Макс Брэнд - Всадники равнин
Это замечание было довольно близко к истине, но идея не нашла отклика. Все, что им оставалось — это лишь молча наблюдать и ждать дальнейшего развития событий, так как вскоре рослый калека был замечен выходящим из дома Майка Джарвина.
Сам Майк стоял на пороге и довольно улыбался, глядя вслед незнакомцу. Затем он задумчиво перевел взгляд в сторону хижины, в которой жили братья Баттрик.
— Этот парень появился здесь неспроста, — прокомментировал повар. — Он имеет какое-то отношение к Баттрикам. И, по-моему, если повезет, это-то мы сейчас и выясним!
Калека проследовал к двери соседней хижины. Теперь он шел, опираясь только на один костыль, но от этого движения его вовсе не утратили своей прежней замечательной ловкости. Казалось бы, более неуклюжего способа передвижения, чем этот и вообразить сложно, но рослый чужак настолько превосходно владел своим телом, что можно было подумать, будто бы это дается ему без малейшего труда.
— Право слово, просто-таки акробат, — сказал повар, имевший обыкновение выражать свое собственное мнение по любому, мало-мальски заслуживающему внимания, вопросу. — Уже по тому, как он управляет своим телом, сразу видно, что он всю жизнь тренировался исполнять разные головокружительные трюки. Уж я-то знаю. Похоже, я догадываюсь, кем он был раньше — он был… этим самым… ну, который в цирке лазает по трапециям. А потом он сорвался оттуда, и у него отнялись ноги. Сами же видите, с какой легкостью он владеет собой!
Они все видели, и не могли не удивиться увиденному. Затем всеобщее внимание переключилось на то, что правую руку чужак освободил от костыля и, опустив её вниз, свободно держал её у бедра, где на кожаном поясе висела кобура с револьвером.
Он постучал в дверь хижины Баттриков.
— Кто там, — отозвался Левша Баттрик после небольшой заминки.
— Это Питер Хейл, — объявил незнакомец. — Я пришел, чтобы уведомить вас о том, что Джарвин более не нуждается в ваших услугах. Он настаивает, чтобы вы немедленно уехали отсюда, так как заплачено вам было вперед. Это так?
Вместо ответа за дверью разразился целый шквал угроз и проклятий, изрыгаемых обоими братьями. Они слышали, что сказал Джарвин. Но никуда уезжать не собираются. У них был уговор, по которому Майк должен был бы уведомить их об увольнении за месяц. К тому же у них совсем не было времени подыскать себе что-нибудь подходящее, и, вообще, плевать они хотели и на него самого, и на его распоряжения. Он им не указ, потому что подчиняются они лишь приказаниям, полученным лично от Майка.
— Премиленькое дельце, не правда ли? — чуть слышно прошептал повар. — Что же до калеки, то он просто ищет приключений на собственную голову. Интересно, как он теперь собирается расхлебывать эту кашу?
Тихий, грудной голос калеки был невозмутим.
— Довожу до вашего сведения, что теперь все распоряжения отдаются Джарвиным через меня. Все хождения и ожидания хозяина у меня за спиной отменяются. Дважды повторять одно и то же он ни для кого не будет. И в первую очередь это касается вас обоих, Левша и Дэн. Вы меня слышали?
Последовавшая из-за двери новая бранная тирада была терпеливо выслушана им, после чего он заметил:
— Я ознакомился с вашим мнением, и вынужден констатировать, что не услышал для себя ничего нового. Итак, если вы желаете говорить со мной лицом к лицу, то вот он я, здесь, на веранде перед вашим домом. Не думайте, друзья мои, я не убегу!
— Нет, вы только послушайте! — прошептал повар. — Он стал представителем босса, что ли? И собирается начать с того, чтобы прогнать взашей Баттриков? Что ж, флаг ему в руки — только, неужто мир сошел с ума?
— Заткнись, ты! — зашипел мулат. — Я ещё хочу услышать, что Левша Баттрик ответит ему на это!
Наступила неловкая заминка, и было странно, что Левше вообще могло понадобиться какое-то там время на раздумья — Левше, который всегда был грозой поселка, чей мощный удар правой и заряженный пистолет наводил ужас на многих со времени его первого появления на службе у Джарвина! Все ожидали увидеть, как он выскочит на крыльцо и растерзает калеку в клочья. Они ожидали увидеть Дэна Баттрика палящим из обоих пистолетов и стоящим плечом к плечу с братом, или же, по крайней мере, чуть позади него.
Вместо этого они услышали, как Левша говорит из-за двери:
— Выйти из дома, чтобы ты перестрелял бы нас по одному? Нет уж, Хейл, мы не дураки!
Это стало кульминацией всей сцены!
Нет, что-то обязательно должно было произойти, ибо калека сказал:
— Я не собираюсь ссориться с вами, парни. Сейчас я пойду в дом Джарвина и подожду там ещё полчаса. Этого времени вам должно хватить на то, чтобы собрать свои пожитки и освободить дом. Через полчаса я вернусь, и если к тому времени вы все ещё будете здесь, я собственноручно вышвырну вас отсюда, так и знайте. Это собственность Джарвина. Он приказывает вам убраться. Так что если решите задержаться здесь дольше, чем на полчаса, то пеняйте на себя!
Сойдя с веранды, он отправился обратно к дому Джарвина — передвигаясь боком, не сводя взгляда с окна хижины Баттриков, выходившего на эту сторону, и держа правую руку у кобуры, висевшей на поясе.
Но урагана выстрелов из того окна так и не последовало. Наоборот, было очень тихо. Затем хлопнула дверь дома Джарвина, и калеке, надо думать, уже ничего не угрожало.
— Что-то теперь будет? — спросил повар, сгорая от нетерпения и любопытства.
— Левша растерзает его! — сквозь зубы процедил мулат. — Что я, Левшу не знаю, что ли?
— Нужно подождать! — сказал повар. — И тогда увидим, чем дело кончится. Я же говорил, что очень скоро в нашем поселке начнут происходить очень странные вещи!
Глава 20. НЕОБЫЧНАЯ СЦЕНА
Изо всех затаивших дыхание зевак, ставших свидетелями этой сцены, самым заинтересованным зрителем был никто иной, как могучий Обмылок. С Баттриками он был знаком несколько лучше, чем все остальные обитатели поселка. Откровенно говоря, ведь именно из-за них ему пришлось провести больше пяти месяцев прикованным к постели. Этот вынужденный отдых делился на два периода, практически равных друг другу по продолжительности. Потому что едва оправившись после первого столкновения, во время которого Обмылок был буквально изрешечен пулями, он незамедлительно попытался повторно выяснить отношения с Баттриками. Самым удивительным во всей этой истории является то, что и во второй раз его тоже не убили. Приглашенный к раненному врач объявил, что жить ему осталось час, от силы пять. Прошел день, но Обмылок не умер. Та же необъяснимая живучесть, скрытая где-то в глубинах его огромного тела, позволила ему прожить ещё день, и тогда, наисходе вторых суток, доктор задумчиво изрек, с сомнением покачав головой:
