Клифтон Адамс - Красные рельсы
Он крепко взял ее за руку и повел к выходу, но на пороге остановился. Слегка пригнувшись, словно шел навстречу сильному ветру, к вокзалу широким шагом направлялся сержант Марвин Боун. Конкэннон еще сильнее сжал руку Атены.
— Вы делаете мне больно, мистер Конкэннон!
— Извините. Но нам нужно немедленно уходить. Он потащил ее за собой через зал ожидания и молча открыл ногой дверь кассы.
Кассир, маленький лысый человечек, заполнявший за столом телеграфный бланк, изумленно оглянулся на незваных гостей. Но не успел он что-либо возразить, как Конкэннон и Атена Аллард уже пересекли комнату и оказались в багажном зале. Конкэннон повел женщину по лабиринту ящиков и чемоданов.
— Мистер Конкэннон, я хочу знать…
— Потом, мэм, — сухо сказал он. — Идемте как можно скорее. Через минуту мы уже выйдем отсюда.
Через багажный зал они попали в длинный грузовой ангар. За его стеной стояли повозки и фиакры, готовые принять пассажиров прибывавшего поезда.
— Сюда, — сказал Конкэннон, увлекая Атену к повозкам.
Свистя и пуская пар, канзасский поезд медленно подошел к перрону.
Не давая Атене перевести дух, Конкэннон повел ее на Кросс-стрит, откуда они попали в восточную часть Калифорния-авеню, носившую название Алабастер-роуд. Конкэннон затащил Атену на тропинку у ресторана-шашлычной и только там остановился. Она сердито посмотрела на него.
— Что все это значит, мистер Конкэннон?
— Мне кажется, вам грозит опасность. Если меня не обманула интуиция, мы правильно сделали, что ушли с вокзала.
— Почему?
— Это долгая история. Вы успели отдохнуть?
Она кивнула, но казалось, что она сомневается в правильности его решений. Из ресторана вышел огромный негр с длинным ножевым шрамом на щеке и подозрительно посмотрел на них. В этих местах редко появлялись белые. Особенно женщины.
— Дружище, — сказал негр Конкэннону, — не знаю, что у вас случилось, но лучше вам разбираться в другом месте.
Конкэннон порылся в кармане, нашел десятидолларовую бумажку и протянул негру:
— Отведите меня к мисс Энни Би. Я ее знакомый. Вы ничем не рискуете.
Негр, казалось, колебался; затем десять долларов сделали свое дело.
— Если вы мне рассказываете сказки, ребята мисс Энни живо покажут вам, где раки зимуют.
— Знаю, — покорно сказал Конкэннон.
Негр пожал плечами и сунул деньги в карман.
— Пойдемте.
Он направился к узкому проходу между рестораном и соседним зданием. Конкэннон и Атена пошли следом. Некоторое время они петляли по узким улочкам на задворках Калифорния-авеню, затем остановились.
— Дальше я не пойду, — предупредил их проводник, указывая на двухэтажный дом. — Остальное — ваше дело.
Уцепившись за руку Конкэннона, Атена смотрела вокруг широко раскрытыми глазами, словно не веря в происходящее. Конкэннон, улыбаясь украдкой, взял ее за руку.
— Вам нечего бояться. Энни — моя старая подруга.
Они приблизились к двери. Конкэннон постучал. Дверь открылась, и на них неприветливо посмотрела молодая девушка.
— Скажите мисс Энни, что пришел Конкэннон и хочет с ней поговорить.
Тут дверь распахнулась настежь: девушку отстранила негритянка, лицо которой сохранило следы былой красоты. Узнав Конкэннона, негритянка улыбнулась.
— Ты откуда, старшина?
— Я уже не старшина, Энни. И у меня неприятности. Можно нам войти?
— Неприятности?
Улыбка сделалась менее приветливой.
— Полиция здесь ни при чем. Неприятности у меня лично. Мы не задержимся надолго. Просто нам нужно немного собраться с мыслями.
Он с удовольствием закончил бы на этом свой рассказ, но стоило Энни захотеть, и она выяснила бы все подробности за считанные минуты.
— Скажу правду, Энни. У нас недоразумение с Марвином Боуном. Не официального, а личного характера.
— Но Марвин Боун — полицейский. Отношение мисс Энни Би становилось все холоднее.
— Энни, — сказал Конкэннон. — Вы мне кое-чем обязаны. Если помните, конечно…
Наступило время выплаты долгов: Рэй припомнил их Конкэннону, а Конкэннон — Энни. Негритянка нехотя посторонилась.
— Ладно. Только ненадолго.
— Спасибо, Энни. Я этого не забуду.
— Проходите на кухню. Вам никто не будет мешать.
Конкэннон и Атена оказались в небольшой выбеленной известью кухне, где витали запахи горящих дров, кофе и крепкого табака. Энни на минуту вышла, затем вернулась с бутылкой виски и поставила ее на стол, застеленный клеенкой.
— Сколько времени вам нужно?
— Если можно, до ночи, Энни. Как стемнеет, уйдем.
Энни не стала скрывать, что эта перспектива ей не нравится, но ответила:
— Договорились. Только до ночи. Я стараюсь по возможности не связываться с Марвином Боуном.
Она вышла и закрыла дверь кухни за собой. Атена, вконец обескураженная странным поведением Конкэннона, села у стола и посмотрела на свои дрожащие руки.
— Мистер Конкэннон, — сказала она, — немедленно объясните мне, что все это означает.
Конкэннон сел напротив нее, посмотрел на бутылку виски, но не притронулся к ней.
— Нам нужно было срочно уйти с вокзала. Мне некогда было объяснять…
— Почему нужно было уходить?
Он слегка улыбнулся и покачал головой.
— Вы мне не поверите, но весьма вероятно, что Боун решил убить вас.
— Зачем? — спросила она изумленно. — Зачем сержанту полиции меня убивать?
— Затем, что вы представляете для Боуна угрозу. Из-за вас весь его план может рухнуть, а он не может этого допустить.
Лицо Атены напряглось:
— О чем это вы? И какое это имеет отношение к Рэю?
Конкэннон глубоко вздохнул. Пришло время сказать ей, что ее муж — грабитель и убийца. Поскольку это объяснение не терпело отлагательства, он изложил ей все, что знал сам.
Долгое время она молча смотрела на него теми же глазами, какие были у нее, когда она принесла на могилу Рэя цветы.
— Он жив! Рэй жив… Вы в этом уверены? — пробормотала она наконец.
— Да, мэм. Я с ним говорил.
— Но насчет ограбления вы, наверное, ошибаетесь.
— Нет. Он сам это признал.
Энни открыла дверь:
— В печи есть жаркое и пирог, если хотите поужинать.
— Спасибо, Энни. Может быть, попозже…
Энни снова оставила их одних. Атена утонула в вихре собственных мыслей. Она несколько раз взглянула на Конкэннона, собираясь что-то сказать, но не решалась начать. Ей постепенно открывалась правда.
Конкэннон решил, что проявил за этот день уже достаточно трезвости, и взял в руки бутылку с виски. В маленькой кухне наступило тягостное молчание. Между ними стояла тень улыбающегося Рэя Алларда.
