Евгений Спангенберг - Заповедными тропами
— Кабаны, свинья с поросятами! — кричит стоящий на носу лодки босоногий мальчуган, и все встают на нога, наклоняются под парус и смотрят в том направлении. Поросята выбрались на тростник и, провалившись ногами сквозь стебли, несколько погрузились в воду. Вытянувшись все в одном направлении, они лежат неподвижно, как будто затаились среди тростника и боятся выдать движением свое присутствие. Положение взрослой свиньи еще плачевнее. Тростник не держит ее тяжелого тела, и она, подмяв его под себя, отдыхает в воде, высунув над поверхностью лишь свою длинную голову. Лодка огибает островок и удаляется в сторону.
Ведь кабан не заяц, помочь нельзя. Свинья не даст поймать поросенка, еще, чего доброго, бросится его защищать, перевернет лодку. Пусть отдыхают. Но что их ждет впереди, удастся ли им доплыть до твердой почвы?
И с тяжелым сердцем все смотрят на безбрежную воду, на затопленные ивняки, едва видные на далеком горизонте. Необъятный голубой простор уж не радует взора, он пугает своей беспредельностью.
Ведь среди него на ненадежном плавучем острове — живые существа, трагическая неподвижная группа борющихся за жизнь животных. Могучий зверь — дикая свинья, прекрасный пловец, не желает ради спасения своей жизни бросить на гибель детенышей.
Лодка продолжает свой путь, все дальше уходя от неподвижной группы. Все угрюмо молчат, и у всех одна дума: не доплыть им до берега, выбьются из сил — вода одолеет.
ОБО ВСЕМ ПОНЕМНОГУ
Глава первая
ОГЛЯДЫВАЯСЬ НАЗАД
Так в постоянных экспедициях и выездах за животными в течение многих лет протекала моя жизнь, моя работа. Но ведь при напряженной работе, когда тратится много сил и энергии, необходим отдых. Иной раз я ощущал это особенно сильно. И я решил регулярно использовать свой отпуск. Ведь полезно, даже необходимо отвлечься, изменить на время обычный ход мыслей и обстановку. Но как это сделать?
«Поеду на Украину к приятелю, — решил я наконец. — Буду ловить рыбу, гулять — ну, словом, отдыхать в полном смысле этого слова».
И я уехал на Украину.
Первые дни все шло благополучно. Я отдыхал. Но прошла неделя, и я незаметно для себя втянулся в охоту — ведь кругом много дичи. Зверек и птица, случайно попавшиеся мне в руки живыми, послужили началом сбора живой партии, а убитые экземпляры — началом коллекции.
Таким образом, отпуск, в сущности, ничем не отличался от обычных моих поездок. Я изменял только место и проводил его не на далеких окраинах нашей страны, а в Подмосковье, на Украине или в степях Чкаловской области.
Надо сказать, что еще в степях лучшим отдыхом для меня была охота. Я с нетерпением ждал каникул и, когда они наступали, с увлечением бродил с ружьем по лесам и болотам. Но в то время я был только заядлым охотником. Бывало, поднимусь на ноги ни свет ни заря и, не жалея сил, брожу до полной темноты по лесам и болотам. За весь день не присяду, чтобы отдохнуть или поесть нормально. На ходу жую кусок хлеба. Все жалко мне было времени, хотелось побольше обойти и больше настрелять дичи.
В результате напряженного дня возвращался я домой, увешанный дичью и измученный до последней степени. И когда после такой охоты я отлеживался на сеновале, все чаще у меня возникали мысли, что ни к чему такая охота и что дичи я слишком много бью: ведь не промысловик я, а любитель, но меры не знаю.
Но все это давно прошло. Сейчас я терпеть не могу слишком много ходить во время экскурсий, и когда закусываю на охоте, ружье откладываю в сторону. Мне вспоминается, как однажды засунул я за щеку сухарь, а в этот самый момент пришлось мне выстрелить по взлетевшему стрепету. Впопыхах ружье приложил плохо, а оно отдавало сильно, и сухарь вместе с зубом вылетел изо рта. Сейчас я люблю ходить по лесу медленно, бесшумно и посидеть люблю, кругом посмотреть — как дятел стучит, как глазастая зарянка ловит муравьев; и, знаете, чем больше сижу во время экскурсии, тем больше вижу.
Ведь зверь и птица на одном месте не остаются, и если вторжение непрошеного гостя — человека — не заставит их насторожиться, то жизнь будет идти своим чередом, и вы можете увидеть такие замечательные вещи, какие редко удается наблюдать, топчась по угодьям. Иной раз посчастливится увидеть, как мышкует на поле лисица, и тогда целыми часами можно наблюдать за зверем и вам не будет скучно. Вы поймете, что лисица делает это не только потому, что мыши для нее лакомство. Она увлекается ловлей мышей до такой степени, что нередко забывает свою природную осторожность и допускает массу непоправимых глупостей. И когда наблюдаешь за такой лисицей, невольно начинаешь близко принимать к сердцу ее промахи и неудачи. На ближайшем крупном дереве вы заметили белку. Она на ваших глазах спускается на землю и среди опавшей листвы ищет желуди или орехи. И вдруг безмятежный покой нарушается самым неожиданным образом. Мимо вас мелькает тень низко пролетевшего ястреба. Кружась вокруг ствола, белка исчезает в густой вершине деревьев; где-то в стороне, предупреждая об опасности, громко кричат сойки; лисица прекращает увлекательную охоту, прислушивается, а затем нехотя трусит к ближайший густым зарослям. Разве не интересно наблюдать все это, отдыхая среди природы?
Многие думают, что наблюдения за дикими животными — бесполезное дело, неподходящее занятие для серьезного человека. Так ли это? Такой взгляд мне кажется совсем неправильным. Ведь за свою жизнь многие люди поневоле на каждом шагу сталкиваются с разнообразными животными, которые заходят во фруктовые сады, деревни, засеянные поля, живут в лесах, рощах, парках. Разве можно совсем не знать, что представляют собой соседи, почему посещают ваш сад, приносят ему вред или пользу?
Конечно, все это знать человеку полезно. И, зная хоть немного жизнь диких зверей и птиц, вы будете приветствовать залетевшую в сад серенькую и невзрачную на вид птичку славку, непоседливую синицу и, напротив, будете встревожены, если среди огорода выкопает нору яркий зверек хомяк или пасеку начнут посещать замечательно красивые птицы — золотистые щурки.
Большая часть моей жизни прошла среди природы. Когда же я возвращался из своих поездок и приступал к описанию того, что я видел, иной раз мне подолгу приходилось оставаться в Москве. В это время я начинал тосковать о шумливых лесах, о пении птиц, о зверушках. Жизнь без всего этого для меня как-то теряла свою привлекательность. И чтобы хоть отчасти восполнить эти пробелы, я или привозил из поездки, или доставал в Москве интересных животных. Много всякой живности побывало в моей московской квартире.
