Светлые воды Тыми - Семён Михайлович Бытовой
Все это произошло так быстро, так неожиданно, что часовые, охранявшие штаб, растерялись и несколько минут не могли прийти в себя.
В этом коротком дерзком бою наши воины уничтожили большую группу вражеских офицеров.
В неравной схватке с превосходящими силами геройски пали Кирилл Батум и Потап Русских. Но они ценой своей жизни открыли нашим войскам дорогу для наступления на сильно укрепленную высоту 185.
Случилось это в украинских полях, в окрестностях города Изюм.
Дорогой русский учитель!
Вот таким был ваш ученик Кирилл Николаевич Батум.
Простите, что сообщаю Вам об этом спустя столько лет после войны.
Из-за тяжких ранений на фронте я лишь недавно обрел силы ясно мыслить и выражать свои мысли на бумаге. И первое, что я вспомнил, — это беспримерный подвиг Кирилла Батума и Потапа Русских. Они были большими друзьями — русоволосый паренек из-под города Кирова и эвенк из таежной Уськи-Орочской.
Вместе они защищали родину, вместе боролись с врагом и во имя нашей победы, как герои, погибли».
…Если кому-нибудь из вас придется побывать в Уське-Орочской или просто проехать мимо, то из окна вагона увидите около станции четырехгранный обелиск, увенчанный красной солдатской звездой. «Сын гвардии старший сержант Кирилл Николаевич Батум» — крупно написано на обелиске.
А чуть пониже стоят имена других воинов-орочей, погибших на войне.
Этот скромный, из кирпича и бетона, памятник сооружен руками учителя Сидорова.
Памятник его славным ученикам.
Много лет назад он привел их сюда в лесную школу, отсюда провожал на войну…
Поезд бежит сквозь тайгу
Рано утром раздался взрыв. Тайга наполнилась гулом. Эхо далеко повторило его. Тумнин пошел волнами. Высокая каменная сопка на правом берегу дрогнула, раскололась, рассыпалась на куски. Древние, в три обхвата, кедры взлетели в воздух, рухнули на соседние горы.
Звери в лесу обезумели; тигр мчался рядом с лосем, кабарга — вместе с рысью, лисы смешались с колонками. Оглушенные взрывом, попадали с веток птицы. В таежных речках всплыли мертвые рыбы…
Тысячелетия гордо высился хребет Сихотэ-Алинь, могучий, недоступный, не подвластный стихиям.
Пришел строитель дорог, сдвинул каменные горы, врубился в вековую тайгу.
Взрыв чудовищной силы, разразившийся в то осеннее утро, однако, не испугал людей: они давно ждали его, готовились к нему.
Еще неделю назад дорожный техник Нагибов побывал в домах, велел заклеить оконные стекла бумажными лентами.
— Сопку взрывать будем, — объяснил он, — много динамита заложили. Сильный будет взрыв.
Свою долю труда в строительство железной дороги внесли и орочи. Природные следопыты, они вели изыскателей по диким, нехоженым местам, через тайгу и сопки.
А весной, когда реки вышли из берегов и изыскательские партии, отрезанные друг от друга большой водой, попали в беду, на помощь им отправились охотники. Они доставили им продукты, вывезли из опасных районов.
Рельсы уже протянулись вдоль берега Тумнина, обогнули Уську-Орочскую и устремились дальше в сторону моря.
По нескольку раз в день приезжала дрезина. Едва завидев ее, мальчишки бежали к железной дороге, садились на дрезину, наперебой кричали:
— Дядя Костя, прокатите!
Один раз моторист завез их так далеко, что вернулись только к вечеру.
Не отставали от ребят и старые люди. Первые дни смотрели на дрезину со страхом, а потом и сами захотели прокатиться.
Моторист никому не отказывал:
— Привыкайте, граждане. Скоро поезд в Уську придет.
Все свободное время орочи проводили у железнодорожной насыпи, незаметно для самих себя включались в общий труд. Помогали укладывать шпалы, перетаскивали рельсы, забивали на стыках костыли, завинчивали гайки.
Частенько приходили сюда и Николай Павлович с Валентиной Федоровной, и доктор Шарак.
— Кому дорогу строим? — спросил Еменка учителя, ловко работая гаечным ключом, и сам ответил: — Себе, конечно! Давай научу тебя, как дело делать.
Учитель взял у Еменки ключ, но работа не ладилась: ключ то и дело соскакивал с гайки.
— Теперь, однако, я твой учитель буду! — засмеялся Еменка. — Гляди, как надо ключиком вертеть…
Зима пришла холодная, вьюжная. Долину Тумнина замело снегом. В некоторых местах сугробы стояли вровень с железнодорожной насыпью, а кой-где и вовсе скрывали ее. Орочи боялись, что снежные заносы помешают прийти поезду, и вышли на расчистку пути. Но поезд не приходил. Просили у учителя объяснений.
— Может быть, потому не приходит поезд, что еще не везде водокачки построили? Паровозу ведь нужна вода.
Архип Тиктамунка подумал, что учитель шутит.
— Это лось по тайге бежит, ему, верно, пить надо. А поезду зачем? Ты, Николай Павлович, город спроси. Скажи: орочи давно поезда ждут. Кому в Датту ехать надо, кому в Монгохту. Сам знаешь, конечно, какие у наших людей дела есть…
После этого трое суток бушевала пурга. Путейцы отсиживались в домах, ждали, пока распогодится. Вскоре они и вовсе ушли из Уськи навстречу бригадам, которые вели путь со стороны моря. Редко стала приезжать дрезина.
Опять пришли люди к учителю, требовали объяснений: почему тихо стало, почему так долго поезда нет. Но Николай Павлович знал не больше орочей. Сам строил догадки.
И вот однажды вечером на улице раздался крик:
— Охотники из тайги бегут! Опять беда, наверно!
Два лыжника бежали по льду реки. Они были без головных уборов, в одних меховых жилетах. Руками размахивали так, что сразу видно было: очень спешат.
Когда они подбежали к поселку, Сеченка, задыхаясь, закричал:
— Поезд идет! Скоро в Уське будет!
— Разве ты быстрее поезда бежал? — с недоверием спросил Бомба́. — Его лось не перегонит, а ты перегнал...
— Совсем тихо поезд идет, — сказал второй лыжник, Дорофей Ауканка. — Мало-мало пойдет — станет. Опять пойдет — опять станет. Ровно боится чего-то…
— А дым такой из трубы пускает, что неба не видать! — сказал Сеченка.
— Говори, где встретили его? — опять спросил Бомба́.
— Стали капканы проверять. Двух соболей вынули, третьего вынуть захотели, и тут по всей тайге свист какой-то пошел. Напугал — прямо беда! Бросили с Дорофеем капканы, стали на лыжи — и к новой дороге во весь дух кинулись. Только к рельсам подбежали, видим: из-за кривуна поезд показался. Ждать, конечно, не стали его. Говорю Дорофею: «Пока поезд вокруг сопок петлять будет, мы прямиком через кедровник скорей добежим!» И верно: мы много раньше в Уську
