Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре - Сенченко Игорь

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Среди государств-конкистадоров прошлого, оставивших кровавый след в истории племен и народов Аравии, следовало бы назвать Португалию и Голландию, Турцию и Англию. Установление своего господства в зоне Персидского залива португальцы начали с захвата острова Сокотра (1506), лежащего напротив Южного побережья Йемена. Превратив его в сторожевой пост Лиссабона у Баб-эль-Мандебского пролива, и блокировав, таким образом, движение судов из Красного моря в Индийский океан для венецианцев и других своих конкурентов в торговле, португальская флотилия разделилась. Один отряд кораблей, руководимый Тристаном да Кунья, проследовал в Индию, а другой, во главе с д’Альбукерки, легендарным «конкистадором Востока», двинулся в направлении Ормуза. По пути туда д’Альбукерки захватил и разграбил практически все крупные портовые города Южной Аравии: Аден, Маскат, Хор Факкан и Джульфар. Стремясь раздвинуть на Востоке границы Португалии как можно шире, он огнем и мечом подавлял любое сопротивление сарацинов (арабов), даже ничтожно малое. Пленных из числа молодых и крепких мужчин использовал в качестве гребцов на кораблях. Всем другим, остававшимся в живых, даже пожилым мужчинам и женщинам, отрезал носы и уши — ставил «клеймо Афонсо», как говорили в племенах Южной Аравии (1). В сентябре 1507 г. отряд д’Альбукерки появился у побережья Ормуза.

Слух о зверствах д’Альбукерки, о сожженных им дотла арабских городах, дошел до Ормуза еще до прибытия туда д’Альбукерки. К встрече с португальцами ормузцы готовились. Правитель Ормуза Сайф эд-Дин собрал на острове большое войско, численностью не менее 30 тыс. чел. Сосредоточил у острова более 400 парусников, включая весь свой военный флот, насчитывавший 60 кораблей. Количество матросов на судах составляло не менее 2,5 тыс. чел. (2).

Д’Альбукерки располагал всего лишь 7 кораблями и 460 матросами. Несмотря на это, отряд его смело вошел в бухту Ормуза и бросил якорь в центре группы военных кораблей арабов. Один из них, «Мири», оснащенный самыми современными для того времени боевыми орудиями, оказался прямо напротив флагманского корабля д’Альбукерки. Переговоры, начатые сторонами, шли медленно. Д’Альбукерки понял, что Сайф эд-Дин просто-напросто тянет время, поджидая подхода новых сил; и отдал приказ готовиться к бою. Решение было смелым и даже дерзким. Капитаны португальских кораблей, немало повидавшие на своем веку, и те вначале зароптали, но д’Альбукерки смог убедить их начать сражение. Шквал огня, обрушенный палубной артиллерией португальцев на парусные суда арабов, сразу же пустил на дно два стоявших рядом военных корабля ормузцев. Двадцать арабских парусников, подошедших к кораблю, на котором находился д’Альбукерки, и осыпавших его градом стрел, португальцы расстреляли в упор, и буквально разнесли их в щепки. «Мари», флагман ормузского боевого флота, взяли на абордаж. В ходе разгоревшейся схватки португальцам удалось поджечь еще 30 парусников ормузцев (3).

Видя, что военный флот Ормуза практически выведен из строя, а город — в огне, Сайф эд-Дин распорядился прекратить сражение, и направил к д’Альбукерки посла с предложением о мире. Ормуз сдался и перешел в руки португальцев. Сайф эд-Дин, некогда «всесильный сюзерен Персидского залива», сделался вассалом Португалии.

Отстроив на Ормузе хорошо укрепленный форт, Лиссабон удерживал за собой этот важный в стратегическом отношении остров, контролирующий вход в Персидский залив, до 1622 г. Вытеснил португальцев с Ормуза персидский шах Аббас I (правил 1587–1629).

В 1650 г. португальцев изгнали из Маската, где оставалась единственная их на тот момент цитадель в Южной Аравии. В 1720 г. они навсегда ушли и из бассейна Персидского залива, покинув упорно удерживаемый ими остров Кишм, или Длинный остров, как его называли арабы Аравии.

