Луис Ламур - Ганфайтер
Устав от хождений по игорным домам и салунам, я целыми днями валялся у себя в номере и читал, читал. На улице завывала метель, все перевалы были закрыты, да и в городе люди выходили на улицу крайне редко. По вечерам мы часто собирались у железной печки в холле отеля. Здесь были старатели, ковбои, профессиональные игроки, ганфайтеры, бизнесмены. Мне нравилось слушать их рассказы. Они много ездили, много видели и теперь с удовольствием рассказывали различные случаи из своей жизни.
Однажды, когда я спустился в холл, меня там поджидал Дэнисон Мид.
— Тайлер, — озабоченно сказал он, отведя меня в сторону. — Я тут слышал кое-что… Вам лучше не возвращаться в Кроссинг.
— Почему же? — вежливо спросил я, хотя разозлился, потому что терпеть не могу, когда посторонние люди вмешиваются в мои дела.
— Бердетт убьет вас.
— Вот как. Что ж, это интересно. Надо проверить. Дэнисон в волнении ходил по холлу, потом вдруг остановился передо мной и тихо спросил:
— Сколько человек вы убили, Тайлер?
— А вот это не ваше дело, — отрубил я. Он не обиделся, а только кивнул.
— Да-да, конечно, вы правы. Но будьте осторожнее. Мы еще обязательно с вами встретимся.
На следующее утро я узнал, что он уехал, несмотря на непогоду.
Мороз, наконец, спал, и мы с Мустангом двинулись в путь. Проехав Дюранго, я снова почувствовал себя дома. Вокруг были горы со снежными вершинами, воздух был чист и прозрачен. Скоро я увижу Лиз, да и миссис Хетрик была мне словно мать. И мой добрый Олд Блу тоже здесь.
— Дэнисон Мид советовал мне не возвращаться в Кроссинг. Предупреждал, что Бердетт убьет меня, — рассказывал я Мустангу, чтобы подавить непривычное волнение перед встречей.
— Хороший совет, — согласился Робертс. — Непонятно, зачем он это делал. И вообще, он много о тебе расспрашивал.
Мы подъехали к Кроссингу, но объехали город. Сначала я хотел повидать Лиз и миссис Хетрик. Вот и ворота ранчо… Они были открыты. Дорожка к дому заросла травой. Сорванная с петель входная дверь скрипела от подрывов ветра, гулявшего по пустому дому. Здесь уже давно никто не жил.
Я стоял посреди пустого дома и впервые ощутил тяжесть револьвера в кобуре. А когда тот самый родной ветер Колорадо налетел с гор через разбитые окна, мне впервые стало холодно, словно дул он где-то в сердце.
ГЛАВА 11
Кроссинг стал побольше. Я сразу это заметил, когда мы подъезжали к городу. Прежде чем въехать в город, мы с Мустангом заехали на кладбище. Там я нашел больше, чем искал. Могила Хетрика и рядом могила его жены, пережившей его на четыре месяца. А Лиз? Может, она где-то в городе, хотя я почему-то был уверен, что ее нет там.
— Послушай, Мустанг. Мне нужен Бердетт. Ты поезжай в город и выясни, где он. Я подожду здесь.
Прислонившись к могильному камню, я поджидал Мустанга. Он не заставил себя долго ждать.
— Бердетт здесь. Сидит в салуне. Каждое утро завтракает в ресторане, потом делает обход города. Две недели назад снова убил кого-то. Жители недовольны, но сказать ему боятся.
— Хорошо. Утром я поговорю с ним. Только ты не вмешивайся, разве что кто-то захочет влезть в драку.
— Понял. Ты, наверное, хочешь спросить о девушке? Лиз Хетрик? Она уехала с полгода назад. Села на дилижанс и уехала дальше на Запад. Говорят, у нее было всего долларов шестьдесят.
— Ты, случайно, не родственник Пинкертона? Мустанг ухмыльнулся.
— Может, я наймусь к нему, но попозже. Сначала найдем твою девчонку.
