Богуслав Шнайдер - Золотой треугольник
В декабре 1949 г. китайская Народно-освободительная армия вошла в провинцию Юньнань, а остатки гоминьдановских частей 93-й дивизии стали искать убежище в Бирме, переходя на ее территорию с декабря 1949 по январь 1950 г. Бирманские пограничные посты не смогли противостоять переходу гоминьдановских частей, и к марту 1950 г. гоминьдановцы оккупировали территории между городами Чёнгтун и Тлачек. В июне 1950 г. бирманская армия освободила эти города, а разгромленные части гоминьдановцев отошли в район Монгсата (в 60 км к западу от Тлачека и в 20 км от границы Таиланда). Здесь гоминьдановцы закрепились и неожиданно для себя стали получать военную, материальную и техническую помощь от правительства Трумэна, призвавшего «блокировать коммунистическую экспансию в Азии» [14].
В начале 1951 г. службы ЦРУ вступили в непосредственный контакт с гоминьдановским руководством, в частности с генералом Ли Ми. Попирая государственный суверенитет Бирмы, американская реакция хотела превратить восточную часть страны в плацдарм для шпионской деятельности и вооруженных провокаций против КНР и демократических сил Бирмы и Лаоса. Гоминьдановские части были реорганизованы, оснащены современными видами оружия, а также значительно пополнены за счет мобилизации местных горцев. Вдоль бирмано-китайской границы были созданы базовые лагеря гоминьдановцев, обучением новобранцев занимались военные инструкторы с Тайваня. Уже в апреле 1951 г. двухтысячный отряд, называвшийся антикоммунистической армией национального спасения провинции Юньнань, который сопровождали советники из ЦРУ, захватил г. Гэнма в Юньнани, надеясь на «восстание народа». Однако через неделю части Народно-освободительной армии Китая разгромили гоминьдановцев, и они бежали в Бирму [15]. После нескольких попыток вторгнуться на территорию КНР, последняя из которых была предпринята в августе 1952 г., генерал Ли Ми отказался от идеи «завоевать Китай» и занялся освоением захваченных бирманских территорий.
Получив в свое распоряжение самое современное оружие, гоминьдановцы перешли в наступление против разрозненных бирманских частей. К концу 1952 г. владения гоминьдановцев охватывали значительную часть шанских княжеств и доходили до р. Салуин. Отдельные подразделения гоминьдановцев появились в окрестностях Бамо и Мьичина, а на юге наметился их союз с каренскими повстанцами, с так называемой каренской национальной оборонной организацией [16].
В зоне гоминьдановской оккупации оказались и главные районы по производству опия: шанские княжества Ва, Коканг, Кэндун, что позволило гоминьдановцам взять под свой контроль торговлю опием. Оккупанты стали ежегодно взимать с каждой семьи горцев налог за культивацию опийного мака, что привело к резкому расширению посевов мака в этом районе Бирмы, так как местные торговцы с помощью гоминьдановцев жестоко расправлялись с теми, кто отказывался сдавать опий.
Почти весь опий, собираемый в районах, контролируемых гоминьдановцами, отправлялся на мулах к границам с Таиландом или на самолетах в Лаос и Южный Вьетнам.
Всем опием, который поступал из Бирмы, по существу, распоряжался начальник полиции Таиланда генерал Пао Сианон, с чьего ведома опий переправлялся в Бангкок для продажи в легальных и нелегальных опиекурильнях, а также для контрабанды за границу. ЦРУ и Пентагон знали об этом и поощряли создание подпольной сети контрабандной торговли наркотиками, рассчитывая использовать эти каналы для шпионской и диверсионной деятельности против национально-освободительного движения и прогрессивных демократических сил стран Индокитая[17].
