Макс Брэнд - Вне закона
Линмаус мгновенно оценил ситуацию. Если он промедлит, Лью успеет выстрелить из второго револьвера и еще неизвестно, чем все дело кончится. Целясь в оставшийся у противника револьвер, он вторично нажал на спусковой крючок. Для зрителей, собравшихся получить удовольствие от их поединка, оба эти выстрела прозвучали почти одновременно. И на этот раз Ларри не промахнулся. Второй кольт так же выбило из руки Дэниельса, и он, вращаясь словно бумеранг, упал в траву. А самого парня развернуло — пуля из крупнокалиберного револьвера Ларри, отрикошетив, вошла ему в бедро.
— Проклятье! — взревел Лью Дэниельс и, выхватив длинный охотничий нож, устрашающе двинулся на противника. Но при первом же шаге его раненая нога подогнулась в колене и он рухнул на землю.
Линмаус понял, что Лью для него больше не опасен. На какое-то мгновение он почувствовал себя беспомощным и опустошенным. Бедро раненого кровоточило, но, судя по всему, пуля вряд ли задела кость. Что ни говори, а это было меньшее из тех зол, которые он мог ему причинить. Рана и вид крови должны были хоть немного охладить пыл молодого человека. Об этом же говорила и Черри, которая желала брату только добра.
Не опуская револьвера, Линмаус приблизился к толпе зевак.
— А где этот черномордый пес, который только что здесь тявкал? — угрожающе спросил он. — Кто-нибудь видел его?
Толпа мигом расступилась перед ним. Из кустов донесся треск сучьев и испуганный голос спасавшегося бегством здоровяка, которым интересовался бандит.
Ларри не стал его преследовать. Глядя на перепуганных людей, он вновь испытал чувство брезгливости. Они были ему мерзки. И только брат Черри, лежащий на земле, вызывал в нем сочувствие.
Боже, зеваки, пришедшие поглазеть на их дуэль, даже не оказали раненому помощь! Они стояли и смотрели, как из него льется кровь.
Линмаус убрал револьвер в кобуру, хлопнул по ней ладонью и возмутился:
— Вы что, так и будете ждать, пока он истечет кровью? Отнесите раненого в гостиницу, и пусть кто-нибудь, вызовет доктора. Но сначала посмотрим, может ли он шевелить ногой. — Парень склонился над поверженным врагом и ощупал его колено. Сустав не потерял подвижности. Линмаус приподнял ногу Дэниельса, осторожно провел по ней рукой и, к своей радости, острых обломков костей не нащупал. Но спросил: — Так не больно, Дэниельс?
Лью ничего не ответил. Оперевшись на одну руку, в которой был зажат охотничий нож, он внимательно посмотрел ему в глаза, а потом удивленно воскликнул:
— Ты выбил у меня оба револьвера, Линмаус! Ты сотворил чудо! — И на его лице заиграла улыбка! Лью Дэниельс был восхищен мастерством противника.
Глядя на него, Ларри подумал: «Только таким и должен быть брат Черри. А это кровопускание пойдет ему на пользу».
Глава 15
ПОБЕДА ДЛЯ ШЕРИФА
После этого он вернулся в гостиницу, поднялся в свой номер, завалился на постель и крепко задумался. Выло над чем! Например, как ему поступить в отношении Кейт Оливер. Он чувствовал — за ее предательским поведением что-то стоит. Не могла же она так легко отказаться от него. Ларри не понимал, что побудило Кейт с ним так поступить. Но и просто отказаться от нее он тоже не мог, хотя знал, что вернуть любимую будет очень трудно. Как жаль, что она не похожа на Черри Дэниельс! Черри проще, добрее и надежнее. Ее не надо ни в чем убеждать. Она верила ему, более того, была способна читать его мысли, чего, к сожалению, Кейт не могла. Для нее он был чем-то вроде загадочного божества, познать которое невозможно, тогда как Черри Дэниельс видела его насквозь. Черри настолько тонко чувствовала его, что, как казалось Ларри, могла понять и его слабости.
Только молодые могут мечтать, чтобы их слепо почитали, а взрослым мужчинам требуется понимание. Черри была сделана совсем из другого теста, нежели Кейт Оливер. Она светилась радостью, от нее исходила энергия и решительность. Короче, Черри являла собой образец девушки с Дикого Запада. Ларри понимал, что она к нему неравнодушна, хотя гордость не позволяла ей в этом признаться. Такая, как она, скорее отрежет себе язык, чем первой заговорит о любви. Гарри Дей в своем пространном письме так и не смог полностью описать ее необыкновенную натуру. А какое мужество потребовалось ей проявить, чтобы прийти к Ларри и просить его не убивать брата!
Как жаль, что в самом начале его преступного пути ему не встретилась девушка, хоть чуточку похожая на Черри! Ларри мог поклясться, что, будь у него такая сестра или подруга, он никогда не стал бы промышлять разбоем. В ее руках он был бы подобен воску.
Потом Линмаус подумал об банкире Оливере. Несомненно, он честный, очень практичный и незлобный, но не способен понять правду жизни и по достоинству оценить другого человека. Ведь банкир так и не разобрался в нем. Как и следует лицу, занимающему высокое положение, он только изумился благородному поступку бывшего грабителя, и не больше того. Люди, подобные банкиру, считал Ларри, не способны усмотреть грех в поступках респектабельных людей и увидеть хорошее в падших.
Вспомнив искаженные злобой и страхом лица зевак, стоявших в толпе в ожидании расправы над ним, Ларри презрительно скривил губы. Нет, это не люди, это — стадо животных!
А кто же тогда он сам, Ларри Линмаус?
Парень приподнял голову и обвел глазами тускло освещенную комнату. И вот что он увидел: лежащий на полу протертый ногами ковер, потрескавшийся потолок, стену с выцветшим под ярким солнечным светом рисунком, шаткий умывальный стол и кувшин для воды с огромной трещиной, в которую набилась грязь.
Прожив полных смертельного риска двенадцать лет, он в конце концов оказался в дешевой провинциальной гостинице, имея на банковском счете всего четыре с небольшим тысячи долларов! Другие, работая в поте лица, заработали гораздо меньше, но и не так часто, как он, подвергали опасности свои головы. А Ларри постоянно рисковал, да еще как! Впрочем, о чем тут говорить! Ложась спать, они же не подкладывают под подушку револьверы!
С улицы стал доноситься постепенно усиливающийся шум голосов, похожий на ярмарочный гам.
Линмаус нисколько не сомневался, чем был вызван этот гвалт — жители Крукт-Хорна наперебой обсуждали его, описывая друг другу попытку бандита улизнуть из гостиницы и подробности поединка головореза с молодым Дэниельсом. «Интересно, что же их так взволновало?» — подумал Ларри. И вдруг догадался. Он же для них был трусом, который побоялся встретиться с молодым противником! Но если трус, то почему же так хладнокровно держался на дуэли и так легко победил Дэниельса? Вот чего не могли понять эти люди и вот почему еще больше его ненавидели. Да, так уж устроены эти жалкие, недостойные уважения жители Крукт-Хорна! Пятерых человек достаточно, чтобы создать из них толпу. А чего разумного от нее можно ждать?
