Луис Ламур - Сын преступника

— А самому воссоединиться с женой и дочерьми?

— Ага. Он хочет просто исчезнуть со сцены, уехать подальше отсюда и зажить тихой жизнью. Он стареет и мечтает прожить оставшиеся годы спокойно. Понимаешь, Майк, Бен всегда боялся только одного — бедности. В юности он вдоволь ее нахлебался. Думаю, потому-то он и взял тебя на воспитание — знал, с чем тебе придется столкнуться, если ты вообще выживешь. А сейчас он заработал свои денежки, но знает: вряд ли ему удастся выбраться отсюда живым, если кто-то более молодой, сильный и умный не возьмет на себя контроль надо всем, что он создал. И этот кто-то — ты.

— А почему не оставить все Перрину?

— Ответ ты сам знаешь. Перрин — бесчестный и очень опасный человек. Он бы давным-давно оказался на дне, если б не Бен Карри. Перрин хороший помощник, но чертовски плохой руководитель. Так же как и Молина. Он совершил бы уже полсотни убийств, если б не знал, что Бен тут же убьет его, как только он вернется. Нет, никому из них не справиться. За пару месяцев организация развалится. И более того, начнутся убийства в самой банде.

Майку было известно почти все, о чем говорил сейчас Раунди, и все же ему было интересно, почему вдруг старик заговорил об этом. Эти двое уже давно были вместе и знали друг друга лучше, чем кто бы то ни было. Они вместе преодолевали бури, голод и жажду, жили в горах и в пустыне и время от времени приходили на условленные встречи в каньон Тодстул.

Было очевидно, что Раунди завел этот разговор не случайно. За долгие годы Майк понял, что Раунди не любит болтать. Он говорил, только когда ему было что сказать, когда случалось что-то важное.

Пока шел этот разговор, Майк видел и слышал все, что происходило вокруг них в лесу. В высокой траве у ручья перепорхнул с места на место перепел, в развилке дерева шевельнулась белка, а несколько минут назад тропу, по которой они шли, перебежал волк.

Раунди называл Майка лесным человеком, и он действительно лучше всего чувствовал себя в лесу, в глуши. Мысль о том, что он должен возглавить банду, была ему неприятна. Он всегда знал, что этот момент когда-нибудь наступит — его готовили к этому, но до сих пор ему казалось, что это случится еще нескоро. И вдруг — такой момент настал.

Чего он боялся? Ответственности? Или просто боялся? Нет, страха в своей душе он не обнаружил. Что же касается ответственности, то он до такой степени был подготовлен к этой роли, что предстоящее казалось ему вполне естественным.

Он подумал о Кербе Перрине и Риггере Молине. Боялся ли он их? Нет. Они оба не испытывали к нему неприязни, когда он был мальчишкой, а Молина даже симпатизировал ему. Но когда он вырос и стал мужчиной, они отдалились от него. Возможно, поняли, к чему его готовит Бен.

Конечно, они знали его, но насколько хорошо? Ни один из них не видел, например, как он стреляет. Во всяком случае, ему было неизвестно об этом.

Его раздумья прервал Раунди — он остановился, чтобы изучить расстилающуюся перед ними местность.

— Майк, страна взрослеет, — сказал Раунди. — В прошлом году некоторые из наших налетов вызвали бурю, ребятам еле удалось уйти. Люди не любят, когда их мирную жизнь нарушают, и тем, кто отправляется на дело в этом году, придется туго.

Люди уже не считают преступника необузданным юнцом, переполненным виски и энергией. Преступник сейчас — это плохой человек, опасный для всего общества, он крадет деньги, которые люди скопили. Сейчас он — волк, и каждый человек его преследует. Прежде чем ввязаться в это дело, я бы посоветовал тебе подумать, и подумать крепко. Я знаю, ты любишь Бена Карри, и это правильно — он сделал для тебя очень много. И все же Бен не имел права воспитывать тебя так, чтобы ты стал бандитом. Когда-то он выбрал этот путь по своей воле и должен был предоставить тебе возможность сделать свой выбор. Никто не имеет права сказать другому: «Ты должен стать тем-то и тем-то». А тебя никогда не спрашивали. хочешь ли ты стать налетчиком. Хотя, когда ты был мальчишкой, то мог бы ответить: «Да». В детстве все это кажется очень романтичным и волнующим. Так вот, поверь мне, — это не так. Занятие это тяжелое и грязное. Тебе придется проводить все свое, время рядом с подлыми и бесчестными людьми, общаться с дешевыми, хитрыми женщинами, которые, как и бандиты, стремятся быстро заработать единственным доступным им способом.

Старик остановился, чтобы разжечь погасшую трубку, и Майк молча ожидал продолжения его речи.

— Я считаю, что ты должен сам сделать свой выбор, что бы ни уготовил для тебя Бен. Хотя, если ты решишь покинуть банду, я хотел бы в тот момент оказаться подальше отсюда. У старины Бена случится припадок, не иначе. Я уверен, он никогда не задумывался, как ты отнесешься к его предложению. Он просто рассчитывает выбраться отсюда, переложив на тебя все заботы. Он ведь построил целую организацию и по-своему гордился этим. Бен мог бы стать организатором в любом деле, но он мыслит как преступник. И кроме того, он уже много лет не участвует в налетах и потому не знает, как это теперь сложно. В наши дни города — это не только салуны, коррали и игорные дома. Люди строят церкви и школы, и они не хотят, чтобы на улицах шла пальба, когда их дети идут в школу.

Сейчас ты — честный человек и чист перед законом. Но как только ты станешь грабителем, все тут же изменится. Тебе придется убивать, не забывай об этом. Одно дело, если убиваешь, защищая свой дом, свою семью или свою страну. Совсем другое — убивать ради денег или власти.

— Ты думаешь, мне придется убить Перрина и Молину?

— Если они не убьют тебя первым. Если не считать Бена Карри, ты — лучший стрелок, которого я когда-либо видел, но стрелять в цель — не совсем то, что стрелять в человека, который в этот же момент стреляет в тебя. Возьми, например, Билла Кида, того ганмена из округа Линкольн, о котором так много говорили. А Фрэнк и Джордж Кои, Дик Бривер, Джесси Эванс?.. Каждый из них наверняка стрелял не хуже Бена. Различие между ними заключалось в том узелке внутри нас, где находятся нервы. Так вот, у Бена такого узелка вовсе нет. Когда он начинает стрелять, то становится холоден как лед.

Керб Перрин тоже такой, холодный и крепкий как камень. Риггер Молина совсем другой, он взрывной. Когда злится, раскаляется и становится опасным как гремучая змея. Однажды в Джулсбурге его загнали в угол пять человек. Когда перестрелка закончилась, четверо из них лежали на полу, а пятый прижимал к себе простреленную руку. Молина как ни в чем не бывало ускакал. Это волк! Дикий, непредсказуемый и большой медведь! — Раунди запыхтел своей трубкой. — Раньше или позже, Майк, но наступит такой момент, когда тебе придется сразиться или с тем, или с другим, а может быть, с обоими, и да поможет тебе Бог!