Томас Рид - Всадник без головы
Гостиницы Техаса, как, впрочем, и все гостиницы Соединенных Штатов, служат одновременно биржей и клубом. Должно быть, именно из-за удобства и дешевизны гостиниц клубов в Америке почти нет.
Даже в больших городах атлантического побережья клуб вовсе не является необходимостью. Умеренные цены в отелях, их превосходная кухня и элегантная обстановка мешают процветанию клубов, которые в Америке прозябают и будут прозябать как нечто ей чуждое.
Это замечание все же главным образом касается южных и юго-западные городов, где кабачки и бары являются излюбленным местом свиданий и отдыха. Здесь собираются пестрые компании. Гордый плантатор не гнушается, – потому что не смеет гнушаться, – пить в одной комнате с бедняками, часто такими же гордыми, как и он. В баре гостиницы «На привале» можно встретить представителей всех классов и профессий, которые имеются в поселках, но только не крестьян – в этих краях нет крестьян. Их нет в Соединенных Штатах, их нет и в Техасе.
Вероятно, с того самого дня, как Доффер повесил свою вывеску, в его баре еще ни разу не собиралось столько посетителей, как в вечер после описанного пикника, когда его участники вернулись в форт Индж.
Почти все они, за исключением дам, сочли необходимым закончить вечер в баре. Как только стрелка голландских часов, нежно тикавших среди разноцветных бутылей, подошла к одиннадцати, в бар один за другим стали заходить посетители. Офицеры форта, плантаторы, живущие по соседству, маркитанты, поставщики, шулера и люди без определенных занятий входили друг за другом. Каждый направлялся прямо к стойке, заказывал свой любимый напиток, а затем присоединялся к какой-нибудь компании.
Одна из этих компаний обращала на себя особое внимание. В ней было человек десять, половина из которых носила мундир. К последним принадлежали три офицера, уже знакомые читателю: капитан пехотинец и два лейтенанта – драгун Генкок и стрелок Кроссмен.
С ними был еще один офицер, постарше их возрастом и чином – он носил погоны майора. А так как он был старшим по чину в форте Индж, то лишним будет добавлять, что он командовал гарнизоном.
Разговор носил вполне непринужденный характер, как будто все они были молодыми лейтенантами. Они беседовали о событиях истекшего дня.
– Скажите, пожалуйста, майор, – спросил Генкок, – вы, наверно, знаете, куда ускакала мисс Пойндекстер?
– Откуда же мне знать? – ответил офицер, к которому был обращен вопрос. – Спросите об этом ее кузена, мистера Кассия Колхауна.
– Мы спрашивали его, но толком ничего не добились. Он, кажется, знает не больше нас. Он встретил их на обратном пути и то недалеко от нашего бивуака. Они отсутствовали очень долго и, судя по их взмыленным лошадям, ездили куда-то далеко. За это время они могли бы съездить на Рио-Гранде и даже дальше.
– Обратили ли вы внимание на лицо Колхауна, когда он вернулся? – спросил пехотный капитан. – Он был мрачен, как туча, и, по-видимому, его тревожило что-то весьма неприятное.
– Да, вид у него действительно был очень понурый, -ответил майор. – Но, надеюсь, капитан Слоумен, вы не приписываете это…
– Ревности? Я в этом не сомневаюсь. Ничего другого не может быть.
– Как? К Морису-мустангеру? Что вы! Невозможно! Во всяком случае, неправдоподобно!
– Но почему, майор?
– Мой дорогой Слоумен, Луиза Пойндекстер – леди, а Морис Джеральд…
– Может быть, джентльмен – ведь видимость бывает обманчива.
– Фу, – с презрением сказал Кроссмен, – торговец лошадьми! Майор прав: это неправдоподобно.
– Ах, джентльмены! – продолжал пехотный офицер, многозначительно покачав головой. – Вы не знаете мисс Пойндекстер так, как я ее знаю. Это очень эксцентричная молодая особа, чтобы не сказать больше. Вы, должно быть, и сами это заметили.
– Да что вы, Слоумен! – поддразнил его майор. – Боюсь, что вы не прочь посплетничать. Наверно, сами влюбились в мисс Пойндекстер, хотя и прикидываетесь женоненавистником? Приревнуй вы ее к лейтенанту Генкоку или к Кроссмену, если бы его сердце не было занято другой, это было бы понятно, но к простому мустангеру…
– Этот мустангер ирландец, майор. И у меня есть основания предполагать, что он…
– Кто бы он ни был…- прервал майор, мельком взглянув на дверь. – Вот он, пусть сам и ответит. Он прямой человек, и от него вы узнаете обо всем, что, по-видимому, вас так сильно интересует.
– Вряд ли, – пробормотал Слоумен, когда Генкок и еще два-три офицера направились было к мустангеру с намерением последовать совету майора.
Молча пройдя по посыпанному песком полу, Морис подошел к стойке.
– Стакан виски с водой, пожалуйста, – скромно обратился он к хозяину.
– Виски с водой? – повторил тот неприветливо. – Вы желаете виски с водой? Это будет стоить два пенни стакан.
– Я не спрашиваю вас, сколько это стоит, – ответил мустангер. – Я прошу дать мне стакан виски с водой. Есть оно у вас?
– Да-да! – поторопился ответить немец, испуганный резким тоном. – Сколько угодно, сколько угодно виски с водой! Пожалуйста!
В то время как хозяин наливал виски, мустангер вежливо ответил на снисходительные кивки офицеров. Он был знаком с большинством из них, так как часто приезжал в форт по делам.
Офицеры уже готовы были обратиться к нему с вопросом, как посоветовал майор, когда появление еще одного посетителя заставило их на время отказаться от своего намерения.
Это был Кассий Колхаун. В его присутствии вряд ли было удобно заводить такой разговор.
Подойдя с присущим ему надменным видом к группе военных и штатских, Кассий Колхаун поклонился, как обычно здороваются в тех случаях, когда вместе был проведен весь день и люди расставались лишь на короткое время. Если отставной капитан был и не совсем пьян, то, во всяком случае, сильно навеселе. Его глаза возбужденно блестели, лицо было неестественно бледно, фуражка надета набекрень, и из-под нее выбилось на лоб две-три пряди волос, – было ясно, что он выпил больше, чем требовало благоразумие.
– Выпьем, джентльмены! – обратился он к майору и окружавшей его компании, подходя к стойке. – И выпьем как следует, вкруговую, чтобы старик «Доннерветтер» не мог сказать, что он зря жжет для нас свет. Приглашаю всех!
– Идет, идет! – ответило несколько голосов.
– А вы, майор?
– С удовольствием, капитан Колхаун.
Согласно установившемуся обычаю, вся компания, которая собралась выпить, вытянулась вереницей около стойки, и каждый выкрикивал название напитка по своему вкусу. Разных сортов было заказано столько, сколько человек было в этой компании. Сам Колхаун крикнул:
– Бренди! – И тут же добавил: – И плесните туда виски.
