Тропа войны. Охотник на бобров. Голубой Дик. - Майн Рид
Весь этот шум и пестрота раздражали меня. Мне захотелось уехать от них подальше, и я велел оседлать моего коня. Взглянув еще раз на дом дона Рамона, я увидел Изолину, выехавшую из ворот на белом коне, и, разумеется, решил догнать ее.
Сказано — сделано. Я быстро достиг подошвы возвышенности, на которой стояла гасиенда дона Рамона, и свернув с большой дороги, направился по тропинке, окаймляющей холм.
Следуя за белым конем, я вскоре очутился в лесу. Чем дальше я продвигался, тем лес становился гуще, а путь — труднее.
Зачем понадобилось Изолине выбрать именно эту, почти непроходимую дорогу?
Наконец чаща начала редеть, и тропинка вилась вверх по холму уже среди волшебного сада всевозможных тропических цветов и растений.
Выехав на вершину холма, на открытой полянке я увидел Изолину.
Легкая, стройная, сидела она на своем белом коне, любуясь природой, наслаждаясь пением птиц и ароматом дивных цветов.
Я остановился в нерешительности: ехать ли мне дальше или вернуться назад. Собираясь уже повернуть обратно, я увидел, что Изолина посмотрела сначала на часы, а потом на равнину.
Острая боль пронзила мое сердце. Наверное, она ждала кого-то и прислушивалась к шагам любимого человека…
Поводья выпали у меня из рук при мысли, что этим человеком является Иджурра!
Я решил дождаться его, чтобы тут же отомстить. Со мной была только легкая шпага, но овладевшие мною ревность, ненависть и жажда мести были сильнее всякого оружия.
Внезапно заржавший Моро вдруг прервал мои кровожадные размышления.
— Кто здесь? — спросила Изолина.
Скрываться больше было невозможно, и я, пришпорив лошадь, подъехал к красавице.
Лицо Изолины выразило удивление.
— Где ваш проводник и как вы пробрались сюда? — осведомилась она.
— Очень просто. По вашим следам, сеньорита.
— Но я не ждала вас так скоро…
— Я знаю, вы ждали другого.
— Да. Я думала, что Сиприо придет раньше вас.
— Кто этот Сиприо? Если это другое прозвище вашего родственника, то лучше бы ему сюда и не являться!
— Мой родственник? В чем дело? Я вас не понимаю.
— В таком случае позвольте мне объяснить точнее. Если Иджурра будет здесь, то кто-нибудь из нас — или я, или он — не выйдет отсюда живым. Он покушался на мою жизнь, и я поклялся убить его, где бы ни встретил.
— Помоги вам небо сдержать эту клятву! Иджурра — мой злейший враг! Враг всего нашего дома.
— Но… тем не менее вы его ждете?
— Боже сохрани! Я не трусиха, но не желала бы остаться с ним здесь наедине! Я ждала вас, чтобы лично поблагодарить за ваш дивный подарок. Не смея пригласить вас к себе в дом, я выбрала эту хорошенькую полянку своей гостиной. Нравится ли вам здесь?
— Где вы — там всегда рай!..
— Опять заговорили языком поэта! Мы не на маскараде. Бросим всякие комплименты и будем откровенны.
— С удовольствием, и позвольте мне прежде всего спросить: кто этот Сиприо, которого вы ждали?
— Мой слуга, — ответила, смеясь, Изолина. — Тот самый, который передал вам мое поручение. Я не думала, что вы так скоро приедете, но очень рада этому, так как мне многое нужно сказать вам.
Эти слова ободрили и обрадовали меня так, что я, приблизившись к Изолине и пристально вглядываясь в ее чудные глаза, решился шепнуть ей:
— Я вас люблю!
Улыбка исчезла с ее лица, девушка сильно покраснела, а лицо ее как-то сразу преобразилось, сделалось серьезным.
Изолина не отвечала. Молчание казалось мне бесконечным.
Наконец она произнесла дрожащим голосом:
— Скажите, капитан, пожалуйста, что я должна, по-вашему, сделать? Объясниться вам в любви?
— Нет… ведь это невозможно… вы не можете…
— Но ведь вы меня не спрашивали! Почему?
— Я боялся отрицательного ответа.
— Какой вы трус! — засмеялась она.
С этими словами Изолина, пришпорив коня, выехала на более возвышенное место и подозвала меня к себе.
— Капитан, — сказала она. — Вы искренно говорите, что любите меня?
— Да, я люблю вас всей душой!
— Благодарю вас.
— И только, Изолина?
— Я могла бы дать вам кое-что, но оно принадлежит вам.
— Что же это?
— Мое сердце.
При этих словах я обнял Изолину, и мы закончили наше объяснение горячим поцелуем.
Мы расстались, так как ехать вместе было бы неблагоразумно. Прощаясь, мы дали друг другу слово каждый день видеться на этом месте.
— До завтра, — сказала мне Изолина, уезжая.
Я остался один со своим блаженством. Все мне казалось в розовом цвете, и я готов был пробыть здесь до следующего дня, если бы обязанности службы не призывали меня.
В своем упоении я не обращал внимания, куда ехал, и через некоторое время очутился в лесу, где не видно было ни одной тропинки. Я потерял ориентиры и не знал, верно ли еду.
Не зная, что делать, я повернул назад и вскоре понял, что заблудился.
К несчастью, уже становилось темно, и мне грозила ночевка в лесу. Это мне не особенно улыбалось, так как ко всему я был сильно голоден. Вдобавок начинал накрапывать дождь, а я был очень легко одет.
Я стал прислушиваться. Выстрел — и вслед за ним что-то тяжелое упало на землю. Я, как охотник, хорошо знал, что это свалилась убитая птица или зверь. Быстро повернув лошадь, я поскакал к месту, откуда послышался шум, но там никого не нашел. Вдруг позади меня раздался голос:
— Да ведь это наш капитан!
Повернув голову, я увидел в кустах моих друзей Рюба и Гарея. Они, услышав топот
