Дэвид Томпсон - Король горы
После магазина Фабера они отправились в небольшую оружейную лавку. Там Изекиэль выбрал три пистолета. Заткнув два из них за пояс племяннику, он отошел на пару шагов, придирчиво оглядел Натаниэля и удовлетворенно кивнул:
— Выглядишь все равно еще слишком зеленым, но теперь никому не придет в голову тебя грабить.
Последним они посетили магазин братьев Джейкоба и Самюэля Хоукенов, делавших, по словам дяди, лучшие ружья в Америке. Братья показались Натаниэлю спокойными, преданными своему ремеслу людьми. Они тепло поприветствовали Изекиэля.
— Какой хотите калибр? — спросил Самюэль, пристально разглядывая Ната. — Раз у вашего племянника это первое ружье, я бы порекомендовал пятидесятый.
— Ружье должно быть на любого зверя, любого врага, — возразил Зик. — Только пятьдесят восьмой.
Братья Хоукен переглянулись, Джейкоб пожал плечами и сказал:
— Как хотите. Объяснить, как с ним обращаться?
Зик кивнул.
В дрожащие от волнения руки Натаниэля лег тяжелый карабин «хоукен» пятьдесят восьмого калибра. Натаниэль взвесил ружье в руках, любуясь гладким восьмигранным стволом, крепким прикладом со спусковым крючком в виде полумесяца, прицелом и затвором.
Самюэль Хоукен улыбнулся:
— Этот карабин сослужит вам хорошую службу, молодой человек. Главное, не забывайте: ружье стоит столько, сколько его хозяин. Защищайте его от дождя, держите в чистоте, и когда-нибудь он спасет вам жизнь.
— Я буду хорошо о нем заботиться, — пообещал Натаниэль.
Самюэль понимающе кивнул:
— Сам помню, что чувствовал, когда у меня впервые появилось собственное ружье.
Братья Хоукен с неподдельным энтузиазмом объясняли Натаниэлю, как правильно обращаться с карабином, показали как заряжать, как пользоваться шомполом, не забыли упомянуть о затравке порохом. Напоследок братья предупредили, что от выстрела пулей пятьдесят восьмого калибра будет незначительная отдача, которая, впрочем, не помешает быстро перезарядить ружье. Наконец Натаниэль в полном восторге покинул магазин Хоукенов.
— Нужно купить чехол, — отметил Зик по дороге в гостиницу. — Карабин надо беречь от влаги, иначе он долго не прослужит.
Натаниэль поглядел на новенькое блестящее ружье. Вспомнив дуэль между Тайлером и Клэнси, он нахмурился. Ему давно хотелось задать дяде один вопрос. Помявшись, он спросил:
— А ты много людей убил, дядя Зик?
— Скажу тебе вот что. Убийство — неотъемлемая часть жизни на Диком Западе. Возможно, тебе не придется убивать белых, но одного или двух индейцев ты точно прикончишь. Я это знаю наверняка. Уверен в этом так же, как в том, что завтра взойдет солнце, — сказал траппер. — Отвечу на твой вопрос: да, я немало людей отправил на тот свет. А что?
— Нет, ничего.
— Ты боишься, что не сможешь застрелить человека?
— Не знаю.
— Когда наступит час убивать, ты убьешь.
Натаниэль поднял глаза на дядю:
— Откуда ты знаешь?
— Придет время, и будет так: либо ты, либо он. Белый или индеец, не имеет значения. Ты или он, и третьего не дано. Как только кто-нибудь вознамерится тебя прирезать, снять скальп или пустить пулю в лоб — ты поймешь, что Господь недаром вложил в нас инстинкт самосохранения. Тот, кто сдается и умирает, не постояв за себя, — дурак и жалкий слабак. На Диком Западе таким не место. Выбора нет: либо убиваешь ты, либо убивают тебя.
— Как-то не хочется умирать, — пробормотал Натаниэль.
— А кому хочется?..
ГЛАВА 8
Изекиэль и Натаниэль Кинги выехали из Сент-Луиса утром 6 мая. Сияло солнце, дул свежий северо-западный ветер. Натаниэль ехал на своей кобыле, Зик на чалом мерине, следом шли вьючные лошади, нагруженные провизией и вещами. Путь Кингов лежал вдоль извилистой реки Миссури, по утоптанной земляной дороге. Область Миссури, после присоединения к Соединенным Штатам в 1821-м, стала западной границей продвижения американских колонистов. Их тут обитало уже более семидесяти тысяч.
Натаниэль любовался проплывающими мимо холмами и рощами. Нападения индейцев можно было не опасаться — племена, живущие поблизости от Миссури, несколько лет назад подписали с США мирный договор. Поэтому Натаниэль расслабился и чувствовал себя как во время увеселительной поездки за город на выходные. Дядя почему-то торопился, так что в Индепенденсе они провели только два часа. Через восемь дней дядя и племянник добрались до последнего оплота цивилизации в этом краю, Вестпорт-Лендинга, расположенного у слияния Миссури и реки Канзас. Местная фактория, основанная французами в 1821 году, вела бойкую торговлю с трапперами, охотниками и индейцами. Также в Вестпорт-Лендинге останавливались торговцы направляющиеся из Миссури в Санта-Фе вести переговоры с испанцами.
Через два часа после приезда в Вестпорт-Лендинг произошло событие, в тот момент показавшееся Натаниэлю незначительным. Дядя выбрал место для стоянки к юго-востоку от фактории. Кинги уже распаковывали вещи, устраиваясь на ночь, как вдруг Зик бросил сумку и выпрямился, напряженно разглядывая троих всадников, скакавших по дороге в Вестпорт-Лендинг. Натаниэлю троица показалась ничем не примечательной — обросшие, неряшливого вида верзилы в поношенной кожаной одежде. Всадники не оборачиваясь проскакали мимо. Натаниэль пожал плечами и снова занялся одеялами.
С первыми лучами солнца Кинги двинулись на запад. Путь их лежал по холмистой местности, вдоль русла реки Канзас. Перед путешественниками расстилалось более двух миллионов квадратных миль нетронутой прерии, до самого горизонта поросшей невысокой травой с россыпями красивых ярких цветов. Журчали впадающие в реку Канзас ручьи. По берегам их росли кедры и другие деревья. Плескалась рыба. Иногда какая-нибудь рыба выпрыгивала, пролетала несколько футов по воздуху и с шумом падала обратно в воду. В полдень дядя подал знак остановиться. Изекиэль спрыгнул с лошади и несколько минут вглядывался в прерию в восточном направлении.
— Что-то не так? — спросил Натаниэль. Зик нахмурился:
— Какой же я дурак!
— Не понимаю.
— Клянусь богом, я должен был об этом подумать! — сердито выпалил Зик.
Натаниэль посмотрел на восток, но не увидел там ничего примечательного — все те же живописные просторы прерии.
— О чем подумать?
— О том, что не стоило платить за пистолеты и одежду самородками.
— Почему?
— Золото развязывает языки. Люди начинают болтать. Рано или поздно их болтовню слышат те, кому не следует.
— Грабители?
— И грабители, и хуже, — со вздохом ответил Изекиэль. — За нами следят, племянник.
Натаниэль снова поглядел на восток:
— Я никого не вижу.
— Присмотрись.
