Евгений Костюченко - Блюз для винчестера
Эрни стоял, окруженный десятком вооруженных бородатых мужчин в меховых куртках и кожаных плащах. Каждый держал в одной руке винчестер, а в другой — повод своей лошади. Кони высились за спинами своих хозяев и, казалось, так же как хозяева, внимательно слушали трактирщика. -…Стрельба стояла такая, что по стенам словно градом било! Почтари отбивались, как целый полк. Но ребята Юдла все-таки смогли подложить динамит. И когда рвануло, то весь мой дом подпрыгнул, как испуганный птенчик! Вот тут Стивен мне и говорит… Как же он сказал, погодите… Ага! Он снял со стенки тесак и говорит: "Кажется, нам пора вмешаться".
Слушатели одобрительно загудели, а кони зафыркали, окутываясь паром.
— Кажется, мне пора вмешаться, — сказал Степан с крыльца, и все повернулись к нему. — А то ты припомнишь еще что-нибудь, о чем и говорить-то не стоит.
Он спустился по ступеням и прошел мимо собравшихся. Вылил воду на кучу золы и вытер руки о джинсы.
— Но ведь так оно все и было, — сказал Эрни. — Люди хотят знать, как было дело.
— Так ты и есть Стивен Питерс, который с Востока? — спросил один из мужчин, такой же бородатый и диковатый на вид, как и все остальные. Но на его груди под распахнутым плащом блестела латунная звезда. — Это ты тут загрузил работой гробовщика?
— Что плохого в том, что хороший мастер немного заработает? — сказал Степан.
— Я Брайан Коннели, и эти бездельники выбрали меня шерифом. И это я тут даю заработать гробовщику, а не любой прохожий.
"И где же ты был вчера вечером, шериф?" — хотелось спросить Степану. Но он только улыбнулся и виновато развел руками.
Шериф Коннели был вполне удовлетворен таким ответом.
— Ладно, Питерс. Если Фрэнк Юдл попался тебе, а не мне, значит, у тебя вчера был удачный день. А у меня вот — не очень.
— День на день не приходится, шериф.
— Это точно. Эрни, так ты говоришь, они увезли даже ром? — Шериф недоверчиво наклонил голову к плечу, сверля трактирщика взглядом.
Эрни горестно вздохнул.
— Рома и точно нет, — сказал Степан. — Но мне показалось, в подвале пылятся какие-то бутылки.
— Тебе не показалось, — мрачно ответил трактирщик.
— Значит, я могу угостить шерифа и компанию?
— Да подожди ты угощать. Сначала надо вымыть полы.
— Какие там полы, — сказал шериф, потирая руки. — Вперед, парни!
И повеселевшая компания, шумно переговариваясь, застучала каблуками по ступеням крыльца.
— Ты меня разоришь, — тихо сказал Эрни, поднимаясь последним и подталкивая вперед Степана. — Шериф не дурак выпить, и эти дармоеды тоже. От них одни убытки. Я же не могу брать с тебя деньги за вино, которым ты их угощаешь.
— А ты возьми меня в компаньоны, — так же тихо предложил Степан. — И тогда я разделю твои убытки. А потом и доходы.
— Надо подумать. Какую долю ты хочешь?
— Пятьдесят на пятьдесят.
— Идет. — Эрни подал ему руку.
Три бутылки вина были осушены как раз за то время, которое понадобилось трактирщику для завершения рассказа о гибели шайки. После этого каждый нашел свои идущие от самого сердца слова, чтобы охарактеризовать покойных. Пока злопамятные жители Эшфорда обсуждали происхождение Фрэнка Юдла, его кипучую деятельность и удивительные моральные качества, шериф стоял у стойки напротив Степана и как бы между прочим, вполголоса, задавал как бы незначительные вопросы.
Откуда родом мистер Питерс? Кем были его родители? Когда они приехали в Америку? Какую церковь посещал мистер Питерс в бытность свою в достославном городе Бостоне? И в конце концов, где он оттачивал свое искусство владения кольтом? Кстати, нельзя ли глянуть на твое оружие, Стив?
Если на все предыдущие вопросы Гончар еще ухитрялся отвечать достаточно расплывчато, то теперь отвертеться было невозможно.
Осмотрев револьвер со спиленной мушкой, шериф Коннели заметил:
— Я тоже предпочитаю сорок четвертый калибр. Хорошо, когда и винчестер, и револьверы заряжаются одинаковыми патронами. Раньше я пользовался кольтом сорок пятого калибра. И вот, было горячее дело, мы засели на островке, а краснокожие носились вокруг. Пальба стояла такая, что выстрелов было не различить, сплошной рев, как будто лавина сходит. И в спешке вогнал я патрон от кольта в магазин винчестера. Они же на вид одинаковые, патроны. И само собой, дергаю затвор — и патрон клинит. Что ты будешь делать!
— Да, не позавидуешь, — кивнул Степан. — Ну и что же ты сделал?
— Если б такое случилось в стычке один на один, то сейчас мы бы с тобой не беседовали. Но там нас было много. Упал я между двух валунов, ножом открутил шурупы, снял стенку ствольной коробки и просто выдернул чертов патрон. Тут же привинтил стенку на место, перезарядил родными патронами, "сорок четыре — сорок", и как ни в чем не бывало продолжил стрелять. Даже подумать ничего не успел, руки сами все сделали. Но с тех пор зарекся носить разные патроны и достал себе "ремингтон" вместо "миротворца"[6]. Да у тебя, само собой, тоже бывали такие моменты, верно?
— Таких не было.
— Вот не пойму, ты скромный или скрытный? — усмехнулся шериф. — Скромные мальчики не кладут на снег таких стрелков, как Юдл. Ты и не знаешь, похоже, кого встретил. Это были настоящие солдаты. Они умели только убивать. За ними тянется кровь от самой Алабамы. И в Канзасе, и в Миссури они оставили немало могил. Знаешь, есть такие ребята, которым очень не понравилось, что война закончилась. Так и продолжают воевать.
— Есть такие ребята, — сказал Степан. — Но Фрэнк Юдл вчера подписал договор о вечном мире. И весь его эскадрон — тоже.
— Не весь, — многозначительно покачал пальцем шериф Коннели. — И тебе не мешает это знать, Стив. У Фрэнка есть брат. Остин Юдл. Ходили слухи, что его подстрелили в прошлом году, но никто не видел его трупа. Поэтому будем считать, что он жив. Остин такой же убийца, как и Фрэнк, и губернатор штата Миссури обещал за него пять тысяч. Правда, эти деньги до сих пор так и лежат в кармане губернатора. И знаешь почему? Потому что ни один охотник за скальпами не согласится навести свой ствол на Остина. Просто не успеет прицелиться. Тот слишком быстр, чтобы быть подстреленным. Он уже уложил дюжину таких охотников.
— Дюжину? Значит, тринадцатый охотник имеет хорошие шансы, — сказал Степан Гончар.
— Да, ты скромный парень. Слишком скромный. Просто убийственно скромный, — протянул шериф. — Имей в виду: если Остин жив, он отомстит за брата.
— Сигару, шериф? — Степан распечатал картонную коробку.
— У нас тут курят самокрутки. Если задержишься в Эшфорде, и сам перейдешь на них. Но ты, похоже, не надолго к нам. Рассчитаешься с Фарбером за своих бобров и снова уйдешь в леса. Знаем мы вашу породу.
