Луис Ламур - Золото Телла Сакетта
С тех пор у меня вся жизнь - сплошные тяжелые времена, хоть на войне, хоть после. Перегон гурта длиннорогих из Техаса в Монтану - не тот случай, где можно человеку размягчиться... в общем, будьте уверены, я провел половину своей жизни, имея меньше чем ничего.
Трудности - это мой всегдашний образ жизни, редко-редко мне не приходилось голодать, мерзнуть и бороться против дикой природы. Можно сказать, всю жизнь я не жил, а старался выжить. Даже для меня не слишком большое удовольствие оказаться отрезанным тут, в горах, занесенных снегом, но уж как-нибудь я выживу. А вот те, другие?..
Когда я вернулся обратно в лагерь, мои лошади стояли у самой пещеры. Я завел их внутрь и тщательно обтер холстиной. В основном, правда, я с ними возился, чтобы малость их подбодрить. Они ребята сообразительные и понимают, что влетели мы в большую неприятность, но раз о них заботятся, значит, все пока нормально.
Хотел бы я сам в это верить.
После развел костер, снял свою овчинную куртку и натянул жилет, а потом снова надел куртку. Когда приходится выходить в холодную погоду, я всегда стараюсь натягивать на себя поменьше лишних одежек. Тут главное чтоб не вспотеть. Потому что как остановишься, пот начинает замерзать и превращается в ледяную рубашку под одеждой.
Приготовил я себе чего-то поесть и уселся у костра с открытым Блэкстоном. Только время от времени косился наружу, пытаясь разглядеть там что-нибудь.
Последние несколько месяцев, улегшись спать, я временами подолгу лежал без сна, раздумывал о том, что прочитал, или пытался высказать какие-то мысли, пользуясь словами, взятыми из этой книжки. Я надеялся, что, пока придет весна, речь у меня станет получше.
И ещё время от времени я думал об Эйндж... о тех днях, когда я заботился о ней, а она была полумертвая от голода и слабости, когда я думал, что, может быть, это и есть моя женщина. Я угробил уйму времени, мечтая про нее, просто думая о ней и обо всем, с ней связанном.
Но теперь мечтать мне особенно не о чем. Она это ясно показала в тот вечер в магазине.
Так что ж выходит, лучше было дать Китчу пристрелить меня? Ну уж нет, я так не думал. Приходилось мне слышать про людей, убивающих себя из-за женщины - ну, так большей дурости я в жизни не слышал.
Женщины - народ практичный. Они во всяком деле видят самую главную суть, и ни одна женщина не станет тратить время попусту, вспоминая человека, который был таким дураком, что убил сам себя. Человеку положено жить для любви, а не помирать ради нее.
Хотя чуть не любая женщина куда охотнее увидит человека мертвым, чем с другой женщиной.
Но только в этот вечер, сидя в одиночестве в пещере, у яркого огня, я вдруг почувствовал, как все оно собралось комком в горле, все желания, все мечты об Эйндж и о её рыжевато-золотистых волосах.
Поел я, сложил в мешок немного пищи на утро, малость подлатал свои снегоступы, засунул книжку в седельную сумку и улегся спать.
За добрый час до восхода солнца я выбрался из своего "зугана" и сложил его в сторонке. Приготовил себе завтрак, спустился с лошадьми к ручью. Пробил топором прорубь и напоил их. Нарезал немного травы, обстучал от снега и льда... конечно, им это на один зуб, но только чтоб накормить их досыта, и дня не хватит.
Нацепил я снегоступы, повесил на спину мешок с едой, повесил на пояс веревку, на спину - винчестер и тронулся в путь. Рассвет только робко выглянул из-за гор, когда я добрался до тропы в каньон.
Первым делом я заметил какое-то пятно на снегу, покрывшем тропу. Что-то туда упало.
Осторожно, цепляясь руками за выступы на каменной стене, где попадались, я двинулся вниз по тропе, и когда добрался до этого пятна, то увидел, что на него уже нанесло немного снега. Выходит, это случилось среди ночи. А то, что упало, свалилось через край.
Я осторожно подобрался к кромке обрыва. Местами ветер нанес столько снегу, что образовались карнизы. Стань на такой карниз - и полетишь в пропасть...
Я свесился через край и поглядел вниз.
Это была Эйндж.
Она лежала без движения на уступе, футов на двадцать ниже меня. Ее присыпало снегом. Рыжевато-золотистые волосы горели на снегу, как пламя, освещенные первым светом, просочившимся через облака.
Я положил винтовку на снег и начал рыскать вокруг, пока не отыскал место, где оползень обнажил сплетение корней карликовых сосенок. Привязал к корням веревку, подергал для проверки и скользнул вниз с обрыва, приземлившись на уступе рядом с ней в облаке обрушившегося следом за мной снега. Уступ, на котором она лежала, засыпанный глубоким снегом, был не шире шести-семи футов и, может, раза в три длиннее.
Она была живая.
Я приподнял её и обнял, прижимая к себе покрепче, стараясь отогреть, и шептал всякие бестолковые глупости.
Потом обвязал её незатягивающейся петлей-булинем, пропустив веревку под мышками, плотно, чтоб она не выскользнула. После, перехватываясь руками за выступы на скале, вскарабкался обратно на тропу.
Отдышался - и потащил её наверх.
К тому времени, когда я её поднял на тропу, уже настал день, и свету было достаточно. Я развязал узлы, свернул веревку в моток, надел снегоступы и взвалил Эйндж на плечо. У неё была здоровенная шишка на голове, но, наверно, густые волосы и снег смягчили удар, и я решил, что вряд ли она серьезно пострадала.
Я и двух шагов не сделал, как услышал крик далеко внизу, а потом винтовочный выстрел, но прицел, видно, был взят слишком низко, я даже свиста пули не услыхал. Я повернулся и увидел несколько черных фигурок на фоне белого снега, далеко внизу, на дне каньона.
Эйндж зашевелилась и открыла глаза. Я быстро отступил как можно дальше к скальной стене и поставил её на ноги.
- Телл? Телл, это действительно вы? Я думала...
- Как вы себя чувствуете?
- Я упала... думаю, свалилась с обрыва.
- Да, упали.
Стиснув в одной руке винтовку, а в другой - её пальцы, я крохотными шажками двинулся вверх по тропе, прижимаясь к скале. Прогремел ещё один выстрел, пуля легла неподалеку, а люди внизу бежали к началу тропы.
Один упал, но другие не остановились.
- Кто это там внизу?
- Это мистер Татхилл и те, остальные. Айра Бигелоу с Томом. Человек по фамилии Бойд и ещё двое, их я не знаю. Одного они называли Беном.
Бен Хоубз?
- Они заставили меня вести их, Телл. Они мне угрожали. А кроме того... вы не вернулись, и я боялась.
Становилось холоднее. В облаках появились разрывы, поднимался ветер. Мы продвигались медленно из-за льда, присыпанного снегом.
Когда наконец выбрались на самый верх, я снял снегоступы и привязал их на ноги Эйндж.
Я думал о людях, которые сейчас взбирались вверх по тропе. Их там было шестеро, они хотели золота; но больше всего они хотели убить меня. И в нынешних обстоятельствах они вынуждены будут убить и Эйндж тоже.
