Длинном роге», когда к нему подошел Бен Роуси.
— Магун, — резко произнес Роуси, — скажи мне честно, что это за стрельба случилась на «Лейзи-С»?
Магун удивился. На Западе жизнь угонщиков скота обычно очень быстро заканчивалась либо от веревки, либо от пули. Сам он, отнюдь не склонный к насилию, действовал в соответствии с законами этих краев. Он представил Баркеру свидетельства того, что тавро подделывается, доказал, что именно по распоряжению Кетчелла скот перегоняли через разломы в горах поблизости от «Сомбреро», и обнаружил Кетчелла, когда объезжал ранчо вместе с Баркером и Каунти Гэлвеем. Кетчелл не заметил этих последних и попытался решить дело перестрелкой.
— Особенно нечего рассказывать. Я застал его в тот момент, когда он подделывал клеймо, а он схватился за пушку. Только вот доставал ее слишком медленно.
— Ты должен понять, Магун, — резко заявил Роуси, — что перестрелки здесь — дело прошлое. Будет проводиться расследование. У тебя есть свидетели?
— Угу.
Магун слегка удивился, но ничуть не встревожился.
— Баркер и Гэлвей ехали вслед за мной и все видели.
Глаза Роуси сузились.
— Вот как, Гэлвей? В этом округе его свидетельство не годится. Он сам замешан слишком во многих заварушках.
Тут дверь открылась, и вошел Пол Хартман.
— О, привет, Магун. Тебя-то я и искал. Мисс Джарвис хочет видеть тебя.
Стретч вышел на залитую солнцем улицу. Келли Джарвис, прямо-таки картинка со своими рыжими волосами и в темно-зеленой амазонке, сидела у дверей на гнедой лошади. Хартман и шериф Роуси вышли вслед за ним.
— Вы хотели меня видеть, мэм?
Он грустно посмотрел в ее фиалковые глаза. Теперь они были холодны.
— Да, хотела. Насколько я понимаю, Дин Баркер нанял вас для того, чтобы вы нашли тех, кто угоняет скот с моего ранчо. Ко всему прочему вы убили моего старшего работника. Мне не нужны здесь наемные убийцы. Вы уволены.
— Уволен?
Длинное меланхоличное лицо Магуна не изменилось.
— Меня нанимал Баркер, мэм. Я так думаю, пусть он же меня и увольняет.
— Баркер, — твердо сказала Келли Джарвис, — сам уже уволен!
Магун поднял на нее глаза; затем сдвинул свою потрепанную шляпу на затылок.
— Я полагаю, — печально произнес он, — только на такую благодарность и мог рассчитывать человек, посвятивший этому ранчо самые лучшие годы своей жизни, как это сделал Баркер. Что еще ожидать от девушки, которую назвали в честь мула!
От смущения лицо Келли залилось густым румянцем.
— Кто вам это сказал? — сердито выпалила она.
Пол Хартман быстро подошел к нему.
— Ну хватит! — вмешался он. — Убирайтесь!
Он положил руку на плечо Стретча Магуна и толкнул его.
И зря это сделал. Даже очень зря. Пол Хартман был весьма опытным молодым человеком и имел понятие о суровых и, неприглядных сторонах жизни. И все же, грохнувшись на обе лопатки в пыль в добрых шести футах от тротуара, он испытал настоящее потрясение — подобного еще никогда не случалось с ним.
— Эй! — закричал Роуси. — Ты не смеешь…
Зато городской бродяга Чикен Ливере улыбался, он имел на сей счет свое мнение.
— Этот пижон поднял на него руку! — воскликнул он. — Ему не следовало этого делать.
Хартман встал и принялся отряхивать одежду. Потом спокойно снял пиджак.
— Я поучу тебя кое-чему! — рявкнул он, сверкая глазами. — Вам, деревенщине, пора научиться разговаривать с джентльменами!
Хартман много занимался боксом, но он участвовал только в дружеских матчах. Стретч Магун научился драться благодаря обширной практике, и хотя он знал многие приемы бокса, ни одному из них его не учили по-дружески. Короткий прямой удар слева, превративший губы Пола Хартмана в кровавый гриб-дождевик, ни в малейшей степени не отличался дружелюбием, и апперкот справа, который угодил Хартману в солнечное сплетение и поднял его в воздух, так что ноги оторвались от тротуара, тоже, мягко говоря, выглядел грубым. Даже немного вульгарным.
