Зейн Грей - Техасский рейнджер

Глава 8

Дьюан поймал себя на мысли о том, какой разительный контраст с его душевным состоянием составляет вечер этого дня.

Солнечный закат медленно умирал в золотом великолепии над далекими вершинами мексиканских гор; медленно надвигались сумерки: легкий ветерок, прохладный и освежающий, дул от реки; позднее воркование голубей и позвякивание колокольчиков на шее у коров были единственными звуками, нарушавшими тишину; безмятежный мир и покой царили над долиной.

В душе у Дьюана бушевала буря. Третья по счету стычка с представителем бандитского клана вывела его из равновесия. Она не закончилась трагически, но была достаточно опасной. Лучшая часть его натуры убеждала его в том, что лучше умереть, чем продолжать сражаться или выступать против этих несчастных, невежественных, диких людей. Но нетерпимость ко всякой несправедливости была в нем настолько велика, что подавляла все доводы рассудка и совести. Он не в состоянии был противостоять ей. Он ощущал, как что-то постепенно отмирает внутри него. Он страдал. Надежда, казалось, навсегда покинула его. Отчаяние окончательно одолевало его и ввергало в безудержную тоску, когда он вдруг вспомнил о Дженни.

Он забыл о ней. Он забыл, что обещал спасти ее. Он забыл, что обещал погубить столько жизней, сколько окажется между ней и свободой. Само напоминание об этом напрочь отмело мятущиеся мысли в его угнетенном сознании. Она перевернула весь его внутренний мир. Как необычно было для него это открытие! Он чувствовал к ней глубокую благодарность. Он был вынужден вести жизнь изгнанника; ее похитили у семьи и привезли в неволю. Они встретились в речной цитадели бандитов и отщепенцев; он — чтобы вселить надежду в ее беспросветную жизнь, она — возможно, чтобы послужить причиной, способной удержать его от падения до уровня ее похитителей. Он ощущал прекрасное, неодолимое желание видеть ее, говорить с нею.

Все эти мысли пронеслись у него в мозгу по пути к дому миссис Блэнд. Он пропустил Юкера вперед, так как хотел получить небольшую отсрочку, чтобы настроиться на свидание. Сумерки почти опустились на долину, когда он достиг пункта своего назначения. В доме было темно. Миссис Блэнд ожидала его на крыльце.

Она горячо обняла его, и это неожиданное, бурное, необычное соприкосновение потрясло его настолько, что он едва не позабыл о тонкой игре, которую он вел. Впрочем, она в возбуждении совсем не заметила его сдержанности. Из ее жарких объятий и потока нежных, полуразборчивых слов, сопровождавшего их, он понял, что Юкер рассказал ей о его стычке с Блэком.

— Он ведь мог убить тебя! — прошептала она более членораздельно; и если Дьюан когда-либо слышал в голосе любовь, то он услышал ее именно сейчас. Это заставило его расслабиться. В конце концов, ведь она была женщиной, слабой, со своими недостатками, предопределенными ее природой, с несчастливо сложившейся судьбой, с жизнью, обреченной на горе и трагедию. Он так глубоко ощутил ее душевный порыв, что сам обнял и поцеловал ее. Чувства, которые она проявляла, сделали бы любую женщину прелестной и желанной, а она обладала к тому же еще и немалым обаянием и привлекательностью. Целовать ее было легко и даже приятно, но Дьюан твердо решил, к чему бы это ни привело, не заходить дальше той притворной страсти, которую она вынудила его проявить.

— Бак, ты любишь меня? — прошептала она.

— Да… да! — воскликнул он, стремясь поскорее покончить с начинавшей уже тяготить его сценой, и одновременно заметил в окне бледный силуэт лица Дженни. Он обрадовался тому, что она не видит его, и устыдился этого чувства. Помнит ли она о своем обещании не воспринимать превратно любой его поступок? Что думает она о нем, видя его здесь, в темноте, сжимающего в объятиях красивую женщину? Как ни странно, но именно смутно белеющее за окном лицо Дженни, ее большие темные глаза подбодрили его, воодушевили продолжать свою нелегкую игру.

— Послушай, дорогая, — обратился он к женщине со словами, предназначенными для девушки. — Я намерен увезти тебя из этого бандитского логова, даже если мне придется убить Блэнда, Аллоуэя, Рагга, — любого, кто станет у меня на пути. Тебя затащили сюда насильно. Ты добрая, честная и порядочная — я знаю это. Где-нибудь тебя ожидает счастье: дом среди добрых людей, которые станут заботиться о тебе. Только подожди, пока…

Голос его плохо повиновался ему от избытка эмоций. Кэйт Блэнд закрыла глаза и положила голову ему на грудь. Дьюан почувствовал, как рядом с его сердцем бьется пылкое сердце женщины, и ощутил острый укор совести. Если бы она и вправду так любила его! Но память о прошлом и безошибочное знание ее характера снова охладили его, и он ответил на ее порыв сдержанной нежностью и сочувствием, но не более.

— Мальчик, это так мило с твоей стороны, — прошептала она, — но ты опоздал. Судьба моя решена. Я не могу оставить Блэнда. Все, чего я прошу у тебя — немного любви и… перестать размахивать револьвером!

Луна поднялась над восточным массивом черных гор, и долину теперь заливал мягкий серебристый свет; четкие тени тополей едва заметно шевелились на фоне этого серебра.

Неожиданный топот копыт заставил Дьюана поднять голову и прислушаться. По дороге от устья долины кто-то ехал верхом. Для прибытия всадников время было слишком уж необычным. Наконец, узкую, залитую лунным светом лужайку у ее дальнего конца пересекли черные движущиеся тени. Дьюан разглядел двух лошадей.

— Это Блэнд! — прошептала женщина, схватив Дьюана трясущимися руками. — Ты должен бежать! Нет, он тебя заметит. Так будет еще хуже. Это Блэнд! Я узнаю топот копыт его лошади!

— Но ведь ты сказала, что он не рассердится из-за того, что я тебя навещаю, — возразил Дьюан. — Со мною Юкер. Все будет в порядке!

— Может и так, — ответили она, сделав заметное усилие, чтобы вернуть себе самообладание. Видимо, она очень боялась Блэнда. — Если бы я только могла подумать!

Она подтащила Дьюана к двери и втолкнула его в дом.

— Юкер, выходи ко мне! Дьюан, оставайся с девчонкой! Я скажу Блэнду, что ты влюбился в нее. Джен, если ты нас выдашь, я сверну тебе шею!

Решительные действия и быстрый, не терпящий возражений шепот дал Дьюану понять, что миссис Блэнд снова стала самой собой. Дьюан шагнул поближе к Дженни, замершей у окна. Ни один из них не проронил ни слова, но руки ее безмолвно потянулись навстречу ему. Маленькие, дрожащие ладошки, холодные как лед! Он крепко стиснул их, пытаясь передать этим пожатием все, что он чувствовал, успокоить ее, убедить в том, что он защитит и спасет ее. Она прижалась к нему, и они оба выглянули из окна. Дьюан был спокоен и уверен в себе. Его больше всего разбирало любопытство, как миссис Блэнд сумеет вывернуться из возникшей ситуации. Он видел, как всадники спрыгнули с коней на лужайке и устало побрели к дому. Мальчишка увел лошадей. Юкер, старая лиса, разговаривал громко и с подчеркнутой непринужденностью, что было непросто при его, как он называл, врожденной трусоватости.