Макс Брэнд - Лонгхорнские распри
— Красивое название у вашего города, — заметил Барри. — Самое красивое из всех мне известных селений. Наверное, его не просто так назвали Холи-Криком?
— Конечно, — подтвердил сидевший рядом с ним ковбой, которого, как оказалось, звали Паджем. — В давние времена здесь со всей своей многочисленной семьей, женами и детьми, проезжал какой-то мормон. В том месте, где сейчас наш городок, им пришлось остановиться — пошел дождь. Ложбину, ту, что сейчас за пределами города, залило, и образовались небольшие озера. Вот мормон и назвал это место Холи-Криком. И вроде весьма удачно!
Все дружно засмеялись.
— По-моему, здесь у вас совсем неплохо, — сказал Литтон. — Вполне можно тут и остановиться.
— Почему бы и нет? — подхватил Толстяк Оливер. — Виски в моем заведении пока еще не иссякло. И климат у нас чудесный… Где еще найдешь такое место, чтобы в середине лета постоянно дул ветер? А в Холи-Крике он дует круглый год. Такое ощущение, будто в лицо тебе дышит огненный дракон.
— Мне это подходит, — заявил Барри.
— Здешние жители даже белье свое не крахмалят, — заметил Падж. — Опять же экономия.
— Что, после стирки не используют крахмал? — удивился юноша.
— А зачем? Через пару часов наши мужики так пропотевают, что их рубашки можно не класть, а ставить, — пояснил владелец салуна.
— Нет, мне решительно нравится ваш городок! Да и люди в нем отличные. Как же им при такой невыносимой жаре удается оставаться такими хладнокровными? Просто диву даюсь. А ты, браток, почему именно здесь решил открыть свой салун?
— Во-первых, я уже побывал во всех городах штата, а во-вторых, здешние побаиваются пить воду, предпочитают виски — оно гораздо чище.
— Мне тоже хотелось бы попытать здесь счастья, — сообщил молодой человек.
— И какого же? — поинтересовался Оливер.
В ожидании ответа Синего Барри все окружающие навострили уши.
— Хотелось бы за одним из столов увидеть четверых парней с туго набитыми бумажниками. И чтобы все они ждали пятого. Вот на что я очень и очень рассчитываю.
Посетители салуна рассмеялись.
— А как насчет неопытных игроков с миллионными вкладами в банке? — шутливо полюбопытствовал Толстяк. — Надеюсь, мой вопрос тебя не очень обидел?
— С новичками играть не люблю — не мой стиль. С ними совсем неинтересно. Чем орешек покрепче, тем слаще его ядрышко. Вот так-то, братишка, — пояснил Литтон. Потом он извлек из кармана три игральных кубика. Погремев ими в ладони, он подбросил их к потолку, затем ловко поймал и произнес: — Вот какую музыку я обожаю. — Но мне совсем не нравится, когда играющие со мной думают, что я их обязательно обману.
— Послушай, так ты зарабатываешь на жизнь игрой в карты и кости? И говоришь об этом в открытую? — удивился Толстяк.
— Именно так, — отозвался Синий Барри. — Я ничего не скрываю, и чем откровеннее себя веду, тем больше люди мне верят. Они знают, что отличный игрок никогда своим умением хвастать не станет. Поэтому от желающих сыграть со мной отбоя нет. Вот так-то! Ну, кто из присутствующих хочет со мною сразиться?
Литтон обвел взглядом сидевших за барной стойкой ковбоев.
Высокий худощавый парень с серо-голубыми глазами посмотрел на остальных и сказал:
— Я сыграю, приятель. Проверим, насколько ты хорош в игре!
— Вызов подхвачен! — прокричали несколько ковбоев.
— Но ты — человек рабочий, у тебя ладони слишком грубые. Карты и кости послушны только мягким рукам. Посмотрите на мои! Я ими горжусь. На них нет ни трудовой мозолины, ни трещинки. Для тяжелой работы они не предназначены, только для игры, — заявил Барри и положил на стол свои руки.
Все посмотрели на загорелые, с длинными тонкими пальцами ладони Синего Барри, которые, пожалуй, были бы очень похожи на женские, если бы не их размер и мускулистые подушечки у основания больших пальцев.
— Так они тебя и кормят? — еще раз уточнил хозяин салуна.
— А как же. Думаешь, блуждая по свету, я питаюсь одним только воздухом? Нет, братец. Благодаря им я могу поехать туда, куда хочу, и говорить с тем, с кем пожелаю. О своих руках я забочусь, поэтому они меня еще ни разу не подвели.
— Ну, хорошо, — произнес Оливер, — тогда что тебя привело к нам? Тебе, судя по всему, и в других местах было неплохо.
— У вас я оказался потому, что страсть как люблю путешествовать. А кроме того, пора бы и подзаработать.
— Здесь? — ошарашенно спросил Оливер.
— Конечно, большие деньги есть и за пределами Холи-Крика, но там с настоящими мужчинами напряженка, — ухмыльнулся Барри. — Большая нехватка, так сказать! А тут, в дикой глуши, их навалом, все ребята крутые! Ну разве я мог проехать мимо вас?
Глава 3
ШЕРИФ УГОЩАЕТ
Когда приятели, наконец, покинули салун и вышли на улицу, Литтон поинтересовался у Виллоу:
— Том, тебе все еще нравится этот порт, в который мы заплыли?
— Я не был от него в восторге даже тогда, когда ты впервые упомянул о нем, — ответил Виллоу. — Просто сказал, что этот заливчик приличное место. Но ты же не спросил, о какой его части идет речь.
— Ладно, тогда о какой его части ты умолчал?
— О той, где рифы и подводные камни. Поэтому нам надо быть очень и очень осторожными, сэр.
— Ничего, скоро мы почувствуем себя здесь как дома, — пообещал Синий Барри. — С таким опытным штурманом, как я, и таким надежным лоцманом, как ты, мы преодолеем любые рифы. Кстати, не знаешь ли, где живет их шериф?
— Шериф? — воскликнул Виллоу. — Боже, да на что он тебе сдался?
— Хочу взглянуть на того бычка.
— О, это я уже понял! Видел, как заблестели твои глаза, когда ты слушал рассказ хозяина салуна, и тут же догадался, что тебе в голову пришла какая-то бредовая идея. Недаром у меня заныли все кости.
— Почему? Что с тобой, Том? — забеспокоился Барри.
— Не знаю. Может, старею, — предположил Виллоу. — Хотя отскакать пятьдесят миль за день для меня все еще пустяк, пересечь подряд несколько пустынь труда не составляет, а пробиться сквозь песчаный буран — только в удовольствие. Кости, думаю, заныли от ударов Джерри Дикона. Видел, какие у него кулачищи? Странно еще, что я сразу не окочурился! И это после того, что давно ем только то, что удается подстрелить в пути. — Он тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой.
— Да, здорово он тебе врезал, — согласился Литтон. — Я же учил тебя, как уклоняться от таких ударов, но все без толку — подставляешь башку, словно это боксерская груша.
— Знаешь, драка есть драка, — философски заметил Том. — Я предпочитаю честный, открытый бой. В нем побеждает тот, у кого кулаки поувесистей, а делать разные там обманные движения и пританцовывать перед противником — это не по мне. Не умею я этого. Если бы между нами вспыхнула ссора, я был бы готов к драке. А тут Дикон просто-напросто застал меня врасплох. Кстати, удар у него получился что надо, совсем как у тебя, сэр.
