Майн Рид - Смертельный выстрел
Иные даже верили, что Чарльз Кленси мог еще быть жив; многие обрадовались бы этой удаче, если бы не было столько доказательств его смерти. Если бы он был жив, то непременно вернулся бы домой, хотя бы даже и получил смертельную рану. Так думали люди. Если у него хватило сил удалиться от места убийства, он мог бы прийти к матери. Все знали, что он был нежный сын и очень любил мать.
Для соседей было ясно также и то, что живой человек не бросил бы ни ружья, ни шляпы: это было слишком уж нелепо. А кровь?!.. Нет, он не мог быть в живых.
Друзья питали еще слабую надежду на удачу, но никто не имел твердой уверенности.
В то время, когда в колонии говорили еще об этом убийстве, случились другие происшествия, потребовавшие своей доли внимания.
Ефраим Дарк вдруг продал плантацию, перешедшую к нему от Арчибальда Армстронга, новому владельцу. Более скромная плантация Кленси так же перешла в другие руки. Она находилась в аренде, а после смерти вдовы и исчезновения сына арендатор завладел всем, и никто ему не воспрепятствовал. Скот, земледельческие орудия, а также мебель и прочая движимость были проданы с аукциона.
Пенаты разорившегося ирландского дворянина достались тому, кто предложил за них больше. Редкие книги, картины и другие предметы, говорящие об образованности владельца, а также и некоторые драгоценности попали в деревянные домики, где их ценили только по аукционной стоимости. Наконец, домик был опорожнен и остался без жильца. Даже собаку, которая оказала такую важную услугу, открыв виновника всех этих бедствий, увел Саймон Вудлей.
Так шли дела в местах, где полковник Арчибальд Армстронг был раньше плантатором и которые украшались присутствием его дочерей.
Все теперь изменилось. Колония стала похожа на разрушенный храм, у которого отняли столбы, его поддерживающие, и который готов рухнуть.
Глава XXXV. ИСПУГАННЫЙ ЛОДОЧНИК
«Куда девался труп Кленси?»
Вопрос этот задавали друг другу его приятели и знакомые в продолжении многих недель после его исчезновения. Один только человек знал, что сделалось с телом. Личность эта совсем неизвестна читателю, но она сыграла довольно важную роль в событиях, случившихся вскоре после убийства Кленси.
Сцена, где произошли эти события, уже была изображена, и мы только напомним ее. Это то самое место под кипарисами, где Дарк сделал смертельный выстрел по своему ненавистному сопернику.
После поспешного бегства убийцы там все было спокойно, как если б он преуспел в своем преступном намерении. Лес в окрестности сделался даже молчаливее; повторные выстрелы и шум борьбы испугали его обитателей: четвероногих, птиц, насекомых, пресмыкающихся, и заставили их прекратить ночной концерт.
Молчание это продолжалось, когда они услышали новые звуки, конечно, не принадлежащие к их дикому оркестру и бывшие для многих из них враждебными. Это был вой собаки, слышанный уже ими несколько минут назад и на этот раз более заунывный.
Нет надобности пояснять, чья собака выла в лесу.
Будучи ранена в шею Ричардом Дарком, она не ушла домой, так как знала, что не найдет там хозяина; привязанность к нему превозмогла в ней страх, и собака возвратилась к месту трагического события. Она приближалась сперва осторожно, а потом, не видя никого, пошла бодрее. Очутившись у дерева, под которым произошла смертельная встреча, собака подняла голову и осмотрелась с очевидным изумлением. Она ожидала найти своего господина там, где только что видела его лежащим на земле. Но она его не нашла, а увидела только мох, разбросанный по земле и накиданный кучей в одном месте. Собака залаяла, потом, наклонив нос к земле, обежала вокруг дерева, входя во все углы, всюду обнюхивая; возвратилась к месту, откуда она начала поиски. Уловив запах крови, испарение которой исходило из-под мха, одним прыжком она бросилась на кучу и начала разгребать его; отбрасывая кусты мха мордою и раскапывая лапами, вскоре она открыла верхнюю часть тела: голову, грудь, руки и плечи, а потом легла возле, завыла и принялась лизать еще не охладевшее тело. Через несколько секунд от тихого воя она перешла на громкий и жалобный, который был слышен на расстоянии мили в лесу.
Ричард Дарк, убегая, слышал его, и это заставляло ускорять шаги. Охотник за енотами также слышал его, сидя на дереве. Душераздирающий вой заставлял его еще крепче схватиться за ветви.
Услышал его и третий человек, который имел свои причины испугаться. Это был человек, плывший на лодке по ручью, протекавшему в двухстах шагах от этого места и впадавшему в стоячее болото. Выбравшись из болота, лодочник собирался въехать в речку, когда до его слуха долетели эти звуки, казавшиеся ослабленными из-за густых деревьев. Услышав собачий вой, он немедленно перестал грести, не делал ни малейшего шума ни веслом, ни каким-либо другим способом, чтобы не лишить себя возможности улавливать едва различимые лесные звуки. Он медленно и молчаливо двигался по воде, словно путешествие его было весьма таинственно и требовало большой осторожности в движениях.
Лодка, на которой он плыл, была просто выдолблена из пня. Хотя двойная тень листвы и сумерек едва позволяла видеть лодочника, но все-таки имелось достаточно света для того, чтобы разглядеть очертания его геркулесового сложения; его лицо без усов и бороды с чертами смелыми и довольно приятными, и смуглым цветом кожи. Рубашка из полосатой бумажной материи и такие же шаровары, перетянутые поясом, составляли весь его костюм. Поношенная войлочная шляпа, сделанная в исправительном заведении, служила ему головным убором, хотя это и не доказывало, что он ускользнул от правосудия, потому что все почти цветные люди носят подобные шляпы в штате Миссисипи.
Осторожность, с какою он греб, и быстрота, с какою перестал грести, когда услышал вой собаки, служила доказательством, что он уклонялся от чего-то, может быть, преследования. Знаток местных обычаев, приняв во внимание удаленность от всякого жилища, недоступность, пустынность, тишину, а также осторожные движения лодочника, тотчас же счел бы последнего беглым невольником.
Это, действительно, был беглый невольник.
Не удивительно, что он вынул весло из воды, услышав вой собаки: для него не существовало ничего знаменательнее и ужаснее этих звуков. Он начал прислушиваться и пустил лодку вплавь. Течение в реке не отличалось быстротою. К тому же, спускаясь по течению, он удалялся от грозившей ему опасности. Плантация находилась вверху, и оттуда неслись звуки, заставившие его остановиться.
Он вышел из своего убежища, чтобы на опушке болотных кипарисов найти товарища или спрятанный где-нибудь запас провизии.
