Уилл Генри - Золото Маккены
Глену Маккенне он прорычал:
— Надеюсь, эти белые из Хила-Сити подойдут нам. Мне не нравится, что Зайбер не смог прийти. Я чую что-то неладное.
— Мне кажется, мы все чуем, — вмешалась старуха-скво. — Прежде всего, чертового засиженного мухами Энха, там, рядом с Хачитой. Если этот дурень мимбреньо не зароет падаль к рассвету, я собственной рукой пристрелю его между глаз и опущу в одну яму со стариком.
— Хорошая мысль, — отметил Санчес, молчаливый дезертир-мексиканец. — А я дам тебе два песо за труды.
— Заткнитесь вы, оба, — велел Пелон. — Я говорю с Маккенной.
— Как скажешь, хефе, — пожал плечами Санчес. — Ты знаешь, меня интересует только одно: золото Адамса.
— О, во имя любви пресвятого Христа! — отрезал Пелон. — Вы что, решили, будто я пришёл сюда нюхать мёртвых стариков-индейцев, или выбивать пулей камни из рук тупых чокнутых мартышек племени яки, или посылать полукровок — мексиканских ирландцев в Хила-Сити, чтоб те могли смыться с девкой из харчевни, или отстреливаться от солдат-бизонов? Меня тоже волнует золотой мираж, чёртов ты федералистский пёс!
— Легче, легче, — охладил его Санчес. — Ты ведь говорил с Маккенной, амиго.
— Ах да. Так вот, Маккенна, как я сказал, мне не нравится, что Зайбер не пришёл. Во всей Аризоне нет другого белого, которому бы я доверился либо кому доверились бы эти апачи, что со мной. Я согласился, потому что ты уверил меня, будто придёт сам Зайбер. Никто другой не подходит.
— Должен быть кто-то ещё, — проговорил белый золотоискатель тихо. — Беш ведь привёл этого нового человека, не так ли?
Пелон поглядел на него и сморгнул.
— Да, так. Я как-то не подумал об этом.
— Ну, так подумай. Ответ простой.
— Да?
— Конечно. Должен быть ещё один белый человек в Аризоне, которому апачи доверяют. Такой, о котором забыли и ты и я. Что ещё тут может быть?
Пелон достал свой длинный кольт из потайного места — под серапе.
— Об этом я позабочусь.
— Сьюдадо![23] — предупредил Санчес. — Не стреляй сразу. Давай сначала посмотрим.
Пелон испепелил его своей адской усмешкой.
— Ты, мексиканская собака, — произнёс он холодно, — что, думаешь, я тот, кто убивает ни за что? Я всегда смотрю, кто передо мной. Мой отец был беспримесной крови испанец. Он был человек чести, как я. Лишь индейцы да мексиканцы станут стрелять в человека, не видя лица.
— Как скажешь, хефе!
— Так и скажу!
— Знаю. Вот они идут. Интересно, кто бы это мог быть.
Любопытство Санчеса разделили все, стоя у маленького костерка, поддерживаемого Малипаи. Каждый в лагере имел свои собственные причины пристально вглядываться в окружающую тьму. Внезапно из ниоткуда вновь вынырнул Беш. Позади него на этот раз выступили трое белых людей в чёрных шляпах и следом — сутулый яки, Мартышка. Средний из трёх гостей двигался так же бесшумно, как его проводник-апаче. То был высокий человек крепкого сложения, не старый и не молодой, обладатель запоминающейся улыбки, которая озаряла его загорелое до черноты лицо, словно светом свечи. Он был, конечно, единственным белым человеком на всей территории, кто мог бы представлять Эла Зайбера, и никто из них о нём не подумал. Узнав его, Пелон Лопес первым радостно оживился.
— Бенито! — вскричал он, выбросив вперёд толстые руки в искреннем гостеприимстве. — Во имя Господне! Отчего я не подумал о тебе? Должно быть, как сказал Маккенна, я и правда старею.
Ухмыляющийся пришелец свободно пожал плечами. Он принял объятие предводителя разбойников, не отвергая и не возвращая горячего ответа. Когда мощный полукровка отпустил его, он слегка помахал в виде приветствия остальным и уселся у огня.
— Что ж, Пелон, — сказал он, — если ты не приглашаешь гостя, ему самому приходится себя пригласить. — Он обратил свою примечательную улыбку вверх, к встающей Малипаи, — Кофе, пор фавор, мадре, — сказал он. — Никто из нас уже не молод, как в добрые старые времена…
14
«До свидания» в упор
Два других спутника Бена Колла — высокого, со спокойными глазами улыбчивого человека — были Вэчел и Деплен. Вэчел был маленьким человечком с крысиным лицом, который прошёл через ту же золотоискательскую одиссею, что и Маккенна, но дважды по стольку лет. Он был твёрд, и сух, и крепок, как корень мескита, и если кому и суждено будет добраться до Сно-Та-Хэй, — так это ему; но у него был дурной глаз, и Маккенне это не понравилось. Второй, Рауль Деплен, был мускулистый, румяный франко-канадец, более авантюрист, нежели золотоискатель. Он странно выглядел на засушливом Юго-Западе. Ему не свойствен был бегающий взгляд его спутника, но он пребывал во власти материалистической идеи богатства, подходя к ней с французской хитрецой, и Маккенна нашёл в нём столь же неудачный выбор партнёра.
Бена Колла он знал по молве и за последние десять лет видел его фото в различных окружных газетах. Знал, что тот был скаутом и поставщиком мулов для генерала Джорджа Крука во время войны с апачами, а также что он работал с Элом Зайбером в Сан-Карлосе. Он был, вероятно, после Зайбера самым почитаемым из белых среди апачей, как у замиренных, так и воевавших, относившихся к нему почти как к своему. Кроме того, он работал местным служителем закона в Аризоне в качестве заместителя шерифа, по крайней мере в двух округах.
Ходили, конечно, и другие слухи о Бене Колле, тёмные слухи, согласно которым он оказывался больше угонщиком скота, нежели скаутом на индейцев, больше наёмным телохранителем, нежели официальным заместителем шерифа. Но Глен Маккенна не мог позволить себе подобных тонкостей в характеристиках. Возможно, подмоченной репутации Колла придётся подождать суда при более подходящих обстоятельствах. Костёр Пелона Лопеса не был идеальным местом для обсуждения морали. При существующем положении в целях достижения равновесия приход Колла был желателен.
Двое спутников последнего были неизвестны и более-менее самозваными. Когда Бен Колл попытался вызвать интерес у жителей Хила-Сити к поездке за золотом Адамса, он получил в ответ лишь косые взгляды и враждебные оклики. Они не оторвали своих пяток от стойки бара. Бывшие служители закона, честные и бесчестные, не почитались в салунах пограничья.
Больше того, старые карты и индейские тайны тропы на Сно-Та-Хэй, давно утраченный каньон дряхлого чокнутого Адамса, были примерно столь же редкими, как украденный скот или клопы этих мест. Колл сам, ухмыляясь, сообщил Маккенне, что высмеял бы историю о Сно-Та-Хэй, будь та передана ему кем угодно, кроме Эла Зайбера. Но поскольку он согласился замещать скаута-немца в этом деле, ему ничего не оставалось делать, как только подобрать двух-трёх спутников, или четырёх, или даже одного и отправиться с индейцами на встречу с Гленом Маккенной, назначенную «где-то в горах Яки». Он сообщил последнему весьма откровенно, что у него не больше веры в своих спутников, чем у Маккенны, но они — белые, это даёт возможность несколько выравнять баланс на весах.
