Ридгуэлл Кэллэм - Ночные всадники. Нарушители закона. Чертово болото
Они въехали на какую-то возвышенность, откуда на целые мили кругом виднелся лабиринт холмов, которые теснились друг к другу, словно бесчисленные ульи, стоявшие на беспредельной равнине. Они спустились и через глубокую ложбину поскакали на другую крутую возвышенность. По мере того как они переезжали один холм за другим, местность становилась более суровой и неровной. Трава местами исчезала совсем. Беннингфорд употреблял все усилия, чтобы не потерять из вида девушку в этом бесконечном лабиринте холмов, но когда он наконец остановился на вершине высокого конусообразного холма, чтобы посмотреть, где она скачет, то, к ужасу своему, убедился, что ее нигде не было видно!
С минуту он простоял на этой вершине, всматриваясь в окружающую местность с той особенной внимательностью, развивающейся у людей, жизнь которых проходит в таких странах, где жилища человека попадаются редко и где его усилия кажутся ничтожными в сравнении с гигантской работой природы. Беннингфорд нигде не видел никаких признаков всадницы, а между тем он знал, что она не может быть далеко. Инстинкт подсказывал ему, что он должен поискать след ее лошади. Он был уверен, что она проезжала по этой дороге. Когда он размышлял об этом, то вдруг увидал ее впереди на гребне отдаленного холма. Она остановилась там на мгновение и, оглянувшись на него, сделала ему знак следовать за нею. Она была, видимо, очень возбуждена чем-то. Беннингфорд поспешно повиновался ей.
Он погнал лошадь, которая стремительно помчалась по крутому спуску вниз, в долину, на дне которой оказалась твердая, утоптанная дорога, и почти бессознательно поскакал по ней. Дорога, поднимаясь, шла кругом подножия холма, где он увидел Джеки. Он проскочил мимо поворота и тут, изогнувшись назад, сразу осадил лошадь, дернув ее с такой силой, что она почти села на задние ноги.
Он остановился, как ему показалось сначала, на самом краю пропасти, но в действительности это был крутой откос, по которому безопасно спускаться вниз могли только дикие лошади и быки, да и то медленным шагом. Беннингфорд был совершенно ошеломлен в первый момент, заметив, какая опасность грозила ему, но тут он услыхал позади голос Джеки и, оглянувшись, увидал, что она спускается с холма.
— Слушайте, Билль! — крикнула она, подъезжая к нему. — Лошадь там, внизу. Она спокойно щиплет траву.
Джеки была сильно взволнована, и ее рука, указывавшая ему направление, дрожала, как лист. Беннингфорд не мог понять, что происходит с нею. Он взглянул вниз. Внезапно остановившись на краю спуска, он ничего не мог заметить, но теперь, вглядываясь, он различил глубокую долину, темную и уходящую вдаль. С того места, где он стоял, он не мог разглядеть ее размеров, однако все же видел достаточно, чтобы понять, что перед ним находится один из тех обширных тайников природы, которые встречаются там, где нагромоздились величайшие в мире горные хребты. На дальнем краю этой мрачной долины поднималась отвесная скала, точно стена, отбрасывающая тень на нежно-зеленую лужайку, лежащую на самом дне глубокой впадины. Темные, суровые сосны группами росли в ущелье, придавая какую-то мрачную таинственность этому месту, погруженному в сумрак, несмотря на дневной свет.
Прошло несколько минут прежде, чем Беннингфорд в состоянии был различить внизу маленький движущийся предмет, который привел девушку в такое сильное возбуждение. Это была лошадь золотисто-каштановой масти, спокойно пощипывавшая траву на краю ручейка, протекающего на дне этой таинственной долины.
— Ага, это каштановая лошадь! — сказал Беннингфорд спокойно бесстрастным голосом. — Но мы напрасно гнались за ней, так как достать ее не можем.
Девушка бросила на него негодующий изумленный взгляд, и ее настроение сразу изменилось, и она даже расхохоталась, вспомнив, что Беннингфорд не знал ровно ничего, не знал и тайны этой долины, которая ей была давно известна. Тут для нее заключается целый мир волнующих воспоминаний о чрезвычайно смелых и рискованных приключениях и поступках, полных опасности. Как только она впервые увидела эту лошадь из окна своего дома, ее охватило странное волнение. Она вспомнила человека, которого когда-то знала и который теперь мертв! Но она думала, что и его лошадь тоже погибла вместе с ним. И вот теперь тайна раскрыта. Она проследила это животное до его прежнего старинного убежища, и то, что было только подозрением, внезапно превратилось в ошеломляющую действительность.
— Ах да, я забыла, что вы этого не знаете! — сказала она, обращаясь к Беннингфорду. — Это ведь Золотой Орел. Посмотрите внимательнее и вы увидите остатки седла у него на теле. Подумать только, что прошло уже два года!
Но Беннингфорд, все еще ничего не понимая, с недоумением глядел на нее.
— Золотой Орел? — повторил он. — Золотой Орел?..
Он как будто слышал где-то это имя, но не мог припомнить.
— Да, да, — нетерпеливо возразила девушка. — Золотой Орел, лошадь Питера Ретифа! Прекраснейшее животное, какое когда-либо паслось в прерии! Смотрите, он стережет прежнее тайное убежище своего хозяина! Он верен памяти умершего!..
— Ах, оно тут… тайное убежище Питера Ретифа? — воскликнул Беннингфорд, с интересом поглядывая в долину. Но в душе его снова поднялось какое-то смутное, неприятное чувство.
— Да, да! — с волнением подтвердила девушка. — Следуйте непосредственно за мной, и мы прямо спустимся вниз. Билль, мы должны взять эту лошадь!
Одно мгновение он сомневался, что это возможно выполнить, но затем во взоре его зажглась решимость, и он поехал по следам Джеки. Величие окружающей природы, уединение, таинственность и все, что было связано в словах девушки с этим местом, подействовало на него и отогнало прочь другие мучительные мысли.
Спуск был опасный, и узкая, извилистая тропинка требовала большого внимания, так как малейший неосторожный шаг мог иметь роковые последствия. Но они спустились благополучно на дно долины, и тут их глазам представилась изумительная картина. Огромная узкая и глубокая долина тянулась далеко, как только хватал глаз. Она лежала глубоко в горах, и по бокам ее высились скалы, большею частью обрывистые и недоступные. Это было удивительное место, скрытое и трудно доступное, лежавшее у подножия холмов, образующих тут целый лабиринт. Нельзя было даже подозревать о существовании такой долины здесь. Ее охраняли дикие неприступные утесы и густые сосновые заросли. Незнающий и неопытный человек должен был бы неминуемо заблудиться в этом лабиринте и никогда бы не выбрался из него. Но там было превосходное пастбище и чудесное тайное убежище, защищенное от холода и бурь и снабженное водой. Что же удивительного, что знаменитый разбойник Питер Ретиф тут устроил свое жилище и склад своего награбленного добра!
