Клифтон Адамс - Красные рельсы
– Но ведь были же у них две тысячи долларов на подкуп миссис Аллард!
Снизу послышались крики и треск мебели.
Видимо, возникла потасовка. Шум постепенно становился все громче: похоже, дрались уже у игорных столов. Издали донеслись свистки полицейских. Боун и Конкэннон почти не обратили на все это внимания. Они смотрели друг на друга.
– Интересно, – спокойно говорил Конкэннон, пока внизу ломали столы, – сколько может зарабатывать сержант полиции в Оклахома-Сити?
Полицейский мгновенно понял намек.
– Едва хватает на жизнь, – сказал он сухо. – Если сержант честный…
На улице раздался револьверный выстрел, вслед за ним – крик, снова выстрел, еще один… Конкэннон вдруг вспомнил, как Боун ходил с ним в конюшню перед его поездкой в Дип-Форк. Он даже выбрал ему лошадь. Кто-то указал Тюрку и Крою маршрут, который ему предстояло проделать в тот день. Может быть, сержанту Марвину Боуну надоело жить на мизерное жалованье полисмена и он решил подзаработать на стороне?
Конкэннон посмотрел на сержанта, думая: «Не состоишь ли ты в банде, Боун? Ты, Миллер, Тюрк, Крой… Но где тогда деньги? И где Миллер?»
Со стороны мэрии к бару бежала группа полицейских. Послышалась возня и крики: это нарушителей порядка уводили в «Тополиную рощу», как местные шутники называли недавно построенную за мэрией тюрьму. Сержант Боун не обратил на шум никакого внимания. Он откинулся на спинку стула и скрестил огромные ручищи на груди.
– Я вижу, Конкэннон, что у вас появились какие-то соображения. Ну-ка, ну-ка?
Конкэннон улыбнулся.
– Я тут размышляю о совпадениях, Боун. Меня чуть не убили из-за вашего совета. Который, кстати, оказался не очень-то дельным. Вы посоветовали мне взять в конюшне серого мерина. Зачем? Чтобы убедиться, что бандиты не обознаются? Вот так мне все представляется. – Он наклонил бутылку, посмотрел на нее, но пить не стал. – Это между нами, Боун. Никто ведь нас не слышит. Ну, что, так все было или нет? Это вы поручили Тюрку и Крою убить меня?
Боун и глазом не моргнул.
– А зачем мне это было нужно?
– Вы решили, что я опасен. Не знаю, почему. Мне не удалось сделать ничего из того, что я задумал.
– Такие слухи распускать опасно, Конкэннон.
– Я и не распускаю. Мы ведь здесь одни. Вам никогда не приходило в голову, что не только полицейским сержантам иногда надоедает их работа? Думаете, жизнь железнодорожного детектива намного приятнее?
Боун засмеялся.
– Вы меня удивляете, Конкэннон. Вы что, хотите меня загнать в угол и забрать часть добычи?
– Почему бы и нет? Тюрк и Крой выбыли из игры, делиться с ними не нужно. К тому же это самый простой способ избавиться от меня. А вы этого очень хотите, судя по покушению.
Боун весело посмотрел на него.
– Понятно. Вы получаете свой кусок пирога, собираете вещички и уезжаете. Сколько вы хотели бы получить?
Конкэннон пожал плечами.
– По справедливости. Десять тысяч.
– А где гарантии, что вы сдержите обещание?
– Я могу написать вам расписку на десять тысяч долларов. Это позволит держать меня в руках.
Боун некоторое время сидел с отсутствующим видом. Затем наклонился вперед и протянул руку. Конкэннон удивленно отдал ему бутылку.
– Классное виски, – сказал сержант со вздохом, оторвавшись от горлышка. – Внизу такого ни за что не купишь. Все начнут показывать на меня пальцами и говорить: «Смотри-ка, Марвин Боун заодно с проститутками и игроками.» Но я поклялся никогда не продаваться проституткам и игрокам…
Он посмотрел на Конкэннона, откинулся на спинку стула и улыбнулся.
– Хотя у каждого своя цена. Как вы сказали, мы здесь одни, никто нас не слышит. У меня тоже была своя цена. Будет и у вас. Только, по-моему, речь пойдет не о деньгах…
Конкэннон почувствовал, как по спине побежали мурашки. Либо Боун пытался запугать его, либо был настолько уверен в себе, что мог говорить правду…
– Да, – продолжал сержант задумчиво. – Мы купим вас не за деньги… а при помощи женщины. А именно – вдовы вашего старого дружка Рэя Алларда. Жаль, – вздохнул он, – лучше бы вы продавались за деньги.
– В таком случае вам, возможно, придется скорее убить меня.
– Может быть, вас, а, может быть, Атену Аллард.
Сержант улыбнулся, как всегда хищно оскалив зубы.
– Если вы, конечно, не предпочтете прекратить поиски.
Конкэннон похолодел. В этом разговоре было что-то нереальное. Ему казалось, что он вот-вот проснется от кошмарного сна. Но Марвин Боун был вполне реальным. Это был все тот же здоровенный, тщеславный, хитрый и решительный полицейский, образцовый с виду, а на самом деле наемный бандит, вполне способный воспользоваться убийством как орудием нажима.
Боун резко встал, отдал Конкэннону бутылку виски и покачал головой.
– Похоже, я был прав, – сказал он, обращаясь словно к самому себе. – Я всегда говорил ему, что пугать вас бесполезно. И что рано или поздно вас придется убрать.
– Кому? – спросил Конкэннон.
Боун не услышал или не захотел услышать.
– Я ухожу, Конкэннон. Берегитесь.
Конкэннон услышал, как его будущий убийца спускается по лестнице, но ничего не мог поделать. О том, чтобы просить защиты у полиции, не могло быть и речи. В мэрии над ним стали бы смеяться. Кто поверит, что Марвин Боун – воплощение честности и мужества – берет взятки, грабит поезда, устраивает убийства?
Конкэннон так и сидел с бутылкой в руке, когда вошла Лили.
– Что ты сказал Боуну? Он вышел какой-то чудной…
– У сержанта Боуна сейчас много забот.
Она внимательно посмотрела на него.
– Слушай, ты тоже вроде бы не в себе.
– Мне нужно подышать воздухом. Хотя бы даже тем воздухом, который имеется на Банко-Эллей, – сказал он, протягивая ей бутылку. – Возьми-ка, я скоро приду.
На углу Бродвея и Гранд-Авеню все тот же оркестр Армии Спасения играл «Бросьте спасательный круг». Конкэннон бросил в кружку двадцатипятицентовик, затем, подумав, прибавил еще полдоллара.
– Благослови вас Господь, – сказала барабанщица. – Вы хороший, богобоязненный христианин…
Конкэннон улыбнулся. Не то чтобы уж он был таким хорошим христианином, но спасательный круг мог ему вскоре понадобиться…
Он поискал Боуна в толпе, окружавшей оркестр. Сержанта не оказалось ни здесь, ни на Банко-Эллей, ни на Бэттл-Роуд, ни на Хоп-бульваре. Но он не исчез бесследно, он где-то был, и в заднем кармане его брюк лежал «Кольт» сорок пятого калибра, а в стволе «Кольта» была пуля с надписью «Маркус Конкэннон».
Конкэннон спустился по Бэттл-роуд и наткнулся на какого-то человека с залитым кровью лицом, лежавшего у входа в один из притонов. В этом квартале подобное зрелище давно перестало привлекать любопытных.
