Феликс Гилман - Расколотый Мир
РАПОРТ
Первая совместная операция сил Локомотива «Ангелус» и Локомотива «Драйден» со времени разрушения Логтауна в 267 году увенчалась, по всей видимости, полным триумфом. Проведено объединение командных структур в целях формирования иерархии, обеспечивающей полное подчинение войск командованию. В то же время для быстрого и результативного ведения действий была сохранена оперативная автономность подразделений. Потери незначительны. Атаку на вражеские позиции вели силы Локомотива «Драйден», им по праву причитается значительная часть заслуг при проведении ликвидации. Однако на успех операции значительно повлияли и разведданные, предоставленные младшим смотрящим III ранга Армии Локомотива «Ангелус» Лаури. Вместе с тем необходимо отметить, что удачному исходу операции немало поспособствовала разведдеятельность. Эффективный обмен информацией — решающий фактор в дальнейшем продвижении Линии, и, хотя личные амбиции не принципиальны в деле Прогресса, существует объективная необходимость представить полный отчет. Младшим смотрящим III ранга Локомотива «Ангелус» Лаури спланирована разведывательная операция, в которой... Младший смотрящий III ранга Локомотива «Ангелус» Лаури участвовал в разведывательной операции, в которой... Локомотив «Ангелус» поручил своему персоналу контроль за выполнением разведывательной операции, позволившей отследить агента Рыжую Энн Стрихнин, она же Энн Стрихнин, она же Рыжая Стрихнин, см. Х.22.7, Р. 251.13 до города Корби к северо-востоку от Гибсона, см. К. 124.21. На основании математического анализа характера нападений было установлено, что агент находится в окрестностях Корби. Допрос местных жителей позволил выявить ее точное местонахождение. В числе многочисленного персонала, принимавшего участие в операции, младший смотрящий III ранга Лаури...
Дописав наконец отчет (не слишком его удовлетворивший, но не дающий повода ни для каких подозрений на его счет), он отнес его к пневмопочте в дальнем конце коридора и решительно, словно вонзая штык в чьи-то потроха, протолкнул внутрь. Затем, пошатываясь, направился в свою комнату общежития через замусоренный, многолюдный и задымленный Вестибюль. Похолодало — наверное, наступила ночь, он проглотил горсть снотворного и сразу же отключился.
Во сне он снова увидел Рыжую Энн. Высокую, гораздо выше его, чернокожую, с бритой головой и золотыми кольцами в ушах. Многие сочли бы ее невероятно красивой, но Лаури таких женщин не любил. Настоящая надменная сучка. В Корби она скрывалась среди сторонников на чердаке сарая, точно животное, но осталась все такой же высокомерной и, как и прежде, нападала на грузовой транспорт Линии на реках и дорогах. Войска Локомотива «Драйден» окружили город, запустили ракеты с отравляющим газом и перешли в наступление. Лаури наблюдал с безопасного расстояния в телескоп, как загнанная в ловушку женщина, рыча и смеясь, прорывалась сквозь пламя, кровь и ослепляющие клубы смертоносного газа, убивая вновь и вновь, пока наконец не упала на землю, изнуренная глубокими ранами, исцелить которые Хозяину было уже не под силу.
Но во сне Лаури шагнул через визир телескопа и ступил на поле боя гордо и непоколебимо, словно агентом был сам.
— Расступитесь, парни, я покажу, как это делается.
Он схватил ее за длинную тонкую шею и швырнул об стену. Энн застонала. Лаури рванул из ее ушей золотые кольца, и она закричала.
— Видите, парни? Все просто. Всего лишь вопрос авторитета.
Он ударил ее, разбил нос и заставил безмолвно просить пощады.
— Просто покажите, кто здесь главный.
Обычно Лаури не видел снов, если только не ошибался при дозировке стандартных стимуляторов, поэтому впечатления от увиденного были чрезвычайно яркими, и он испытал небывалое удовольствие.
Проснулся он с паническим чувством вины. В одиночестве — трое соседей по комнатенке проснулись, собрались и ушли. Узкое окно выходило на Главный Вестибюль, и по грохоту машин и шуму толпы Лаури сразу догадался, что вернулся Локомотив. Никто не кричал, не ругался, даже не разговаривал; с прибытием Локомотива персонал станции работал практически молча — то ли из уважения, то ли из страха, то ли от благоговейного трепета.
Лаури родился и вырос в подвальных уровнях Ангелуса и привык к шуму механизмов и людей, насколько это возможно.
Сам Локомотив ждал внизу, его запотевшие металлические бока, охлаждаясь, издавали низкий гул — он все понимал, и оттого у Лаури тряслись поджилки.
Быстрый подсчет: он проспал чуть больше шестнадцати часов. Прибыть в штаб Локомотива нужно было еще два-три часа назад.
Он оделся, выскочил в коридор, в ужасе кинулся вниз по бетонной лестнице общежития, продолжая теребить очки, и вышел в переполненный Вестибюль, где под надзором властей был обязан идти неспешно и демонстрировать должное безразличие к собственной участи.
Два громадных переполненных зала с крышами из железных балок и грязно-зеленых стекол обыскивали персонал и пассажиров Локомотива Один зал предназначался для гражданских и посторонних, купивших билет; другой — для военных. Лаури втравился в последний — и в мучительном ожидании, под неодобрительным взглядом циферблата, отстоял очередь, растянувшуюся по скользкой плитке пола тем же зигзагом, каким Линия тянется через континент. И наконец, просунув бумаги в окошко, представился:
— Докладывает младший смотрящий третьего ранга Лаури.
За конторкой сидела женщина с длинным острым носом и отсутствующим взглядом, ее стального цвета волосы были собраны в тугой пучок. Она изучила рулон отпечатанных бумаг и произнесла:
— Нет.
— Что?
— Нет.
— Женщина, я сказал: «Лаури». У меня приказ ехать на восток до Свода. Видите? — Он ткнул пальцем в документы.
— Видите? — Женщина указала на свои бумаги. Под литерой «С» (Смотрящие младшие, III ранг) его имени явно не значилось. Ее палец с обкусанным ногтем был неряшливо перепачкан черными чернилами.
— Наверное, это какая-то ошибка...
Разумеется, такого быть не могло: Линия никогда не ошибалась.
— То есть это я, должно быть, ошибся, — поправился он на случай, если услышит кто-нибудь из начальства.
Она пожала плечами и уткнулась в свои бумаги. Из ее волос на затылке торчало три стальных пера, одно из них протекло; перья эти походили на оборванные провода или клапаны каких-то внутренних механизмов ее черепа.
Он впечатал лицо в решетку окошка и прошептал:
— Пожалуйста...
Она подняла голову, вздохнула с немым презрением и стала ждать, когда он уйдет, что Лаури и сделал, прождав впустую, как ему показалось, несколько часов кряду.
