Карл Май - Жут
– Где он сейчас находится?
– Я отослал его домой. Он ведь сосед конакджи, и если тот увидит его, то будет потом мстить.
– Это самое умное, что ты сегодня вечером сделал.
– А разве глупо, что мы, когда путь стал свободен, направились в дом и заставили старуху-хозяйку связать всех своих слуг?
– Не могу сказать, что ты был образцом мудрости.
– Этим людям так и надо. Я говорю тебе, что все они заодно с нашими врагами.
– Я знаю это. Надо хоть на сегодняшнюю ночь обезопасить себя от них, иначе они тотчас пошлют гонца вслед бежавшим. Итак, идем в комнату!
Мы вернулись в комнату, где хозяин, судя по выражению лица, встретил мое возвращение со страхом.
Возможно, Халеф сообразил, что остальные догадаются, будто я хотел его отчитать. Чтобы поправить репутацию, этот неисправимый враль подошел к хозяину и сказал:
– Военный совет окончен; мы провели его на улице. Я согласен с решением нашего мудрого эфенди; ваша судьба препоручена его рукам.
Охотнее всего я залепил бы ему оплеуху; слишком уж он полагался на мою симпатию к нему. Я ограничился тем, что метнул в него гневный взгляд и допросил хозяина; результат был отрицательным. Он всячески отказывался, что был в сговоре с беглецами.
– Господин, я невиновен, – уверял он. – Спроси мою жену и моих людей; они скажут то же самое.
– Конечно, ведь они подучены тобой. Есть в твоем доме комната, где можно запереться?
– Да, прямо за нами подвал. Дверь находится как раз в том углу, где сидит моя жена.
Пол был глиняным, утоптанным, но в той его части, где сидела жена, имелся дощатый настил с откидной дверцей, снабженной настоящим замком. Ключ лежал в кармане у хозяйки; она достала его и открыла замок. Вниз вела лестница. Я зажег свет, спустился и увидел довольно большое, четырехугольное помещение; в нем лежали овощи. Я снова выбрался наверх и велел развязать хозяина.
– Спускайся! – приказал я ему.
– Что мне там делать?
– Мы будем там совещаться, потому что внизу нам никто не помешает.
Он медлил; тогда Халеф вытащил из-за пояса плетку. Хозяин тут же стал спускаться. Остальным приказано было следовать за ним, как только мы освободим их от веревок. Последней спустилась старуха, и мы подняли лестницу наверх. Затем принесли из спальни подушки и одеяла и сбросили их вниз; наконец, я пояснил нашим пленникам:
– Теперь можете начинать совещание. Подумайте, будете ли завтра утром честны со мной. А чтобы не замышляли побег, скажу вам, что мы выставим у дверцы караул.
До сих пор они помалкивали; теперь начали громко протестовать; однако мы пресекли возражения, захлопнув дверцу и заперев ее. Ключ я убрал. Халеф и Оско остались на страже.
Вместе с Омаром я вернулся в дом пастуха, который с нескрываемым любопытством ждал нас. Он узнал обо всем, что мы сочли нужным ему рассказать; потом мы отправились на покой.
После тягот, испытанных нами в последние дни, мы спали так крепко, что проснулись ближе к полудню, хоть я просил нашего хозяина разбудить нас на рассвете.
Когда мы подошли к конаку, то нашли дверь запертой изнутри. Халеф и Оско еще спали, и нам пришлось постучать. Прямо на дверце, ведущей в подвал, они устроили себе постель из сена и соломы. Нам они сообщили, что арестованные вели себя очень спокойно. Когда дверцу открыли и лестницу сбросили вниз, конакджи и его люди выбрались из подвала. Лица, увиденные нами, прямо просились на холст живописца. Они дышали гневом и яростью, хоть и пытались скрыть эти чувства. Хозяин начал с упреков и оправданий; я прервал его речь словами:
– Мы будем говорить только с тобой; пойдем в дальнюю комнату. Остальные могут приняться за обычную работу.
В следующий миг эти остальные исчезли. Когда мы уселись в комнате, конакджи встал перед нами с гримасой бедного грешника.
– У тебя была целая ночь, чтобы подумать, признаешься ли ты во всем или же нет, – начал я. – Мы ждем твоего ответа.
– Господин, – молвил он, – мне не нужно было ни о чем думать. Я могу сказать лишь одно, что я невиновен.
Теперь он принялся рассказывать перипетии минувшей ночи, находя в этом выгоду для себя. Всю ночь он думал о том, как оправдаться, и искусно прибегал к уверткам.
Чтобы обмануть его, я произнес наконец:
– Похоже, мы заподозрили тебя без всякой причины; я готов принести подобающее извинение.
– Господин, я не требую ничего. Мне достаточно знать, что ты считаешь меня честным человеком. Ты – чужак в этой стране и не знаешь здешних условий. Стоит ли удивляться, что ты совершаешь такие ошибки. Похоже, твои люди тоже не из здешних мест. Тебе подобало бы взять с собой в проводники какого-нибудь местного жителя, пусть даже на время; ты мог бы полностью положиться на него в таких щекотливых ситуациях.
Ага! Вот он и раскрыл свой замысел. Я согласился, сказав в ответ:
– Ты прав. Надежный проводник дорогого стоит. Но ведь именно потому, что я чужеземец, мне не стоит брать проводника.
– Почему?
– Я не знаю людей. Я легко мог бы положиться на человека, который не заслуживает моего доверия!
– Это правда.
– Ты не знаешь надежного проводника для меня?
– Может, есть такой. Мне, конечно, надо знать, куда вы держите путь.
– В Каканделы.
Это была неправда, но у меня имелась причина, чтобы назвать именно это место. Его лицо тотчас приняло разочарованный вид; он торопливо спросил:
– Я этого не ожидал, господин.
– Почему нет?
– Потому что вчера я слышал, что вы поедете совсем в другом направлении.
– В каком же именно?
– В том же, что и те пятеро всадников, побывавших здесь вчера.
– Ах так! Но кто же это тебе сказал?
– Они это упомянули, когда говорили о вас. По их словам, вы давно уже преследуете их.
– Соглашусь, но теперь я потерял к ним интерес.
– Верно, господин, у вас есть очень веский резон так внезапно переменить планы? – спросил он доверительным тоном.
– Я устал, – ответил я, – гоняться за этими людьми; они всегда ускользают от меня. То и дело попадаешь в неприятные положения и допускаешь необъяснимые промахи. Ты ведь сам это видел.
– О, со вчерашнего дня мы не хотим даже говорить об этом. Что случилось, то случилось; нужно это забыть. Сильно же, наверное, оскорбили тебя эти пятеро всадников.
– Необычайно.
– Что ж, ты так долго преследовал их, что было бы глупо отказаться от своих планов именно сейчас, когда ты вот-вот можешь настичь их, если всерьез возьмешься за дело.
– Откуда ты это знаешь?
– Сужу по тому, что узнал от них. Ты ведь знаешь, наверное, куда они едут?
– Откуда мне знать? Я и отказался их дальше преследовать, потому что не знаю, куда они направились. Мне надо выискивать их следы, обследовать окрестности и заниматься расспросами. Пока я что-нибудь узнаю наверняка, они давно минуют горы. Так что, лучше мне ехать другим путем.
