Дэн Робинс - Шериф с Мэр-Ривер
Тим оцепенел:
— Убили беднягу Пита?
— Да. Если бы не он и его люди, все могло кончиться хуже.
В лавку вошел Смит. Тим пересказал ему новости. Бывалый старатель разволновался:
— Снова они за старое… Ты знаешь, мои индейцы, прислуживающие в доме, подозрительно вели себя прошлой ночью. Они всегда так накануне налета. Видимо, сиу оповещают своих.
— Тебе это кажется. Сомневаюсь, что тут замешаны многие индейцы. Может, лишь Вульф да его пьяные дружки которыми прикрываются Трент и его бандиты.
— Может, ты и прав, но доказать это будет нелегко.
— Как несправедливы бывают люди, относясь с предубеждением к краснокожим, — грустно сказал священник.
Старый старатель хитро усмехнулся:
— А вот один наш молодой друг не любит даже находиться с индейцами под одной крышей…
Тим смутился:
— Да, индейцы мне — не компания. Но мне противно наблюдать, как Трент и кучка его негодяев выходят сухими из воды, сваливая вину на индейцев.
— Тогда почему ты продолжаешь работать в «Счастливчике Паломино», где спаивают индейцев? — вызывающе спросила Сабрина, незаметно появившаяся в дверях.
Он посмотрел на девушку:
— Мне там больше нечего делать. Я бросил эту работу прошлой ночью, еще до налета.
Дочь священника бросилась к нему:
— Тим, как это здорово! Я знала, что ты когда-нибудь порвешь с прошлым!
— Я не говорил, что исправился, — предостерег ее Тим. — Я только сказал, что больше не работаю на Трента.
Преподобный отец улыбнулся:
— Для начала и это хорошо.
— В самый раз, чтобы его продырявил кто-нибудь из людей Трента, — сказал Сэм Смит.
Сабрина испуганно взглянула на старого старателя:
— Вы правы, мистер Смит, — и добавила для Тима: — Ты должен уехать из города.
— Я был готов уехать, — признался он. — Но сейчас — не знаю…
— Ты должен, — сказала она умоляюще.
— Мудрый совет, — подтвердил Смит.
— А у тебя есть важная причина, чтобы остаться? — спросил Грей.
— В общем-то нет, — вздохнул Тим. — Если только не соберусь повздорить с Трентом и разоблачить его…
Сэм Смит только фыркнул.
— Да, твой друг, к сожалению, прав. За спиной Трента стоят банкир и судья, и эту троицу очень трудно одолеть, — сказал проповедник.
Сабрина дотронулась до руки Тима:
— Я согласна с папой и мистером Смитом. Благоразумней всего — уехать тотчас же. Возможно, Трент зайдет так далеко, что им займутся штат и федеральные власти. И будут достаточно решительны с ним…
— И с индейцами тоже, — добавил Сэм Смит. — Девушка права.
— У меня есть еще одно дело, — сказал Тим. — Надо повидать шерифа. Она должна знать, что мне очень жаль Пита Хольма.
— В этом нет необходимости, — вмешалась Сабрина. — Любой из нас может передать ей твои соболезнования.
— Нет. Я должен сделать это лично.
— Подумайте, какие сантименты! Смешно! — вспылила Сабрина и повернулась к нему спиной.
Тим не стал с ней спорить.
Подъехав к тюрьме, Тим отметил: конь Сьюзан Слейд привязан к столбу. Хорошо, что шериф здесь. В офисе было пусто и тихо. На столе лежала исцарапанная, потускневшая звезда помощника шерифа. Тим взял звезду и с грустью осмотрел ее.
— Передашь ее Тренту? — услышал он слова, полные боли и презрения.
Это вошла Сьюзан Слейд. Он поспешно положил звезду назад, на стол.
— Я пришел, чтобы сказать тебе: мне очень жаль Пита.
— Пит стоил дюжины таких, как ты.
— Наверно.
— Ну хорошо, мальчик на побегушках, зачем Трент послал тебя сюда?
— Я больше не на побегушках у Трента.
— Очень плохо, что ты решился на это так поздно.
— Я уволился прошлой ночью, до того, как это случилось!
Глаза Сьюзан сверкали от ярости:
— Это Трент подучил тебя одурачить меня, да? Ждешь, что я тебе поверю?
— Это правда.
— Ты и Пита обманул. Я помню, как бедный старик говорил, что ты слишком порядочен, чтобы пойти против закона. Все твердил, что ты выберешься на верную дорогу. Бедняга так в тебе ошибся!
— Ты должна поверить мне! Я скорблю о Пите точно так же, как и ты.
— Так же, как и я? Он был мне, как отец! — губы девушки задрожали, она зарыдала.
Тим прижал ее к себе.
— Пит был прав, по крайней мере, в одном: я порвал с Трентом.
Сьюзан подняла на него глаза, полные слез:
— Ты это всерьез?
— Клянусь.
— Что мне делать? Как мне быть без Пита?
— Ты должна пересилить себя.
— Я хотела оставаться шерифом, пока не рассчитаюсь с Трентом, с теми, кто убил моего отца. Теперь они убили Пита…
— Они утверждают, будто это был очередной рейд индейцев.
— Ты не хуже меня знаешь, что не индейцы виноваты.
— Знаю.
Повинуясь порыву, он поцеловал ее, готовый к гневному отпору. Но Сьюзан лишь пристально посмотрела на него и прошептала:
— Ты переживаешь за меня… Ты действительно мне друг?
Он кивнул.
— Поцелуем я вовсе не собирался нанести оскорбление чести шерифа.
Сьюзан печально улыбнулась:
— Щекотливое положение, не так ли?
— Еще бы. Моя репутация лихого парня слегка пострадает, если станет известно, что я имею привычку целовать шерифов.
В ее прекрасных серых глазах блеснул огонек.
— Я не раскрою твой секрет… Говоришь, ты порвал с Трентом? Почему же тогда ты в городе? Знаешь, что это опасно?
— Я хотел попрощаться с друзьями. Особенно с тобой.
— Куда ты держишь курс?
— Не знаю.
— У тебя никаких планов?
— Я не забиваю себе голову планами.
— С той поры, как убили твою жену?
Некоторое время они молчали. Тим был обижен, но не мог на нее сердиться. Поэтому он просто сказал:
— Допустим.
— Значит, отправишься в другой город и опять продашь свой револьвер тому, кто лучше заплатит?
— Возможно.
— А Пит верил, что ты способен переменить что-то в своей жизни.
— Пит плохо меня знал.
— А может, он понимал тебя даже лучше, чем ты сам?
Тим чувствовал, что пора уходить.
— Прощай, Сьюзан. Удачи тебе! — и он повернулся, чтобы уйти.
— Тим!
— Да? — он обернулся.
— Ты намерен продолжать свой бессмысленный путь?
— А что?
Сьюзан шагнула к нему:
— Не уезжай. Останься со мной.
И она протянула ему звезду помощника шерифа. Тим сглотнул:
— Это невозможно.
Они посмотрели друг другу в глаза.
— Если ты действительно мне друг, то не оставишь меня в трудную минуту. Пит оставался со мной, пока билось его сердце.
— Если я возьму эту звезду — это станет началом бури. Тренту придется тут же пристрелить меня.
Она покачала головой:
— Он не посмеет. Ты будешь в большей безопасности с этим знаком. И я хочу, чтобы ты носил его.