Переночевали мы, завернувшись в одеяла, в пустом доме Хетриков, а наутро пронеслись, как ураган, по улицам Кроссинга к ресторану, где завтракал Бердетт. Мустанг вошел первым, а я, наклонив голову, чтобы спрятать лицо, вслед за ним. Кроме Бердетта, сидевшего за столом у стены, там было четверо людей. Хозяйка ресторана, мэр города Мэсон, уже совсем седой, и два ковбоя.
Я шел за Мустангом, но перед Бердеттом он сделал шаг в сторону, и глаза маршала расширились от удивления и неожиданности. Я даже не дал ему шанса схватиться за револьвер. Просто подошел вплотную и громко, чтобы все слышали, объявил:
— Бердетт, ты убил Хетрика, который никогда не носил оружия. Ты трепался, что выгнал меня из города, а он знал, что ты трепло и трус.
И прежде чем он успел открыть рот или схватиться за револьвер, я задвинул его столом, припер к стенке и отвесил две затрещины. По-моему, Бердетт и тогда еще не сообразил до конца, что происходит. Я отшвырнул стол в сторону, и маршал тут же схватился за револьвер, но не успел — я от души врезал ему в нос. Он покачнулся. Ногой я выбил у него из руки револьвер. Пусть попробует обойтись без оружия. Как я и думал, несмотря на то, что был массивнее меня, драться он не умел. Шансов у него не было, и я избивал его, как хотел. Но ничего похожего на жалость даже не шевельнулось у меня в душе. Он ведь тоже не давал шансов людям, которые не умели стрелять так, как он. Когда, избитый в котлету, Бердетт рухнул на пол, я поднял его за шиворот, подвел к двери и выкинул на улицу лицом в грязь. К этому времени на улице собралось человек пятьдесят. Он поднялся и бросился было на меня, но я уже по-настоящему, с двух сторон, хлестко ударил его в зубы, и он был готов.
— Где его лошадь? — не поворачиваясь к толпе, спросил я.
— Сейчас приведу, — послышался знакомый голос, и я узнал Киппа.
Бердетт, избитый и ошалелый, стоял посреди улицы, все еще не понимая до конца, что произошло. Ведь несколько лет он был хозяином Кроссинга, и законом здесь был его револьвер. А теперь он стоял, избитый, безоружный, растерянный. Кипп подвел ему коня.
— Садись в седло, Бердетт, и убирайся отсюда, пока я не передумал, — скомандовал я.
— Но у. меня здесь дом… имущество… — это были первые слова, которые он произнес.
— Ты уже потерял их, как Хетрик потерял свое ранчо.
— А револьвер? Без оружия моя жизнь не стоит ни цента в этих горах.
— Жизни людей, которых ты убил, тоже не стоили для тебя ни цента. Убирайся!
Бердетт влез в седло и молча уехал. В толпе кто-то попытался засвистеть ему вслед, но его не поддержали. Вся беда была в том, что жители тоже были в шоке от происшедшего.
— Кипп! — позвал я. — Куда уехала Лиз?
— Не знаю, Рэй. Она отказалась от всякой помощи. После смерти Хетрика, конокрады обчистили их ранчо до нитки. Потом умерла мать. Единственно, что я знаю, — она села на дилижанс в Алту.
В тот же день мы с Мустангом Робертсом уехали из Кроссинга. Мне там больше нечего было делать, а Мустанг просто следовал за мной, и было хорошо иметь такого друга.
Алта был процветающий старательский городок в центре штата Юта. Здесь не было мормонов, обычно живущих почти во всех городах этого штата. Население города составляли добродушные и миролюбивые старатели из Невады, Колорадо и Монтаны. Но это не значило, что в городе было спокойно. Наоборот, я слышал, что в Алте каждый день совершались убийства. Рудники были богатыми, и «в поисках легкой наживы в Алту стекались авантюристы всех мастей». Так, кажется, писали в газетах.
