Жюль Верн - Миссис Бреникен

Джон вводил жену в курс дела, объяснял назначение каждой деревянной или металлической детали судна, рассказывал о ходе строительства. Она любила этот корабль, ведь его душой и господином, после Бога, станет ее муж!… Иногда Долли спрашивала себя, отчего она не уйдет в море вместе с капитаном, отчего не разделит с ним все трудности похода, отчего он не возьмет ее с собой, отчего потом «Франклин» не доставит их вместе в порт Сан-Диего?

О, как бы ей хотелось никогда не расставаться с мужем! И разве не вошли в обычай с давних пор у северных народов как Старого, так и Нового Света супружеские пары, вместе уходящие в долгое плавание?… Но был Уот, и могла ли Долли лишить эту крошку материнской ласки, предоставив заботам кормилицы? Нет! А могла ли, взяв его в море, подвергать случайностям путешествия, столь опасного для младенца? Тем более нет!

Долли останется с сыном; не покидая его ни на минуту, она окружит малютку нежностью и заботой, чтобы, здоровенький, он улыбкой встретил вернувшегося отца! К тому же капитан Джон должен отсутствовать только полгода. «Франклин» возьмет груз в Калькутте и тотчас отправится в порт приписки. Жене моряка следует привыкнуть к этим неминуемым разлукам, пусть даже сердце никогда с ними не смирится!

Итак, нужно было свыкнуться с неизбежным — и Долли свыклась. Но когда движение, составлявшее ее существование, с отъездом Джона прекратилось, какой унылой представилась бы ей жизнь, если б не заботы о сыне, если б не ее безмерная любовь к нему.

Дом Джона Бреникена стоял на одной из дальних возвышенностей, окаймляющих бухту с севера; он представлял собою нечто вроде шале[56], окруженного небольшим садом из апельсиновых и оливковых деревьев и обнесенного простой деревянной изгородью. Встроенная галерея по нижнему этажу, куда выходили парадная дверь и окна гостиной и столовой, второй этаж с балконом по всему фасаду, треугольный верх, украшенный элегантными гребнями крыши,— таким скромным и привлекательным было это жилище.

На первом этаже разместились небогато обставленные гостиная и столовая; на втором — комната миссис Бреникен и детская; позади дома находилась небольшая пристройка с кухней и комнатой для прислуги. Обращенный на юг, Проспект-хаус располагался в изумительном месте, откуда был виден весь город и противоположный берег бухты вплоть до зданий, стоящих на мысе Лома. Конечно, дом был несколько удален от деловой части города, однако это маленькое неудобство с лихвой восполнялось его удачным расположением, открытостью местности, доступной ласковым южным ветрам, напоенным солеными запахами Тихого океана.

В этом доме потянулись долгие часы Доллиного одиночества. Из прислуги вполне хватало кормилицы для малютки и одной служанки. К Долли наведывались Баркеры (редко Лен, часто Джейн). Заходил и мистер Уильям Эндрю, спеша сообщить молодой женщине разными путями доходившие до него известия о «Франклине». Прежде чем письма попадут в руки адресатов, морские газеты подробно расскажут о встречах кораблей, об их стоянках в портах, о морских происшествиях, могущих заинтересовать судовладельцев. И Долли, таким образом, была в курсе событий.

Что касается связей с обществом, поддержания отношений с соседями, то миссис Бреникен, привыкшая к уединенности Проспект-хаус, никогда к этому не стремилась. И даже если бы дом наполнился людьми, он показался бы ей пустым, ведь в нем не было Джона,— так будет до тех пор, пока капитан «Франклина» не вернется из плавания.

Первые дни Долли не покидала Проспект-хаус, Джейн каждый день навещала ее: обе женщины занимались маленьким Уотом и говорили о капитане Джоне. Когда Долли бывала одна, часть дня она по обыкновению проводила на балконе. Взгляд ее, скользя поверх мыса Айленд, устремлялся за пределы бухты, дальше островов Лос-Коронадос, терялся за линией горизонта… Да, «Франклин» уже далеко. Но мысленно она добиралась до него, всходила на корабль, стояла подле мужа… А когда какое-нибудь судно, шедшее с моря, готовилось причалить, Долли говорила себе, что настанет день, и «Франклин» вот так же появится вдали и будет расти, приближаясь к берегу, и Джон будет там…

Однако для здоровья малютки Уота недостаточно было постоянного пребывания за оградой Проспект-хаус. Во вторую неделю после отплытия Джона установилась прекрасная погода, легкий ветерок умеривал наступающую жару. Миссис Бреникен стала совершать прогулки по окрестностям. Она брала с собой кормилицу, и они шли пешком в старый город. Младенцу, бодрому и розовощекому, такие путешествия приносили пользу, и, когда кормилица, несшая его на руках, останавливалась передохнуть, он махал ручонками и улыбался матери.

Один или два раза, по случаю более длительных прогулок, по соседству брали напрокат красивую двуколку[57] и усаживались в нее втроем или даже вчетвером, поскольку к ним иногда присоединялась миссис Баркер. Однажды так отправились на застроенную виллами возвышенность Ноб-Хилл, туда, где стоит отель «Флоренс» и откуда открывается вид на запад — на острова и дальше. В другой раз поехали к песчаным берегам Коронадо-Бич, на которые с грохотом накатывают яростные волны. Потом посмотрели один из живописнейших уголков побережья, где во время прилива великолепные прибрежные скалы покрываются солеными брызгами. Долли касалась ногой океана, словно доносившего до нее отголоски дальних краев, где теперь находился Джон; быть может, именно эти волны обрушивались на «Франклин», унесенный за тысячи миль отсюда. Долли неподвижно стояла на берегу, и ее воображение рисовало корабль, а губы шептали имя молодого капитана.

Тридцатого марта около десяти часов утра миссис Бреникен, находясь на балконе, увидела миссис Баркер, идущую в Проспект-хаус. Радостно помахав рукой, Джейн прибавила шагу. Ясно, что шла она не с дурной вестью. Долли тут же спустилась вниз и очутилась у порога как раз в тот момент, когда открывалась дверь.

— Что случилось, Джейн? — спросила она.

— Долли, дорогая, сейчас ты узнаешь новость, которая тебя обрадует! Мистер Эндрю просил передать, что «Баундари», пришедший сегодня утром в Сан-Диего, встретился с «Франклином»…

— С «Франклином»?!

— Да! Когда мистер Эндрю повстречал меня на Флит-стрит, он только что узнал об этом, но он может прийти сюда лишь после полудня, поэтому я помчалась сообщить тебе…

— И есть известия о Джоне?

— Есть, Долли.

— Какие? Да говори же!

— Неделю назад корабли встретились в море и смогли обменяться новостями…

— На борту все в порядке?

— Да, милая. Оба капитана находились достаточно близко друг от друга, им удалось поговорить, и последнее слово, которое услышали на «Баундари», было твое имя!