Виктор Дихтярев - Вся жизнь - поход
Ударил гонг. Юноши в хитонах выбежали навстречу друг другу и закрыли сцену огромными греческими масками. А когда маски раздвинулись, перед зрителями предстала живописная группа в тогах-простынях, и торжественный гекзаметр начал мерно ковать нашу грядущую победу.
Мы собрались, чтоб восславить сегодня на этой прекрасной
поляне
Дев златокудрых, которые тоже пытались восславить
Годом назад на примерно такой же прекрасной поляне
Юношей стройных, внимавших их перлам весьма терпеливо. Первая шпилька была запущена. Девушки захихикали, а древние греки погрузились в темные воды воспоминаний.
Первый грек:
...Смагина Женя героев Шекспира призвала на помощь
И потрудилась над ними во славу мужскую недаром.
Второй грек (выходя из образа):
Что ты порешь? Она ведь даром трудилась!
Первый древний грек (вчитывается в текст):
"... во славу мужскую недаром". Нет, недаром!
Второй грек:
"Недаром" это в тексте. А так она даром трудилась! Даром!
Первый грек: Ладно. Изменим концовку.
"Смагина Женя героев Шекспира призвала на помощь
И потрудилась над ними,
Как мы уточнили здесь, в общем-то даром."
Девчонки смеются и протестуют. А греки трагическими голосами вещают о славной нашей пионервожатой, перепутавшей веревки и зависшей над ледником:
О, Зевс могучий, громовержец дерзкий!
Здесь молнии твои не к месту будут
Она и так повисла на крюке!
Вокруг нее несутся с ревом камни,
И снег под ней подтаял - неизвестно,
От стрел твоих иль почему еще...
Хор запевает древнегреческую погребальную песню. Пионервожатая заваливается с бревна в снег, ее поднимают и водружают на место.
Мы не зря запоминали, что было летом в горах. Теперь беремся за нашего историографа:
... Бросила дева на склоне ледовом веревку
И по законам природы, ей, видно, еще незнакомым,
Начала быстро скользить, положение тела меняя,
К трещине страшной, которая всех неразумных и хилых
Самой кратчайшей дорогой ведет и приводит
В царство теней и бросает в объятья Аида.
Мы надеялись, что дефицит юмора и погрешности стихосложения окупятся узнаванием событий. Девчонки захлебывались визгом.
Добрались мы и до казначейши, отчаянной жмотихи, у которой на самые неотложные дела рубля не допросишься:
Из года в год уже немало лет
Я драхмы с верноподанных взимаю.
Несу я эти деньги как проклятье,
Ниспосланное мне богами, неизвестно,
За чьи грехи, но факт - не за мои.
Какой мой грех? Ну, разве только тот,
Что среди нищей братии бродяжьей
Случайно самой честной оказалась.
А честность - это то же преступленье,
И доблесть тоже нынче не в ходу.
Да как копить, когда на всякий чих
То лепты просят, то мешочек драхм.
А ты давай. Давай на то, на это,
На дни рожденья, свадьбы, годовщины
На все, что только в головы взбредет!
Все расточат. А по какому праву?
Мне разве даром все это досталось?
Казначейша поминает недобрым словом Людмилу Яковлевну, ведавшую продуктами на последнем Памире:
Уж эта просит! И такою силой
Ее бездумно наградили боги,
Что сколько ни даешь, все будет мало.
Да вот она! Уж лучше я уйду.
Древний грек от лица Людмилы Яковлевны:
Давно стою я у кормила власти,
И эта власть всегда меня кормила
За то, что всех без счета я кормлю.
Нелегок труд - на тридцать-сорок ртов
Набрать таких продуктов, чтобы ели,
Не воротя в брезгливости носы!
А ведь воротят: то им не подходит,
И то не се, и так не по нутру!
Какого им... нектара еще надо
Не боги ведь с Олимпа, просто демос,
Простой народ. Так нет, хотят баранов
На вертелах. Оливковое масло
Им подавай - топленого не надо,
И сухари им тоже ни к чему!
.........................................................
Доходов нет, кругом одни расходы,
И мальчики жующие в глазах!...
Да простит нам Александр Сергеевич Пушкин понадерганные у него строки! Сорок минут мы веселили девушек, и когда поминальная часть закончилась, начали выражать свою любовь к ним. Перед финальным хором малыш тонким дискантом заверил девчат:
И мы, мужчины, прямо говорим:
Для вас мы ничего не пожалеем
Вот наши рюкзаки, берите их скорее,
Берите все - мы вам еще дадим!
Древнегреческий хор грянул русское "Славься!", и на последних строках:
Да будет во веки веков сильна
Дружба, сроднившая нас у костра!
из-под звездного неба к девушками свалился мешок с подарками разбирайте, кому что хочется!
Подарки, конечно же, были древнегреческие: Прокрустово ложе (игрушечная кроватка), Троянский конь, волос из бороды Зевса и даже содержимое Авгиевых конюшен (консервы "Завтрак туриста").
Мы понимали, что выпустили джинна из бутылки. Теперь уже девушки говорили, что через год снова будет 23-е февраля...
Володя Борисов по здоровью не мог ходить в горы, он все больше занимался бардовской песней, поэтому написание нового сценария снова досталось мне и Сергею Паршину. Мы решили, что одной литературно-музыкальной композиции недостаточно
надо добавить игровые сцены. А раз так, то незачем мелочиться:
мы организуем театр! И первый спектакль, который мы подготовили, назывался "Тридцать лет спустя" - воспоминания о былых временах постаревших туристок, собравшихся за домашним столом. Мы назвали театр "Завтрашний авангардистский", сокращенно "ЗАТ", и вынесли спектакль на суд зрителей. А чтобы шедевр не канул в Лету, развесили над сценой микрофоны.
Момент узнавания снова сработал. Я сидел сбоку от сцены в роли суфлера и видел заходившихся в хохоте девушек. Передо мной, над снежным бугорком, дергались ноги в валенках - это командир группы свалилась со стульчика и, не в силах подняться,
стонала, перекатывалась на спине. Это был грандиозный успех, это была победа!
Спектакль заканчивался песней, написанной Сережей Паршиным. Ни он, ни я не думали, что песня станет чем-то вроде Гимна группы. Всуе ее не поют, а только по торжественным случаям и, как правило, стоя.
Перед нами столетья летят
И эпоху сменяет эпоха.
Но Вэ-Яки стареть не хотят
И справляются с этим неплохо.
Нам года - ерунда,
Если горы у нас за спиною!
Никогда, никогда,
Никогда не старем душою!
Снова сердце в дорогу зовет,
И какие б ни встали помехи
Даже в головы нам не придет
Изменить биографии вехи!...
Через несколько лет мы написали стихи для финала очередного спектакля, соединили их с Сережиной песней и решили, что теперь это будет концовкой всех представлений "ЗАТа".
Чаще всего я в спектаклях не участвовал - работал суфлером, но в новом финале выходил на сцену и обращался к девушкам:
