Майкл Панке - Возвращенец
Мулат в молчании оценивающе посмотрел на его. Уголок его рта растянулся в ухмылке, когда он произнес: - A bon? Okay monsieur le marin, hissez le foc [23]. Поставьте кливер.
Гласс отчаянно копался уголках своего слабого французского. Он понятия не имел, что значило " hissez le foc". Хотя вполне отчетливо понимал, как высоки ставки, связанные с успешным прохождением испытания мулата. Предположив, что испытание включает себя его состоятельность как моряка, он уверенно прошел на нос корабля, коснувшись кливера, который приводит судно к ветру.
- Bien fait monsieur le marin [24], - произнес мулат. Стоял август 1819 года. Хью Гласс стал пиратом.
Гласс вновь посмотрел на просвет между деревьями, куда убежали Фицджеральд с Бриджером. Он заскрипел зубами при воспоминании об их поступке и в очередной раз почувствовал неодолимое желание броситься за ними в погоню. Но на этот раз он чувствовал и слабость. В первый раз за всё время после нападения медведя его разум был ясен. Вместе с ясностью пришло тревожное осознание своего положения.
С большим трепетом Гласс принялся осматривать свои раны. Правой рукой он коснулся краев скальпа. Он поймал расплывчатое отражение своего лица в лужице родника и заметил, что медведь едва не скальпировал его. Хью никогда не был тщеславным, и нынешнее состояние его внешности его почти не взволновало. Если он выживет, то шрамы могут даже принести ему определенное уважение среди приятелей.
Что действительно его заботило, так это горло. Не имея возможности толком осмотреть рану, разве что в расплывчатом отражении родника, он осторожно касался её пальцами. Компресс Бриджера отвалился, когда он днем ранее ползком преодолел небольшое расстояние. Гласс коснулся швов и и порадовался, что капитан Генри обладает элементарными навыками хирурга. Он смутно помнил, что капитан корпел над ним после нападения медведя, хотя детали и хронологический порядок оставались в тумане.
Склонив шею к воде, он смог разглядеть метки когтей, тянувшиеся от плеча к горлу. Медведь глубоко прошелся сквозь мышцы грудной клетки и предплечья. Живица Бриджера затянула раны. Они выглядели сравнительно чистыми, хотя острая мышечная боль не позволяла ему поднять правую руку. Живица навела на мысли о Бриджере. Он вспомнил, что мальчик обрабатывал раны. Но отнюдь не образ ухаживающего за ним Бриджера засел в сознании.
Вместо этого он видел Бриджера оглядывающимся на краю поляны с украденным ножом в руке.
Взглянув на змею, Гласс подумал: "Господи, все бы отдал за свой нож." Гадина пока не шевелилась. Он подавил мысли о Фицджеральде и Бриджере. Не сейчас.
Гласс посмотрел на правую ногу. Колотые раны на бедре тоже были смазаны смолой Бриджера. И также выглядели чистыми. Он осторожно вытянул ногу. Она одеревенела, как у трупа. Хью проверил ногу, слегка перенеся вес и затем надавив на неё. От ран незамедлительно нахлынула мучительная боль. Ясно, что ноге не вынести его веса.
Напоследок Гласс левой рукой исследовал глубокие порезы на спине. Его пальцы нащупали пять параллельных порезов. Он коснулся вязкой мешанины живицы, швов и струпьев. Когда он взглянул на руку, то увидел на ней свежую кровь. Порезы начинались от ягодиц и становились глубже к спине. Самая глубокая рана находилась между лопатками, куда рука не могла достать.
Закончив самоосмотр, Гласс пришел к нескольким бесстрастным выводам - он беспомощен. Если индейцы или хищники его обнаружат, он не сможет оказать им сопротивления. Он не может дальше оставаться на поляне. Он не был уверен в том, сколько дней провел в лагере, но понимал, что скрытый родник должен быть отлично известен всех индейцам в округе. Гласс не понимал, почему его не обнаружили вчера, но знал, что его удача может на этом закончиться.
Несмотря на угрозу нападения индейцев, Гласс не намеревался удаляться от Гранда. Это признанный источник воды, еды и способ ориентации. Тем не менее, перед ним стоял один решающий вопрос - вниз или вверх по течению? Как ни хотелось Глассу незамедлительно броситься в погоню за предателями, он понимал, что подобный шаг - безумие. Он один и безоружен во враждебной местности. Он ослаб от лихорадки и голода. Он не может ходить.
Как ни мучительна была мысль об отступлении, даже временном, Гласс понимал, что иного выбора не существует. Торговый пост Форт-Бразо находился в трехсот пятидесяти милях вниз по течению, у слияния Уйат-Ривер с Миссури. Если он сумеет туда добраться, то сможет запастись провизией и тогда уже всерьез взяться за преследование.
Триста пятьдесят миль. Здоровый человек при хорошей погоде может покрыть это расстояние за две недели. Сколько я смогу проползти в день? Он понятия не имел, но не собирался засиживаться на одном месте. Его рука и нога не выглядели воспалёнными, и Гласс решил, что со временем раны затянутся. Он будет ползти до тех пор, пока тело сможет держаться. Если он будет делать только три мили в день, так тому и быть. Лучше иметь эти три мили позади, чем впереди. Кроме того, продвижение увеличит его шансы добыть еду.
Мулат и захваченный им корабль направились на запад, в сторону залива Гальвестон и пиратской базы Лафита в Кампече. Они атаковали ещё одного испанского торговца в ста милях к югу от Нового Орлеана, когда заманили свою жертву под пушечный выстрел, скрываясь под испанским флагом "Бониты Морены"
Взобравшись на борт своей новой жертвы, "Кастельяны", буканьеры вновь провели безжалостный отбор. На этот раз пришлось действовать быстрее, так как пушечный залп пробил в "Кастельяне" дыру ниже ватерлинии. Судно тонуло.
Пиратам улыбнулась удача. "Кастельяна" плыла из Севильи в Новый Орлеан с грузом мушкетов. Если они успеют разгрузить оружие до того, как корабль затонет, то получат огромные барыши. Лафит будет доволен.
Активное заселение Техаса началось лишь к 1819-му году, и пиратский анклав Жана Лафита на острове Гальвестон старательно работал, обеспечивая регион. От Рио-Гранде до Сабина протянулись города, и все они нуждались в провизии. Присущие Лафиту методы добычи товаров исключали посредников. По правде говоря, они вырезали посредников. Имея преимущество над обычными торговцами, Кампече процветал, превратившись в магнит для разного рода контрабандистов, работорговцев, мошенников, одним словом любого, кто искал благодатную почву для нелегальной торговли. Амбициозный статус Техаса способствовал защите пиратов Кампече от вмешательства внешних сил. Мехико извлекал выгоду от нападения на испанские корабли, а Испания была слишком слаба, чтобы противостоять. Соединённые Штаты пока что предпочитали закрывать на это глаза. В конце концов, Лафит не беспокоил американские корабли и к тому же был героем битвы за Новый Орлеан.