Известно, что Мир Бахадур Ийас Сайфин, пятнадцатый суверен Старого Ормуза, крупного торгового центра прошлого, располагавшегося на Персидском побережье, в 20 километрах от Ормузского пролива, «дабы уберечь народ свой от новых набегов татар», перенес его с суши на остров Джарун, переименованный впоследствии в Ормуз. На протяжении последующих 200 лет островной Ормуз играл заметную роль в обмене товарами между Европой и Азией. Под властью Нового Ормуза находились одно время многие прибрежные города на территории, простиравшейся от мыса Ра’ас-эль-Хадд, что на границе Омана с землями Эш-Шамал (ОАЭ), до полуострова Мусан- дам, упирающегося в Ормузский пролив. Даже Бахрейн платил тогда дань Ормузу.

Повествуя о Новом Ормузе, известный арабский путешественник Ибн Баттута (посещал остров в 1332 г.) отзывался о нем как о «большом красивом городе с рынком, наполненном товарами со всего света». Русский купец-путешественник из Твери Афанасий Никитин, бывавший на Ормузе в 1469 г., называл его «великой пристанью», где «все, что на свете родится, есть».

Судьба д’Альбукерки, «дьявола-португальца», как о нем говорится в сказаниях арабов Аравии, захватившего Ормуз и сделавшего его короля данником португальской короны (1507), складывалась непросто. Оклеветанный завистниками и недоброжелателями, он некоторое время пребывал в опале. Но деятельная натура и связи в высшем свете помогли ему выпутаться из сложившейся ситуации и получить пост генерал-губернатора португальских владений в Азии. В 1515 году д’Альбукерки вновь появился у берегов Аравии. На сей раз — во главе крупной эскадры, в составе 26 кораблей с полутора тысячами солдат. Цель похода состояла в «усмирении мятежного Ормуза» и восстановлении вассалитета острова по отношению к португальской короне.

«Поставив Ормуз на колени», д’Альбукерки не на шутку испугал персов. Шах Исмаил поспешил направить к нему послов с заверениями о мире и дружбе с Португалией. В качестве ответного шага д’Альбукерки послал в Персию свое посольство. Было оно, свидетельствуют хроники тех лет, более пышным, чем персидское. А подарки, доставленные властелину Персии, — в разы богаче тех, что он получил от шаха.

Погасив «мятеж сарацинов» на Ормузе, и уничтожив флот арабов неподалеку от Адена, д’Альбукерки возвратился в Индию, где вскоре и умер (1515 г.)

В 1521 г. король Ормуза, власть которого являлась к тому времени лишь номинальной, попросил португальского губернатора помочь ему заставить правителя Бахрейна, бывшего — до завоевания острова Португалией — вассалом Ормуза, вновь стать его данником, чтобы, в свою очередь, «надлежащим образом платить дань», возложенную на него португальцами. И такая помощь последовала. Бахрейн в ходе предпринятой военной кампании захватили, шейхов племен, оказавших сопротивление, схватили и казнили. Однако по завершении экспедиции сбором таможенных пошлин на Ормузе, равно как и в некоторых портах Прибрежной Аравии и Персии, некогда подвластных Ормузу, но перешедших в руки Лиссабона, португальцы стали заниматься сами. Такое решение мотивировали тем, что дань, наложенная ими на Ормуз, выплачивалась не полностью и не вовремя, что требовало, дескать, установления прямого контроля над сбором таможенных пошлин в портах, иными словами, — над главным источником доходов короля Ормуза. Аналогичные правила ввели португальцы и в подконтрольных им шейхствах Прибрежной Аравии.

Эти действия спровоцировали новую волну мятежей. Вспыхнули они одновременно, в одну и ту же ночь, на Ормузе, в Маскате и в Диббе. И вскоре опалили Бахрейн и Катиф. Расправившись с мятежниками (1522), португальцы взяли себе за правило «выявлять и устранять среди сарацинов шейхов-смутьянов заблаговременно». Притом непременно и с пристрастием.

После подавления мятежа португальцы заставили короля Ормуза перебраться на остров Кишм, где он вскоре и пал от руки убийцы. Офицеры его личной гвардии, организовавшие заговор, возвели на трон утерянного уже, по сути, королевства принца Махмуда, сына убиенного ими короля. С ним португальцы тут же подписали новый договор, увеличив размер дани до 60 тыс. золотых монет в год. В 1543 г. обязали платить 100 тыс. дукатов. Вынести такое бремя подати король Ормуза был уже не в силах. И тогда все таможенные пошлины, собираемые на Ормузе и в некогда подвластных ему землях в зоне Персидского залива, стали напрямую поступать в руки португальцев, минуя казначейство вассального им короля Ормуза. Блистательная и славная некогда династия правителей Ормуза окончательно сошла со сцены истории и угасла.