Макс Брэнд - Чужак
— Относительно помощи ей? — уточнил Малыш Лю.
— Вот именно.
— Нет! Этого не случится.
— Ха! Любопытно! — воскликнул Лейман.
Он опять принялся ходить по дорожке взад и вперед, машинально и в то же время злобно отфутболивая мелкие камешки. Наконец, не оборачиваясь, остановился.
— Никто не способен помочь ей, если не займется этим от всего сердца!
— Полагаю, это так, — согласился Шерри.
Доктор повернулся к нему лицом.
— Вы можете уезжать, — объявил он. — Вы не получите десяти тысяч долларов, за которые вас наняли.
Великан опять промолчал. Он гадал, не желает ли доктор испытать его нрав и выдержку.
— Вы не собираетесь уезжать? — полюбопытствовал Лейман.
— Не собираюсь.
— К тому же оставаться здесь и помогать Беатрис небезопасно. Вы подумали об этом?
— Вы имеете в виду появление других моряков?
— Ха! — воскликнул Лейман, но потом спокойно пояснил: — По крайней мере, вы заглянули немного вглубь.
— Спасибо, — сухо поблагодарил Шерри.
— Не гордитесь! Не задавайтесь! — предостерег его доктор. — Пройдет много времени, прежде чем все это закончится, вы еще сможете себя показать. — Он вдруг засмеялся и добавил: — Могу вас заверить: масса времени и уйма возможностей! — Он подошел к Шерри и схватил его руку с такой силой, что здоровяк удивился. — Вы ездили в гостиницу. Узнали там что-нибудь новое о Феннеле?
— Я обнаружил, что он здорово прикидывается, — сообщил Малыш.
— В каком смысле? Что именно вы обнаружили?
— Он представлялся пьяницей, а на самом деле, возможно, в рот не брал спиртного, пил только на людях, для показухи.
— Ха! — издал знакомое восклицание доктор. — Как бы не так! Я же установил у него алкогольное отравление. Не считаете ли, мой друг, что мне это приснилось?
— До свидания, — бросил ему Шерри.
— Что?
Малыш Лю пошел прочь, но Лейман поспешил за ним и дотронулся до его руки.
— Вы правы, — согласился он, когда здоровяк к нему обернулся. — Я не могу злоупотреблять вашим благосклонным отношением к Беатрис… и ко мне. Но дело в том, что я веду себя как полоумный. Естественно, все происшедшее взвинтило меня. Вы же видите это, Шерри? На самом деле я очень высоко ценю вашу помощь. Она может склонить чашу весов в нашу пользу.
— Надеюсь на это.
— Поэтому расскажите мне еще о моряке или о мнимом моряке — как угодно. Вы сказали, он не пил спиртного?
— Не стану противоречить заключению врача. Полагаю, вы знаете свое дело.
— Я не гениальный врач, — поскромничал Лейман. — Но думаю, могу распознать алкоголика, когда с ним встречаюсь. В этой части света алкоголизм — болезнь не редкая.
— Очень хорошо. Передаю вам только то, что знаю. В комнате у Феннела я побывал дважды. И убедился, что в промежутке между этими посещениями он употребил больше одной бутылки виски. Мне это показалось невероятным. Человек, поглотивший больше литра виски, не может подняться по крутой тропинке для стычки с другим человеком, даже если допустить, что он выродок и способен нагрузиться вдвое большим количеством спиртного, чем простой смертный.
— Больше литра? Конечно не сможет! Организм этого не выдержит. Думаю, человек потеряет рассудок.
— Очень хорошо. Но спиртное у Феннела закончилось, бутылки опустели. Я стал осматриваться, чтобы понять, куда оно подевалось. И заметил небольшую скрытую дверцу в свинцовой водосточной трубе. Спустился вниз, вышел на улицу. Земля у стока пропиталась запахом виски. Вот вам и ответ. Вроде бы очевидно, что Феннел должен был заработать алкогольное отравление от того количества виски, которое он якобы потреблял. Но он просто дурил окружающих, выливая спиртное в водосточную трубу.
— Какими же идиотами могут быть люди! — воскликнул Лейман. — Человек, замысливший убийство, почему-то захотел приписать себе репутацию пьяницы. Отсюда затея с водосточной трубой. Ну… Феннела, конечно, и след простыл? А этот осел шериф вознамерился возложить вину на Беатрис? Да простит его Небо за такую слепоту!
— Мне непонятно, зачем Феннелу убивать Вилтона? Не удивительно ли это? — проговорил Шерри.
— Он не мог добиться того, чего хотел. Вспомните его одежду. Рвань и лохмотья. Побирушкам всегда мало. Они хотят, чтобы в их руки положили целое состояние. То же самое и с нашим приятелем Феннелом. Он не сумел получить то, чего хотел. Поэтому применил револьвер.
— Он не произвел на меня впечатления громилы. Я не заметил у него револьвера с глушителем, — не согласился Малыш Лю. — Рядовой палубный матрос вряд ли способен на подобные ухищрения.
— Вы забываете о том, что преподносят людям в наши дни газеты, — с горечью заметил доктор. — Они провоцируют убийства, подробно описывая, как их надо совершать. Если бы об убийствах ничего не сообщалось в печати, то их число моментально сократилось бы на десять процентов!
— Феннел вряд ли требовал многого, — настаивал на своем Шерри. — Вилтон вполне мог бы удовлетворить его желание.
— Оливер отличался упрямством, — сообщил доктор. — Что заставляет вас думать, будто он пошел бы на это?
— А то, что он был напуган до смерти.
— Вы в этом уверены?
— Мы с Ленгом шли по дорожке вслед за ним. Он никак не мог взять себя в руки…
— Феннел — самозванец… Вилтона до смерти напугал самозванец… а теперь обвиняют Беатрис! О Небеса! — воскликнул Лейман. — Кто может разобраться в этой путанице?
Их разговор прервал приезд шерифа, следователя по делам об убийствах и членов жюри при нем, которых поспешно собрали. Всех провели в гостиную дома Вилтона, куда перенесли и убитого хозяина, положив его на диван. Шерри глянул на его очень белое, умиротворенное лицо с улыбкой на губах. Смерть в этом месте казалась совершенно неуместной, потому что все вокруг хранило привычный жизненный уклад — здесь валялась газета, там лежала открытая книга… Сдвинутое кресло, смятый угол ковра — все это мешало поверить в то, что Оливер Вилтон умер.
Следователь по делам об убийствах был толстый человек, энергия которого давно испарилась. Он плюхнулся в кресло и принялся обмахиваться шляпой.
— Довольно опрятная комната, верно? — заметил он. — Раньше мне не приходилось здесь бывать. А тебе, Пэт?
Пэт признался, что он здесь тоже впервые.
— В этом-то и беда с такими разбогатевшими персонами, — заявил следователь по делам об убийствах. — Они ставят себя выше обычных людей, не снисходят до них, часто хитрят, а когда клюнет жареный петух, хотят, чтобы закон их охранял наравне с другими!
Все согласились с таким высказыванием.
Затем следователь по делам об убийствах попросил покинуть гостиную всех, за исключением писаря, шерифа и первого свидетеля, которым оказался доктор Лейман.
