Георгий Тушкан - Разведчики Зеленой страны

Егор заложил четыре пальца в рот и оглушительно свистнул.

Мальчишка чуть не упал от неожиданности и припустил во всю мочь.

VIII

Егор обвел глазами опустевший парк: скворец, и тот улетел.

Юный фронтовик присел на корточки возле лежащего Барса и, наклонившись к нему, прошептал:

— Не бойся, никому не отдам!

Барс понюхал руку мальчика и лизнул ее.

— Есть хочешь? — шепнул Егор.

Барс зашевелил хвостом, встал, потянулся и визгливо зевнул.

Егор снял с плеч рюкзак, вынул оттуда замотанное в свитер, разложенное надвое охотничье ружье, вынул футляр с биноклем, мешочек с полотенцем, зубным порошком и щеткой и опустевшие пакеты из-под продуктов. Мальчик обеспокоенно пошарил на дне рюкзака, вытащил несколько маленьких кусочков сухарей и протянул их Барсу. Тот слизнул сухарики.

Егор нахмурился. Сам он мог и поголодать, но заставлять голодать Барса было недопустимо.

— Пойдем на рынок! — громко сказал Егор, сунул привычным движением пальцы в левый нагрудный карман гимнастерки и денег там не нашел.

Он стал торопливо вынимать из карманов документы и вдруг вспомнил ленинградца Толю.

Егор свистнул Барсу. Пес мгновенно вскочил. Мальчик сунул все выложенное из рюкзака обратно, забросил рюкзак за спину и зашагал со своим четвероногим другом в город по улице, зажатой между двумя высокими накаленными глиняными заборами, все так же пышущими солнечным жаром.

Улица была безлюдна и пустынна. Даже воробьи не прыгали на дороге. Егор миновал немало запертых ворот, когда его взгляд скользнул по вывеске «Джелал-Буйнакский леспромхоз». Егор машинально повторил название вслух и вдруг остановился. Сердце его забилось сильнее. Он быстро соображал. Полковник Сапегин ведь работал и охотился в лесах. Уж где-где, а в леспромхозе должны были знать о нем. Если здесь и не скажет один, так другой наверное знает. Спрос не беда.

Где же полковник Сапегин?

I

Егор быстро открыл калитку и вошел во двор. Три пса спали у крыльца в тени деревьев. Они сейчас же подняли головы и насторожили коротко обрезанные уши.

— Барс, там лечь! — сказал Егор, показывая Барсу на дерево, стоявшее у ворот снаружи.

Барс послушно вышел на улицу и сел в тени шелковицы у ворот. Егор не без трепета прошел мимо могучих собак, покрытых множеством шрамов, но они опустили головы и даже не взглянули на него.

Егор подошел к дому.

На стук никто не отозвался. Егор толкнул дверь рукой, и она со скрипом отворилась. Он вошел в сени. Здесь было прохладно и пахло лекарствами, с потолка свисали пучки сухих трав. Первая комната была уставлена шкафами и образцами спиленных древесных стволов.

— Есть кто? — позвал Егор.

Никто не отозвался. Только монотонно жужжали мухи под потолком. Во второй, очень большой комнате, где стояли письменные столы, а на стенах висели карты, Егор увидел старуху.

— Пошел, пошел! — Она сердито замахала руками на Егора.

— Мне надо начальника, — решительно заявил Егор.

— Начальника ему, ишь ты! Если пакет, я приму. Вот еще неугомонный!

— Мне надо поговорить с начальником, и сейчас же, — настаивал Егор.

— Как же, будет он с тобой говорить! Сейчас перерыв, он отдыхает! — И старуха махнула рукой на домик, стоявший во дворе.

Егор направился к домику. Но и здесь на его стук никто не ответил. Егор слегка приоткрыл дверь, просунул голову и в полутемной комнате с окном, завешенным одеялом, разглядел на ковре, среди подушек мужчину, спавшего в одних трусах. На стене висели охотничьи ружья, кинжалы, рога диких козлов и чучело кабаньей головы с огромными белыми клыками.

Егор вошел в комнату. Но из угла к мальчику молча бросилась большая собака с обрезанными ушами и хвостом. Егор отскочил за дверь и захлопнул ее. Собака залаяла.

— Кто там? — послышался недовольный, сонный голос.

— Это я, Смоленский Егор Иванович!

— Кто, кто?

— Егор Иванович Смоленский, по делу.

— Сейчас перерыв… По какому делу?

— По личному.

— Ну, заходите. Флейта, на место! Входите! Мальчик осторожно вошел в полутемную комнату и направился к мужчине.

Собака улеглась в углу, положив голову на лапы, и не сводила глаз с Егора.

— А ты откуда, клоп? — спросил мужчина, глядя с изумлением на Егора.

— Я и есть Смоленский Егор Иванович.

— А-а-а-а… Ну, садись на подушку… Впрочем, лучше на ковер — на подушке жарко, как на сковородке. Чай будешь пить?

И, не дожидаясь согласия, мужчина протянул руку к подносу на низеньком круглом столике и налил из чайника густого, почти черного чаю в две разрисованные пиалы.

— Пей, — сказал он Егору и сам шумно и быстро выпил, почти проглотил, чай так, что у него в горле забулькало, и, схватив с ковра полотенце, вытер им широкое потное лицо, бритую голову и шею.

Егор осторожно взял пиалу, напомнившую ему домашнюю полоскательницу, отпил несколько глотков теплого, вяжущего чая и молча поставил на столик.

Тут только он заметил, что светлая полированная поверхность столика покрыта красивыми узорами. Он дотронулся до них пальцем.

Мужчина со снисходительной ласковостью смотрел на мальчика.

— Жара… сил нет… И как только ты шел по этому пеклу?.. Да, столик неплохой… из орехового наплыва — есть такие наросты на ореховых деревьях. Человеческая фантазия не придумает такого узора… Что же ты не пьешь?

Егор, чтобы не показаться невежливым, выпил несладкий, горьковатый чай.

— Ну, так по какому делу тебя послали?

— У меня вот какое дело. Вы случайно полковника Сапегина не знаете?

— А что?

Егор поставил на столик пустую пиалу.

— Я из армии. Его воспитанник. Полковник Сапегин мой фронтовой отец. Его раненого отправили из части в госпиталь. Он писал и звал меня сюда. Я приехал, а нигде не могу его найти. В адресном был — не значится. В военкомате был — тоже нет. Нигде нет. Он и охотник и много работал в лесах, ну я и решил наведаться к вам в лесничество. Может быть, знаете?

— Сапегин, Сапегин, — задумчиво твердил хозяин, уставившись на пиалу. — О нашем Сапегине, зубном враче, и говорить не приходится — стар, холостяк, а твой молодой. Знаю я одного Сапегина в Ташкенте…

— Мой Сапегин местный, агроном-садовод, из Джелал-Буйнака. Рассказывал, что перед войной часто в горах охотился. Вы же охотник — охотник охотника всегда знает. Вы должны его знать.

— Не слыхал, брат. Я здесь второй год. Тоже из госпиталя… А ты ему что же, родственник?