Макс Брэнд - Месть фермера

Крутой шериф ничего не ответил и не потянулся за оружием, а, притворившись, будто ничего не слышал, склонился над трупом.

— Вижу, ты к тому же и трус, — с усмешкой продолжал Сэксон. — Такой трусливый пес не достоин даже прикасаться к Уизереллу — он слишком хорош для тебя. Вставай и убирайся!

Уокер выпрямился и окинул свирепым взглядом лица людей, голосовавших за него на прошлых выборах, потом, приготовившись к драке, посмотрел на парня.

Однако при виде грозной улыбки на лице Джона его плечи обмякли, а глаза забегали. Он повернулся, нахлобучил шляпу и с позором вышел из салуна.

— Подходите и выпейте, ребята! — пригласил Сэксон присутствующих. — Я славно повеселился и желаю вам того же. — Он махнул рукой в сторону стойки, на которой валялись мятые банкноты Уизерелла. — Боб уплатил за следующую порцию, но нам не нужны его деньги. Не стесняйтесь, парни, подходите!

Как ни странно, все повиновались, но молчали, чувствуя себя виноватыми, пока один из них не сказал:

— Ну что ж, Уизерелл сам на это напросился. Ты отлично поработал, Сэксон. Твое здоровье!

Джон стоял у края стойки со стаканом в руке, но не мог поднести его к губам. Безудержная радость словно сковала его мышцы.

— Уизерелла нужно похоронить на Бут-Хилле, за городом, — проговорил он вскоре. — Кто-нибудь из вас, ребята, пойдет на похороны?

Все охотно согласились. На похороны явилось большинство жителей города. Двадцать лопат разрыли землю Бут-Хилла, тело завернули в старый кусок брезента и уложили в яму.

Спустившись в могилу, Джон закрыл мертвецу глаза и произнес краткую речь:

— Я жалею об этом. Мне хотелось бы, чтобы Боб Уизерелл был жив, а я смог бы убить его снова. Если кто-то из вас желает свести со мной счеты за то, что я сделал, что ж, готов встретиться с ним в любое время дня и ночи. Думаю, это все.

Никто не произнес ни слова — ответ можно было дать только из дула револьвера. Когда Джон выбрался из ямы и огляделся вокруг, он увидел бледное и удивленное лицо отца Мэри Уилсон. Улыбка Сэксона стала шире. Теперь, когда Уизерелл был мертв и похоронен, он почувствовал себя к нему ближе, чем к любому другому из присутствующих на этом неосвященном кладбище.

Среди них Джон отметил два типа людей. Первый составляли работяги, трудившиеся денно и нощно, полагая, что на заработанные деньги смогут приобрести достаточно радостей жизни.

Второй, более интересный, тип состоял из людей, которые жаждут свободы и добиваются ее, — свободы парить в небесах, подобно ястребам, а почувствовав голод, охотиться на мелких птиц.

Однако существовала высшая радость, вкус которой Сэксон уже испробовал и хотел испробовать вновь, — радость охоты на самих ястребов.

Подобное состояние обретает охотник, возвысившийся над хищниками. Однако убивать таких, как Уизерелл, и не склонять головы перед такими, как шериф, означало воспарить так высоко, как только вообще способен человек, живущий на Земле.

После похорон Джон вернулся в салун и, поднявшись в свою комнату, упаковал вещи, приобретенные за месяц работы.

Спустившись в бар, он обнаружил там толпу людей. Одни из них присутствовали на похоронах, а другие, прибыв в город только что, хотели поглазеть на местную знаменитость.

Сэксон направился к стойке — толпа расступалась перед ним, как вода перед носом корабля.

— Я хочу получить жалованье за последние две недели, старина, — сказал он Левше.

Мелоун с удивлением воззрился на него.

— Неужели ты хочешь уйти от меня, Джонни? — спросил он жалобным голосом. Выйдя из-за стойки, Мелоун схватил Сэксона за руку, увел в заднюю комнату и заявил: — Ты не можешь меня бросить! С тобой мои доходы увеличились вдвое!

— Тогда почему же ты не повысил мне жалованье, крыса? — поинтересовался Джон.

— Потому что ты об этом не просил, — пояснил Левша. — Но я вовсе не скупердяй и теперь буду платить тебе тридцать пять долларов в неделю. Пять долларов в день — отличный заработок впридачу к бесплатной кормежке и лучшей комнате в доме.

— Заплати мне то, что должен. Я ухожу, — отрезал Джон. Ему хотелось рассмеяться над предложением променять грядущую свободу на салун в захудалом городишке.

— Ладно, получишь полсотни в неделю! Столько не зарабатывает ни один человек в городе! — не унимался Мелоун.

— Плати за две недели и перестань молоть языком, — прервал его парень. — По-твоему, я должен остаться, чтобы притягивать сюда толпу, как павшая лошадь сарычей? Не выйдет! Как только получу мое жалованье, тут же уберусь отсюда.

Взяв деньги, Сэксон вышел из салуна, неся на плече сверток с вещами. Уже стемнело, на небе поблескивали звезды. Впереди его ожидала свобода. Из прошлой жизни Джон хотел забрать с собой только Мэри Уилсон, поэтому сразу же направился к ней.

Глава 10

Дом Уилсонов предстал перед ним черным, как маска; узкий клин его крыши темнел среди звезд. Открыв калитку, Сэксон зашагал по дорожке, стараясь, чтобы гравий не слишком хрустел под ногами.

Мэри всегда поливала маленький сад поздно вечером, поэтому в воздухе витали аромат цветов и приятный запах впитывающей влагу земли. Почувствовав, что кто-то сидит на переднем крыльце, Джон сразу понял, что это его поджидает Мэри.

Девушка встала и спустилась на нижнюю ступеньку. Сэксон обнял ее.

— Только не целуй меня, — предупредила она.

— Почему? — удивился Джон.

— Я не хочу, чтобы ты даже прикасался ко мне.

Он внезапно опустил руки:

— Ты больше меня не любишь?

— Люблю.

— Может, ты встретила кого-то, кто тебе больше приглянулся?

— Дело не в том. Ты стал плохим человеком, Джон, и я не должна видеться с тобой.

— Потому что я дрался с Уизереллом? Но что в этом плохого? Я поступил как мужчина. Ты отлично знаешь, что я должен был с ним драться.

— Почему?

— То есть как — почему? Ты это серьезно?

— Когда ты смотришь на меня так, я начинаю тебя бояться.

— Ты в самом деле не знаешь, почему я дрался с Уизереллом? — спросил Джон.

— Считаешь, что у тебя были на то причины? — в свою очередь задала она вопрос.

— Считаю? Вот как? И это после того, как меня заставили плясать, словно шута, при всем честном народе, избили до полусмерти, а потом сожгли мой дом и украли стадо?! Неужели, когда я говорю тебе все это, у тебя не кипит кровь?

— Нет, не кипит, — отозвалась Мэри.

— Мне стыдно слушать такое! — воскликнул Сэксон.

— Во всяком случае, кипит не так сильно, как когда ты выражал свою радость, что убил Боба Уизерелла.

— Есть разница между убийством и честным поединком! — заявил Джон, начиная сердиться.