Луис Ламур - Гора сокровищ
Июнь, 2. Лагерь на берегу Западного истока. Пьер в очень плохом состоянии. Я наложил шины на его ноги, больше ничем не могу помочь. На его ноги страшно смотреть. Несколько раз он благодарил меня за то, что я не бросил его.
Июнь, 3. То же самое место. Мы отошли от истока не более чем на пятнадцать миль. Повсюду следы ютов, их неподкованных лошадей, но довольно старые. Нужно развести костер, чтобы согреть воду. Горячая вода, кажется, облегчает боль в ногах Пьера. Кофе почти закончился.
Июнь, 4. Пьер мертв! Я ходил на реку за водой, а когда вернулся, нашел его мертвым: кто-то три раза ударил его ножом прямо в сердце. Это не индейцы, поскольку ничего не пропало — ни кофе, ни сахар, ни порох и ни пули.
Андре или Суон? Теперь мне лучше не зажигать огня. Похороню Пьера, соберу вещи и скроюсь в лесу.
Только что заметил: чуть ниже по течению пасутся три наши лошади! Я уверен, они подойдут ко мне, я ведь всегда их подкармливал. Пойду прямо сейчас и попытаюсь поймать лошадь».
На этом дневник обрывался. Записей больше не было: отец ушел за лошадьми, и что с ним стало дальше — неизвестно.
— Дневник был у Нативити Петигрю, — сказал я. — Как он к нему попал?
— Может быть, именно он убил Пьера? — высказал предположение Тинкер. И когда ваш отец отправился за лошадьми, он вернулся, нашел дневник и забрал его с собой. Помните, ваш отец писал, что Петигрю подозревает, что он ведет дневник. Наверное, это его очень беспокоило. Нужно найти то место, где умер Пьер. Может быть, там наконец все выяснится.
Мы сидели у костра и, попивая кофе, обсудили это предложение, ни на минуту не переставая прислушиваться к звукам ночи. Меня не покидало беспокойство, я готов был вскочить и бежать отсюда без оглядки. Сколько людей искали здесь золото, а вместо этого нашли свою смерть, и я не хотел стать следующим. Как, впрочем, и Оррин.
Мы порешили, что утром отправимся в сторону Ветреного перевала.
Поначалу Нел и слышать не хотела, чтобы идти с нами, но мы убедили ее, что там тоже есть золото, и к тому же оттуда недалеко до того места, где ждал ее отец.
Я думаю, у всех у нас была одна мысль: завтра утром мы узнаем наконец тайну гибели нашего отца.
Никому из нас не хотелось воевать с Андре и его дружками. Неплохо бы, конечно, задать им хорошую трепку, только я знал, что от этого никому не станет лучше. Откровенно говоря, у меня просто руки чесались наказать этих негодяев, особенно Суона. Когда мне попадаются на пути такие люди, для которых убить человека — удовольствие, в душе моей все так и вскипает.
Но если дело дойдет до перестрелки, то от этого никто ничего не выиграет, так что лучше уехать отсюда, и пусть Андре и Суон живут себе как знают. Хотя для меня было бы истинным наслаждением хорошенько врезать Хиппо. Но приходилось отказывать себе в этом удовольствии.
В жизни часто все складывается совсем не так, как тебе хочется.
На следующее утро мы собрали наши пожитки, помогли Нел упаковать снаряжение и двинулись в сторону Ветреного перевала, который должен был стать нашей первой остановкой на пути в Шалако.
Я с сожалением покидал эти красивые места. Оглянувшись, я бросил последний взгляд на прекрасную горную долину. Мы провели здесь всего несколько дней, но я уже успел полюбить ее. Я чувствовал, что никогда не смогу забыть холодные, сверкающие на солнце воды Восточного истока, бобровые запруды и тишину, нарушаемую лишь отдаленным шумом Серебряного водопада.
Я знал более легкий путь на запад, но мы хотели обследовать перевал и поэтому двинулись вверх по склону. До Ветреного перевала было чуть больше двух миль.
На перевале мы нашли следы нескольких старых костров, но никаких других следов пребывания человека нам не попалось. Наш отец, без сомнения, побывал здесь, но после него через перевал прошло много народу.
Мы уже двинулись в путь, как Оррин вдруг резко натянул поводья.
— Мне кажется, я слышал выстрел, — сказал он.
Я ничего не слышал, но Иуда подтвердил — он тоже слышал выстрел.
Мы выехали на тропу, которая спускалась в долину, и повернули на юг. Для того чтобы по-настоящему оценить красоту долины, вдоль которой протекал Западный исток реки Сан-Хуан, нужно было встать как раз в том месте, где находились мы. Здесь тропа, спускаясь с перевала Волчий ручей, делает большую петлю и уходит вниз. С обрыва высотой триста метров открывается захватывающая дух картина — внизу расстилается долина, прекраснее которой в этом мире нет.
Мы выехали на тропу и стали рысью спускаться вниз. Приходилось торопиться — с нами была Нел, и, как я уже говорил, нам вовсе не хотелось встречаться с Андре и вступать в перестрелку. Он никому из нас не нравился — ничтожество с садистскими наклонностями, — но мы вовсе не считали себя посланцами милосердного Бога, поручившего нам погасить свечу его жизни. Впрочем, кто знает…
Я не собирался гоняться за ним, но, клянусь, попадись он мне на глаза, я бы не устоял перед искушением убить его.
Было прекрасное утро, когда так хорошо ехать верхом, наслаждаясь красотой природы. Мы молчали, чтобы не нарушить очарование этого утра, только Оррину захотелось вдруг петь. Он спел несколько песен, а когда запел «Бреннан на болоте», я хотел было присоединиться к нему, да вовремя одумался — незачем было будить койотов да пугать Джекоба — мула Нел. Я пою только в одиночестве, да при этом, если еду на сонной лошади, которую ничто не способно напугать. Ведь есть же пределы всему.
Мы приближались к тому месту, где располагался последний лагерь отца. Прошло много времени, но мы надеялись, что нам все-таки удастся что-нибудь найти.
По нашим представлениям, кто-то из членов поисковой партии вернулся, чтобы убить Пьера и отца.
Кто это был? Андре и Суон? Или Петигрю?
Нативити Петигрю не шел у меня из головы. Он очень коварный человек, способный на убийство, к тому же дневник отца оказался у него. Не иначе как Петигрю шел по следу отца и Пьера.
Петигрю интересовало в жизни только золото, и, вполне возможно, он сумел его найти. Теперь у него была одна задача — сохранить его для себя и вывезти отсюда. А ведь это не так-то просто… Многие люди мечтают найти сокровище, но лишь очень немногие задумываются над тем, с какими сложностями им придется столкнуться после того, как они его найдут.
Как вывезти с гор золота на миллион долларов? Взять с собой мулов? Но ведь для этого нужно очень много мулов или лошадей, а когда люди увидят, что вы гоните в горы целый табун вьючных животных, они тут же заинтересуются — а зачем? Кроме того, вам понадобятся помощники, а помощники могут оказаться столь же жадными до золота, что и вы, и не остановятся перед убийством.
