Анна Сьюэлл - Дымка. Черный Красавчик (сборник)
Джефф широко раскрыл рот от удивления, когда лошадь, поравнявшись с большим обломком скалы, остановилась, а Клинт поставил на камень непослушную ногу, чтобы взобраться в седло.
– Клянусь богом! – воскликнул Джефф. – Через мои руки прошли тысячи лошадей, но никогда я не думал, что в лошади может быть столько ума!
Добрых полчаса старый скотовод стоял и смотрел, как карабкается Клинт на лошадь. Наконец с помощью камня и лошади и последнего остатка своих сил Клинт взобрался в седло. Поводья висели свободно: ничто не мешало лошади брыкаться, прыгать, «свечить», она могла делать все, что ей вздумается. Но лошадь ступала осторожно и медленно, навострив уши, она несла человека к лагерю так же бережно, как нес бы человек.
Джефф сел на свою кобылу и, держась на порядочном расстоянии, последовал за ними.
«Что за оказия! – рассуждал сам с собою Джефф. – Как же это Клинт влез на нее не с того боку? Мой конь уж на что смирен, а этого не позволил бы. Разве что у лошадей котелок варит лучше, чем кажется, и этого только не видно, пока не придет пора».
Через два часа Джефф подъехал к лагерю. Он окинул взглядом загон, ища Клинта и мышастую лошадь. Так и есть, вон они оба: Клинт по-прежнему в седле – видимо, без чувств, а лошадь уткнулась в ворота и ожидает.
Джефф направился к ним, но ему скоро пришлось придержать своего коня, потому что по тревожному взгляду мышастой лошади он понял, что она его не подпустит. Ему оставалось одно – идти в обход. Круто повернув коня, он поехал назад и ехал, пока загон не скрылся из виду.
Описав огромную дугу, он подъехал к лагерю с противоположной стороны, теперь между ним и мышастой лошадью были корали и длинный сарай.
Здесь Джефф оставил свою кобылу и, прижимаясь к сараю, пробрался к тому месту, где стояла лошадь. Взгляд, брошенный через щелку в стене, убедил его, что лошадь все еще там и Клинт по-прежнему в седле. Перед Джеффом была трудная задача: он боялся испугать лошадь, чтобы она не кинулась прочь и не сбросила седока, и в то же время он не мог допустить, чтобы Клинт оставался в таком положении.
Джефф вышел из-за угла сарая и медленно и тихо показался дикому коню. Он заговорил спокойным ровным голосом, и это, видимо, помогло, потому что лошадь осталась на месте, и только огонек, блеснувший у нее в глазах, заставил Джеффа быть осторожнее.
Поведение этой лошади сразу озадачило Джеффа, но когда он еще понаблюдал за ней, то уже не знал, что и думать. Он опасался, что при виде его лошадь ударится в бегство. Вместо этого лошадь приготовилась к бою, она не собиралась больше делать ни шагу с раненым седоком и не хотела чужому доверить своего беспомощного друга.
Два с лишком месяца прошло с тех пор, как Клинт и Дымка встретились в пыли пустого кораля. За это время человек и лошадь не раз дрались – драки порой бывали жестоки, дичок убил бы человека, представься только случай, – но во всех этих схватках побеждал человек. Постепенно Дымка уверился в его силе, а потом привязался к нему. Он привык к его обществу, по вечерам, когда тот приходил, он издалека приветствовал его радостным ржанием и, насколько позволяла веревка, тянулся к нему навстречу. Ковбой обращался с лошадью хорошо, как бы она себя ни вела, и завоевал ее сердце. Теперь, казалось, на морде у нее играла улыбка всякий раз, когда Клинт приходил, седлал ее и выезжал на игру с веревкой и со скотом.
Потому-то Дымка и приготовился к битве, когда показался чужой человек. Во всю свою жизнь Дымка не видал других людей, кроме Клинта, он признал его, и только его, а к другим людям питал не больше любви, чем тогда, когда в первый раз был загнан в кораль из вольной прерии. Все другие по-прежнему были для него врагами, и теперь, когда Дымка чувствовал, что на нем лежит охрана беззащитного друга, он вдвойне готов был втоптать в землю непрошеного чужака. Это был его враг – значит, он был и врагом Клинта.
Джефф долго стоял на месте, раздумывая, как ему быть. Он собрался было набросить лошади на голову петлю и подтащить ее ближе к коралю, когда всадник начал подавать признаки жизни.
– Слезай скорее с лошади! – крикнул Джефф, заметив, что Клинт шевелится.
При звуке его голоса Клинт приподнял немного голову и сделал над собой усилие, чтобы понять, чего от него хотят. Страдание исказило его лицо, когда он попытался выпрямиться в седле, и Джефф, боясь, что он снова потеряет сознание, крикнул ему, чтобы он просто свалился на землю. Медленно, с жестокими мучениями Клинт перекинул ногу через седло и сполз с лошади. Дымка стоял смирно и неподвижно, как изваяние, его глаза по-прежнему были устремлены на Джеффа, в них горела угроза, которую Джефф хорошо понял.
– Держись за седло, – скомандовал Джефф, – и постарайся ввести лошадь в кораль, – я запру за вами ворота.
Это было сделано. Когда ворота закрылись, руки Клинта обмякли, и он рухнул наземь.
К счастью, Джефф мог дотянуться до него сквозь брусья кораля, но и тут ему долго пришлось хитрить, прежде чем он выудил оттуда ковбоя.
Когда наконец он поднял Клинта на руки и понес его к дому, как бы крепок и высок ни был кораль, Джефф с тревогой посматривал через плечо – сдержат ли брусья разъяренного мышастого зверя.
Солнце село, и наступила темнота, прежде чем Клинт очнулся. Джефф уложил его поудобнее, сварил вяленого мяса и налил кружку крепкого бульона, сейчас он держал бульон у Клинта под носом, чтобы тот понюхал его.
Ковбой почувствовал запах бульона, посмотрел по сторонам и спросил:
– Где Дымка?
– Если Дымкой ты называешь этого мышастого черта, – ответил Джефф, – то он находится в корале и бесится почем зря. Он думает, я тебя съем живьем.
Клинт не понял толком слов Джеффа и сказал:
– Будь добр, сними с него седло и привяжи его к приколу, где получше трава. Он послушный, и ты легко с ним сладишь.
– Легко с ним слажу?! – загрохотал Джефф. – Да я не подступлюсь к нему и за целый табун. В объездчики я не гожусь, а если бы и годился, этот черт только того и ждет, чтобы я сунул свой нос в кораль.
На другой день утром, когда солнце было уже высоко, Джефф помог Клинту встать на ноги и чуть не волоком притащил его в кораль, в котором Дымка провел ночь. От ворот Клинт заковылял один, и лошадь с ржанием бросилась к нему навстречу. Уши ее были навострены, глаза блестели, она, казалось, хотела обо всем расспросить. Потом лошадь заметила Джеффа, и вид ее сразу переменился: в глазах загорелся огонь, уши прижались к голове.
Клинт взглянул на старого скотовода и улыбнулся. Но Джефф и не думал смеяться, он решил, что лучше ему на время исчезнуть. Дымка был расседлан и пущен к траве и воде. У Клинта ушло на это пропасть времени, но в конце концов дело было сделано, и Джефф помог ему добраться до дома.
