Ганн Холлидей - Самый меткий
— Том Барби один из таких людей, Линус, и он оказался трусом. Ты хочешь вырасти и походить на него?
Линус некоторое время напряженно подыскивал ответ, затем тряхнул головой.
— Но отец, ведь шериф Уоллен тоже пользуется револьвером, а ты всегда говорил и называл его хорошим человеком.
— Он вынужден делать это, Линус, потому что есть множество людей подобных Тому Барби в нашей округе. Шериф Уоллен выполняет свой долг и обязан следовать закону. Он охлаждает пыл драчунам и не дает им докучать честным людям. Он является исключением из правил.
Линус мрачно кивнул головой, выпил свое молоко, затем подошел к раковине, помыл кружку и поставил ее вверх дном на полку. Повернувшись к отцу он пробубнил:
— Я не буду носить оружие пока ты не скажешь, что пришло для этого время, отец, и я не желаю видеть больше мистера Барби.
Джоэль Хендри улыбнулся и встал.
— Тогда покончим с домашними хлопотами, Линус. Я думаю, у нас найдется возможность рассчитаться за визит в Кросс-Роудс. Мне нужно бы купить побольше муки, пока не наступила зима.
Улыбка сразу же заиграла на лице юноши.
— Сегодня, отец?
— Это поможет выветрить из твоей головы Тома Барби и всякий вздор. Кроме того, ты встретишь там превосходных людей, сильных, которые не нуждаются в оружии, чтобы постоять за себя, но тем не менее никогда, насколько мне известно, не уступавших дорогу таким негодяям.
Линус по шустрому пересек комнату и зашагал к выходу, бок о бок с отцом. Глядя на него, Джоэль Хендри ощутил приятное удовлетворение от чувства, что проделал хорошую работу. В дверях Линус оглянулся и сказал с неподдельной искренностью:
— Отец, ты хорошо отделал его. У него не было и шанса.
С этими словами Линус Хендри вышел седлать коня, оставив отца наслаждаться похвалой. Этим приемом он всегда доставлял ему удовольствие.
Хендри-старший стоял, всматриваясь в окрестности и думал о Ровене Арклинг, которая оставила отцовское ранчо, чтобы стать миссис Хендри пятнадцать лет тому назад, но которая умерла родив сына, пожелав чтобы его назвали Линусом.
Именно в подобные моменты Джоэль Хендри очень ясно воскрешал ее в памяти. Она знала, что находится при смерти, и знала, что он знает об этом тоже. Однако никто из них не упоминал об этом.
Ровена мечтала о том, что случится через двадцать лет, когда они будут жить в маленькой долине с холмами поросшими лесом, в которой они должны будут работать так, чтобы Линус мог стать владельцем солидного, созданными ими состояния.
Джоэль Хендри обхватил руками голову, отгоняя прочь воспоминания о жене. Это был день Линуса и он не должен испортить его воспоминаниями о тяжелой утрате.
Он закрыл дом, пересек двор и обнаружил там Линуса ехавшего верхом на одной и ведя за собой другую оседланную лошадь. Джоэль взял поводья, вскочил в седло и направился к выходу со двора.
День был уже жарким, но позднее жара должна была стать почти невыносимой. Однако он знал, что готов к этому и что его сын приучен переносить жару. Жизнь, подумал он, прекрасна, если не принимать во внимание его положение вдовца и постоянную борьбу за выживание.
Глава 2. КРОСС-РОУДС
Джоэль Хендри заказал пива у Марка Бевина и уселся напротив стойки бара, держа кружку обеими руками. Он ощущал на себе испытывающий взгляд Бевина, но игнорировал это, поскольку знал, что тот подготавливал себя для другого разговора.
Джоэль был встречен раздраженным ворчанием Бевина, когда он только вошел в распахнутые двери. Поглядев на Мэтта Хопа и компанию его собутыльников у стойки бара, Джоэль понял причину недовольства Бевина.
Марк Бевин уделил ему немножко внимания.
— Я всегда рад видеть здесь такого человека, как ты, Хендри. Ты занят своими мыслями, наслаждаешься своим пивом и не доставляешь хлопот. Хотя есть и другие, я не говорю о ком-то конкретно, но которые не находят для себя никаких других занятий, кроме как напиться в стельку и надоедать порядочным добрым людям. Понимаешь, что я имею в виду?
Джоэль знал, что Мэтт Хоп не упустит удобного случая, чтобы выскользнуть из салуна не расплатившись. Хоп имел в городе репутацию остряка, человека, который имел множество почитателей и всегда был в окружении городских бездельников и никчемных людей, впрочем имевших свои кое-какие доходы и щедро их тративших.
Ответ Хопа последовал незамедлительно.
— Ты имел в виду меня, Бевин? — громко спросил он и Джоэль увидел, как толпа, которая была с ним, подняла головы, с нетерпением ожидая, чем закончится эта словесная перепалка Бевина и Мэтта Хопа.
— Я сказал все достаточно ясно, Хоп. Я не имел в виду кого-то конкретно и не называл имен, хотя меня удивляет, что ты пьешь восьмой день, и должно быть напьешься и на девятый.
— В таком случае, ты делаешь с моей помощью хороший бизнес, Марк, — добродушно ответил Хоп. — Сдается мне, что ты достаточно заработал на мне и мог бы устроить для себя праздник, который, черт бы меня побрал должен бы стать праздником для всего города. Где ты намерен это отпраздновать, Бевин, и когда?
— Я не собираюсь бездельничать, Хоп, дьявол тебя забери. Денежки не сыплются на меня, в отличие от некоторых моих знакомых, которые их к тому же не заработали. Я буду продолжать работать, хотя и чертовски хотел бы сменить свой бизнес на какой-нибудь другой.
Джоэль Хендри слушал перепалку между ними, зная, что Мэтт Хоп будет насмехаться над Марком Бевином пока окончательно его не разозлит, а значит это не лучший способ провести часок времени.
— Ты сказал мне сейчас, Бевин, что не хочешь моих денег? — тем временем продолжал Хоп.
— Я этого не говорил, мистер, хотя я и мог бы брать меньше, если бы у меня шли получше дела.
Хоп подмигнул кучке своих собутыльников и приготовился окончательно разозлить бармена.
— О'кей, Бевин, годится. Отныне я плачу половину цены за мою выпивку. Таким образом ты получаешь половину денег и не сомневаешься, что полностью удовлетворен.
Лицо Марка Бевина стало пунцовым и он, страшно ругаясь и брызгая слюной, вышел из-за стойки и заорал:
— Ты будешь платить столько же, сколько всякий другой. Потому как это мой способ зарабатывать деньги. Но только не годится религиозному человеку так много пить.
— Мужчина не прекратит есть мясо, потому, что не прекращает чувствовать запах скотины, Бевин. Ты может быть думаешь своей шляпой?
— Мистер, ты меня доведешь до сумасшествия. Ради дьявола замолчи!
Теперь, когда Бевин уже не мог сдерживать гнев, толпа вокруг Мэтта Хопа начала хохотать над ним, что еще больше распалило Бевина. Он совсем разбушевался, начал хватать использованные кружки и стаканы и с силой разбивать их о пол.
