Луис Ламур - Проезжий
Какое-то время я ждал, держа ружье в руках. Мне ужасно хотелось лечь и просто поспать. Я потерял много крови, ослаб, чувствовал себя совершенно обессилевшим, а моя спина совсем не сгибалась. Хотел…
Я тихонько проскользнул через дверь и застыл, слившись с черным фоном стены. Если Лью Пейн обнаружит меня сейчас, все будет решено. Я не в состоянии сопротивляться.
Что Мэтти имела в виду? Почему они думают, что я что-то нашел в ящике? Как они могли догадаться? Мурашки побежали у меня по спине. Я привык все замечать, но забыл об одной важной детали, хотя и заметил. Бумаги пролежали в ящике довольно долго, а когда я поднял завещание, на бумагах, что лежали под ним, отпечаталось коричневое пятно, прямая коричневая линия через весь лист. Несомненно, это какие-то химикалии. Много раз я находил в старой книге бумагу, которая обесцвечивала страницы, между которыми ее положили. Я нашел книгу учета, а еще что?
Несмотря на то что я весь закостенел, мне удалось пролезть между рейками в заборе конюшни. Я подошел к коню. Он тихонько заржал, приветствуя меня, и умолк. Я немного постоял рядом с ним, сказал несколько ласковых слов, потом ухватился рукой за гриву и повел назад в старый сарай.
Внутри сарая было темно, как в аду. Я прислушался, но ничего не услышал, подвел коня к стойлу, зная, что там должна висеть упряжь, на ощупь нашел уздечку, накинул ее за уши коня и захватил несколько веревок.
Мы уже стояли у выхода, и я еще раз прислушался. Где Лью Пейн?
Держа поводья в левой руке, я уже собирался вскочить в седло, когда меня сильно ударили в спину. Не стоило объяснять, что произошло. Я услышал низкий, торжествующий голос:
— Лью? Иди сюда! Я поймал его!
Глава 16
Одной рукой я держался за гриву лошади, а другой прикрыл спину, когда понял, что меня хотят убить. Развернув правую руку, я со всего размаху врезал локтем в висок человеку, который на меня напал. Это был жесткий удар, который оглушил моего противника. В тот же миг я очутился в седле и, низко наклонясь, схватил винтовку, оставленную в углу стойла, и помчался из сарая.
В одно мгновение миновал ворота загона, к счастью, они оставили их открытыми, и резко свернул влево. Лошадь со стуком пересекла мост через речку и рысью понеслась по тропинке, что вела на луг.
За спиной прогремел выстрел. Конь остановился, а я, повернувшись в седле, послал три пули в ответ. Потом мы пустились наутек. Мы мчались по низкому холму, потом по тропинке и, наконец, скрылись в зарослях низкорослых кедров.
Очутившись в укрытии, я замедлил бег коня, задыхаясь от боли. Мои раны начали было заживать, но от резких движений снова открылись и теперь опять кровоточили.
Оглядываясь назад, я ничего не видел, только темень ночи. Свет в доме поспешно погас. Несомненно, его обитатели наблюдали, ждали и размышляли, что происходит.
Неожиданные бурные события полностью лишили меня сил. Я направлялся через кедры к скале Мэгги. Я обмяк в седле, не знаю, как мне удавалось держаться в седле. Когда человек всю свою жизнь ездит верхом, он может уснуть прямо в седле или находиться в полузабытьи, но при этом интуиция или какое-то другое чувство помогает ему двигаться вперед.
Мне мешало мое ружье, поэтому я вытащил пару веревок из сыромятной кожи, сделал ремень и забросил винтовку за спину.
Тучи унесло, и на небе засияли звезды. Проведя на воздухе всю ночь, я все видел при их свете. Начинало светать, когда я обогнул основание скалы Мэгги и подъехал к Спринг-Галч, где оставил свои вещи и лошадей.
Все оказалось на месте. Я оседлал другого коня и повел свободных лошадей вверх по тропинке к небольшой долине, находившейся по другую сторону скалы Мэгги на горном кряже. Если смотреть со стороны ранчо, то никому даже и в голову не могло прийти, что здесь наверху есть долина, а мне необходимо было отдохнуть.
Собрав последние силы, я привязал лошадей к колу, лег в траву и набросил на плечи попону.
Утром начался дождь, кратковременный ливень. Но я продолжал спать, забыв обо всем. Когда наконец открыл глаза, уже перевалило за полдень. Солнце высушило траву. Некоторое время я просто лежал, наблюдая, как лениво в небе кружатся канюки. Наконец сел и огляделся.
Прямо на западе поднималась скала Мэгги. Мимо меня проходила еле заметная непротоптанная тропа. Она тянулась по краю маленькой долины и исчезала в деревьях за скалой Мэгги. Северную сторону долины обрамлял низкий горный кряж, поросший на верхушке деревьями. Вдоль него бежала тропинка, а потом, извиваясь, поднималась на более высокий кряж, где я убил Пэна Бичама. Я лежал под развесистым деревом, вокруг земля была усыпана сосновыми шишками. Я расчистил руками небольшой участок от травы и иголок, сломал несколько нижних веток и разжег небольшой костер. Сучья оказались очень сухими, я подбросил в костер немного валежника. Дым поднимался между ветвями и рассеивался в воздухе, не успев выйти на свободу… Достал из сумки кофейник, сковороду, а потом кофе и мясо. Мне приходилось часто делать передышку, поскольку я быстро уставал, но спустя некоторое время я приготовил кофе и пожарил с дюжину длинных тонких кусочков мяса.
Мой маленький лагерь разместился в нише под деревьями, и его могли разглядеть только подойдя совсем близко.
Разделавшись с мясом, я взял в руку чашку с кофе, прислонился спиной к стволу дерева и задумался о своем положении.
Единственное, чего я хотел, — это выбраться отсюда, чтобы меня никто не видел, и очутиться далеко в горах — там мне место. Здесь я проезжий, который просто едет мимо. И почему мне на голову свалилась куча неприятностей? Сначала Хьюстон Бэрроуз хотел меня убить, потом чалый привел меня на ранчо, а тут уж такое началось… Ладно, теперь у меня есть снаряжение, лошади и отправлюсь-ка я в путь.
Почему Мэтти настойчиво просила меня уехать? Она даже не хотела, чтобы миссис Холлируд узнала о моем появлении. Оказывается, для нее было более важным отделаться от меня, чем то, что могли ей причинить дружки Лью Пейна. И что она имела в виду, говоря, что миссис Холлируд догадалась, что я вытащил кое-какие бумаги из ящика? Она же сама послала меня поискать там книгу учета!
Что-то здесь не так. И я начал подозревать, что уже знаю ответ.
После того как отдохну, я навьючу лошадь, оседлаю других и отправлюсь в Пэррот-Сити. Прежде чем уйти в горы, мне нужно кое-что сделать. Как я уж обещал сам себе, я должен увидеться с Джанет Ле Коди и отдать ей завещание. Как только я это сделаю, мое участие в дальнейших событиях окажется бесполезным, и я смогу отправляться своей дорогой. Я неоднократно твердил себе об этом, хотя в глубине души волновался, что больше всего на свете мне хотелось снова увидеть Джанет Ле Коди. Но я внушал себе, это вовсе не оттого, что она для меня что-то значила или могла значить.