Под контролем гоминьдановцев опий доставляли в пункты сбора, где формировались огромные караваны, насчитывавшие временами до тысячи мулов. Затем эти караваны под сильной охраной из воинов местных племен двигались к границам Таиланда. На границе заботу о безопасности каравана брала на себя тайская пограничная полиция, которая сопровождала его до складов полиции в г. Чиангмае. Оттуда опий переправлялся по железной дороге или самолетами, принадлежавшими полиции, в Бангкок. В Бангкоке он перегружался на суда, которые в сопровождении патрульных катеров полиции прибывали в условленные места Сиамского залива, Тихого или Индийского океана, где их ожидали иностранные корабли, доставлявшие ценный груз в Сингапур или Гонконг[18].
В марте 1953 г. Бирма обратилась в ООН с жалобой на гоминьдановскую агрессию. Генеральная Ассамблея рекомендовала вывести гоминьдановские войска из Бирмы мирным путем. К октябрю 1953 г. после длительных переговоров в Бангкоке было достигнуто соглашение об эвакуации двух тысяч гоминьдановцев [19]. Эвакуация, проходившая под наблюдением военной комиссии четырех стран (Бирма, США, Тайвань, Таиланд), походила на фарс. Среди 1925 «солдат», эвакуированных в ноябре — декабре 1953 г., было много мальчиков из шанских народностей и племени лаху. Их насильно отбирали у родителей, давали им китайские имена, одевали в форму и переправляли на Тайвань. Сданное этими «солдатами» оружие либо было вышедшим из строя, либо могло быть лишь музейным экспонатом [20].
Ни для кого не было секретом, что боеспособные гоминьдановские части остались в Бирме. Убедившись в этом, бирманская армия начала военные действия против гоминьдановцев, которые длились семь лет, и в 1961 г. оккупанты были разбиты. Часть гоминьдановцев эвакуировалась на Тайвань, другие нашли убежище в Лаосе, где их охотно завербовали агенты ЦРУ, значительное число обосновалось в Северном Таиланде, но много гоминьдановцев осталось в Бирме, перейдя к мирному образу жизни, т. е. полностью переключилось на торговлю опием.
После отступления регулярных гоминьдановских частей на территорию Северного Таиланда гоминьдановцы не только не утратили своего влияния в «золотом треугольнике», но и распространили его на горные народности этого района. Политическая власть гоминьдановцев основывается на специфике опийной экономики. К началу 60-х годов посевы опийного мака были запрещены во всех странах Юго-Восточной Азии, в том числе в Бирме, Лаосе, Таиланде. Поэтому культивация опийного мака и сбыт его представляли большой риск. В то время как подпольные синдикаты получали баснословные доходы от реализации наркотиков, горцы, выращивающие мак, имеют маленькую прибыль от своих плантаций, требующих трудоемкой обработки. В среднем ежегодный доход семьи от плантации мака равняется 150–300 ам. долл. (плантация мака дает от 4 до 8 кг сырого опия).
Несмотря на то что плантации мака периодически уничтожаются, а опий конфискуется местными властями Бирмы, Лаоса и Таиланда, многие семьи в горах, особенно в районе «золотого треугольника», продолжают культивировать эту запретную культуру. Их принуждает к этому полная зависимость от местных китайских торговцев, известных в «золотом треугольнике» под именами хоу, хан, хо, а чаще всего лао (в переводе с китайского это означает «старый»). Абсолютное большинство торговцев — это выходцы из провинции Юньнань; к ним относятся и бывшие гоминьдановские солдаты, ставшие торговцами. Они традиционно выступали в районе «золотого треугольника» в качестве посредников между горцами и внешним миром. Скупая всю сельскохозяйственную продукцию, в том числе опий, у жителей гор, они поставляли последним необходимые для хозяйства товары, продукты, семена, оружие, боеприпасы. В результате обычных ростовщических махинаций горцы оказывались в неоплатном долгу перед своим посредником-торговцем и вынуждены были выращивать те культуры, которые приносили наибольший доход их «покровителю и заимодавцу».
